Брачная ночь джентльмена

Без дальнейших затруднений Джулия нашла место назначенной встречи, однако дверь оказалась заперта. Она приложила ухо к филенке и услышала в комнате несомненный шелест бумаг. Недовольно нахмурившись, она коротко и тихо постучала.

Раз.

Второй.

Третий.

И нетерпеливо прошептала:

– Ради всего святого, Гермия, откройте дверь, пока меня не поймали.

Дверь тут же распахнулась. Бледное удлиненное лицо тетушки с короной серебристо-белокурых волос хмуро выглянуло из-за двери. Джулия протиснулась мимо тетушки в комнату, моля Бога, чтобы ее никто не заметил.

– Почему ты меня не впускала?

– Ты не постучала секретным стуком.

– Господи Боже! – пробормотала Джулия, глядя на разбросанные по комнате письма и раскрытые конверты. – Это какой-то разгром. Надеюсь, ты нашла то, что искала?

Ее тетушка поправила вазу с павлиньими перьями, которую уронила на ковер.

– Не нашла. Этот негодяй очень хорошо спрятал свои секретные бумаги.

– Ну тогда поскорей прибирай этот беспорядок.

– Зачем я буду это делать?

– Ты хочешь, чтобы граф узнал, что ты взломщица?

– Мне плевать на его мнение обо мне.

Джулия опустилась на колени и стала поспешно собирать разбросанные письма в аккуратную пачку.

– Помоги мне, пожалуйста.

– Ладно. Нет, эти лежали в нижнем правом ящике секретера. Они были в шкатулке, перевязанные красной ленточкой.

Джулия полезла под секретер.

– А эти ты видела? – спросила она, заглядывая в портфель со старыми письмами.

– Нет, – нахмурилась Гермия. – Наверное, это выпало из ящика. Можешь посмотреть, что там за бумаги?

Джулия вздохнула.

– В такой темноте я едва могу их разглядеть. Вроде бы деловые письма. Давай просмотрим их повнимательнее.

– У нас кончается время. Я сказала Одему, что встречусь с ним в половине второго.

– Как ты сможешь смотреть ему в глаза после того, как обыскала его личные вещи? – с досадой поинтересовалась Джулия, выползая из-под секретера.

– Вопрос очень интересный, – протянул приятный низкий голос над ее головой. – Может, вам стоит попрактиковаться на мне, испытать свою невозмутимость прежде, чем я провожу вас к графу.

Джулия быстро выпрямилась, глаза ее потемнели от волнения. Итак, он последовал за ней. Она должна была догадаться.

Он был категорически не похож ни на одного из ее знакомых. Этот человек всегда был на два хода впереди других. Он получал удовольствие, анализируя человеческие характеры. Его тихая повадка скрывала опасную проницательность, которая, на удивление, странным образом шла ему, была одной из многих его обаятельных черт.

– Боскасл! – ахнула за спиной тетушка. – Что, ради Зевса, вы здесь делаете?

– Это я должен вас спросить…

– Он меня охраняет, – нетерпеливо вмешалась Джулия.

– Что? – недоуменно переспросила Гермия.

– Охраняет меня, пока Рассел бегает в поисках этого француза. Разве это не самая дурацкая идея, которая могла прийти кому-либо в голову?

Леди Далримпл окинула Хита восхищенным взглядом.

– Я думаю, это гениальная мысль: нанять Боскасла в качестве личного телохранителя. Я понятия не имела, что его можно нанять, иначе сама бы схватилась за него.

– Его нельзя нанять, – с притворным сожалением покачал головой Хит. – По крайней мере не за деньги.

Брови Гермии подскочили в немом изумлении.

– Тогда почему же?..

– Потому что Рассел боится, что этот француз, который намерен убить его, может наслать кого-то на меня, пока Рассел за ним охотится, – коротко объяснила Джулия. – Он боится, что меня возьмут в заложницы… Словно кто-нибудь захочет с этим возиться.

– Ты не можешь винить его за то, что он хочет тебя защитить, – заметила Гермия.

Хит резко обернулся.

– Сюда кто-то идет. Судя по звуку шагов, мужчина. Предлагаю закончить это волнующее обсуждение попозже.

Гермия схватилась за руку Джулии.

– Это Олдрик. Спрячьте меня.

Джулия с досадой окинула взглядом ширококостную фигуру своей тетушки. Красное шелковое платье с турнюром из тафты лишь подчеркивало ее могучую фигуру, никак не давая ей слиться с окружающей обстановкой.

– Куда, по-твоему, я могу тебя спрятать?

– За секретер… мы все должны спрятаться, чтобы избежать объяснений.

– Я прятаться не стану, – объявил Хит, скрещивая руки на груди. – Я не сделал ничего плохого и отказываюсь…

Гермия схватила его за рукав и одновременно резко толкнула Джулию в сторону секретера.

– Мы все объясним вам позднее, Боскасл. Но жизненно важно, чтобы Олдрик нас не застал. – Она посмотрела Хиту в глаза. – Вы человек светский. Сомневаюсь, что вас может шокировать мелкий скандал. Видите ли, Олдрик меня шантажирует.

– Граф вас шантажирует?!

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа, они втроем нырнули за секретер, и дверь медленно отворилась. Хит стоял па коленях, зажатый между обнаженными плечами Джулии и пышным бюстом Гермии. Не было возможности даже пальцем шевельнуть. Он не помнил, чтобы когда-нибудь оказывался в такой дурацкой ситуации.

Джулия подняла голову и посмотрела ему в лицо. Уголки ее сочных алых губ приподнялись в еле сдерживаемом смехе.

В тот давний день, который она провела с ним, Джулия много смеялась. Из-за пустяков и серьезных вещей. И сейчас ему внезапно… необъяснимо тоже захотелось смеяться, несмотря на то, что его по-прежнему влекло к ней, несмотря на то, что она выходит замуж за его соперника, что ее колено упирается ему пониже спины… Ему безумно хотелось посмеяться над капризом судьбы.

Но вместо этого Хит сосредоточил внимание на паре обутых и кожаные туфли мужских ног, расхаживающих по комнате. Графа Одема никак нельзя было назвать молодым человеком: ему было за шестьдесят. Но он был моложав, и при встречах с ним в клубе Хит наблюдал остроту его ума и проницательность.

А еще Одем был достаточно внимателен, чтобы заметить валявшееся на полу письмо.

– Черт, – мягко произнес граф, наклоняясь, чтобы поднять его. – Кто-то обшаривал мой секретер. Не очень приятная история. Поступок, прямо скажем, недружелюбный.

Он встал на колени, лицо его оказалось практически на одном уровне с лицами трех гостей, теснившихся за секретером. Каким-то чудом граф вроде бы их не заметил. Еще один дюйм, и это наверняка бы произошло.

Хит нахмурился. Он не представлял, как, застигнутый за обыском кабинета хозяина дома, сможет объяснить ситуацию. Он ведь сам ничего не понимал в происходящем. Черт побери, он даже не знал, почему прячется!..

– Неуклюже, как неуклюже, – бормотал тем временем граф и, откашлявшись, добавил громко и внятно: – Очень хорошо, что я не прячу здесь мои личные бумаги.

Несколько мгновений спустя он удалился, мурлыча под нос какую-то песенку, и запер за собой дверь. Гермия выползла из-под секретера, выпрямилась и оправила платье и турнюр.

– Да-а, – протянула она. – Бодрящее переживание.

Хит поднялся на ноги и смерил ее мрачным взглядом.

– Я вряд ли могу назвать «бодрящим» преступление.

– Это вовсе не преступление! – воскликнула Джулия, бросаясь на защиту тетушки. – Одем направил нам личное приглашение.

– И в этом приглашении предлагалось перевернуть вверх дном его кабинет? – раздраженно фыркнул Хит.

– Побудьте здесь еще несколько минут, пока я удостоверюсь, что берег чист, – проговорила Гермия, нисколько не смущенная его презрением. – Вы же где-то там немножко шпионили, Боскасл. Уверена, что вы меня поймете.

– Шпионажем я никогда не занимался. И сомневаюсь, что хочу быть втянутым в эту историю.

– Я тоже не хочу, – прошептала Джулия у него за плечом. – Но все-таки она моя тетка, и мне не хочется, чтобы ей причинили вред.

Хит обернулся и всмотрелся в ее белеющее в полумраке лицо. Его всегда привлекали контрасты ее внешности: бледный цвет лица, огненно-рыжие волосы, широко расставленные выразительные глаза, гладкая кожа… Но Хита тянула к ней не только утонченная красота. В Джулии были ум, сердечность, теплота… Джулия была личностью. Он вдруг подумал, понимает ли Рассел, во что ввязался и насколько ему повезло.