Страница 17 из 38
По рядам прошел шепоток вспоминания, гул подавленной радости.
— Это существо — мирное, лишенное агрессии даже по нашим стандартам. Ибо мы сделали его таким по нескольким причинам, которые имели значение тогда и остаются значимыми до сих пор. Тем не менее он раз за разом попадает под агрессию, оказывается в жестоких столкновениях с примитивными культурами. Были потеряны жизни.
Но он узнал многое, и пришло время нам научиться у него.
Комментарии превратились в бормотание. Первый дал им время обсудить и сказал наконец:
— Позовем же его. Мы даже не знаем, будет ли он рад видеть нас, узнать, что его поиски закончены, по крайней мере, на время. Поприветствуем же его с достоинством и любовью. Поймем трудности, через которые он прошел, и оценим то, что он даст нам, ибо это есть богатство. И оно изменит все.
Глава 9
«Тысячелетний сокол» медленно кувыркался в вечной темноте, но постепенно останавливался за счет автоматических корректировщиков положения. Поврежденные, они то работали, то отключались бессистемно. И в конце концов вращение прекратилось, корабль замер в пустоте. В иллюминаторах тут и там неуверенно подмигивали красные лампочки, их становилось все больше, пока не включилась целиком система аварийного освещения. Сопла сочились молочного цвета жидкостью, которая мгновенно замерзала в причудливых формах и уплывала вместе с клубами дыма. Расплавленный обрубок в кормовой части застыл Уродливым напоминанием о выстреле крейсера.
Прекратил идти дым. Восстановилось в нормальном режиме внутреннее освещение, затем сигнальные огни на корпусе.
Из клапана аварийного выравнивания давления в люке наверху наружу полез металлический прут, который, судя по дерганью, держала человеческая рука. Достигнув двух метров, он перестал двигаться, видимо, внутри посчитали длину достаточной. И тут Лехесу, неспособный бросить друзей, а потому паривший неподалеку, услышал знакомый голос:
— Привет тебе, рыбка! Потеряли антенну во всем этом веселье! Это ведь ты, Лехесу? Как хорошо, что мы здесь! Если б Вуффи Раа колебался хоть наносекунду, с тобой разговаривали бы наши призраки.
Лехесу, воспитанный в культуре, где не существовало концепции жизни после смерти, не понял последнюю фразу. Зато он понимал, что его друзья благополучно прибыли в ТонБоку, а это был повод для громадной радости.
— Ландо-капитан-масса! — воскликнул освафт, обращаясь к человеку так, как обратился бы к Старшему. — Да, это я!
Он подлетел ближе и осторожно заглянул в кабину. Внутри сидели Ландо Калриссиан, мошенник и иногда игрок (или игрок и иногда мошенник), и его механический почти-слуга Вуффи Раа. Этот всегда был только дроидом. Оба занимались делом: поворачивали рычаги, нажимали кнопки, стремясь вернуть «Соколу» некое подобие нормального функционирования. Ремни безопасности капитана при временном отсутствии гравитации висели в воздухе рядом с креслом. Значит, именно он выставлял наружу антенну. Молодой освафт был горд собой из-за того, что смог вывести это простое логическое заключение; он начинал понимать чужую цивилизацию и их среду обитания.
— Приветствия и салют, друг Лехесу, — вступил в разговор дроид. — Мы оба просим прощения за опоздание на встречу с тобой.
Ландо кивал, но присоединялся ли он этим к извинениям или комментировал слова робота, осталось неизвестным.
— Мы были на расстоянии, откуда можно было послать сообщение, еще несколько дней назад, — продолжил Вуффи Раа. — Но нам пришлось проходить блокаду обманом.
В его голосе прозвучало едва заметное отвращение, которое не преминул услышать Ландо. Оно его раздражало: обман был его тузом в рукаве, подчас необходимым, и Вуффи Раа понимал это не хуже других. Да и как еще они прошли бы мимо флота? Чтобы успокоиться, картежник зажег сигару и откинулся в кресле. Приятно было оказаться, хоть и на короткое время, вдали от того, что называлось цивилизацией, и особенно от неуютно часто встречавшихся в ней наемных убийц Зная флот, Ландо не питал иллюзий относительно того, насколько безопасно здесь и сколь коротка передышка. Но у него был план, и теперь после первой сравнительно легкой победы можно было немного расслабиться.
— Я не понимаю, — продолжал Лехесу их с Вуффи Раа разговор, который Калриссиан не слушал, занятый собственными мыслями. — Я был уверен, что видел уничтоженными вас вместе с «Соколом». Конечно, тогда я еще не был уверен, что это именно вы.
Судя по тону, робот был невероятно доволен, рассказывая об обманке, которую установил на корме перед уходом с последнего крейсера.
— Это была идея массы, — добавил он. Интересно, что бы мы делали, если бы они поймали нас лучом захвата? подумал Ландо. Он рассчитывал, что военные по привычке будут сначала стрелять, потом задавать вопросы. И оказался прав.
Забавно, Вуффи Раа и Лехесу прекрасно ладили друг с другом, не испытывая трудностей с пониманием. Почему бы это? Самому Ландо было сложно привыкнуть к существу, которое жило в космосе и никогда не ступало на поверхность планеты, которое могло путешествовать в гиперпространстве без сложных вычислений, так нелюбимых Калриссианом. К тому же освафт был прозрачен. Капитан рассмеялся и прогнал из головы глупые мысли: пусть все остается как есть. Встал.
— Прошу прощения, жестянка, но я иду на корму переодеться в купальный костюм. Присоединишься ко мне?
Не дожидаясь ответа, он затушил сигару и оттолкнулся от кресла. Робот отвлекся от разговора.
— Если я правильно понимаю ваши слова, масса, я думаю, что должен сделать именно так. Я только проинформирую нашего друга и поставлю корабль на автопилот.
— Отлично. И брось ты уже это обращение.
Пригнув голову, чтобы не удариться о комингс, Ландо проплыл по коридору к шкафчику с одеждой. Переоделся из потертого костюма, в котором ходил к флотским, в летный комбинезон и скафандр. К тому времени когда он подогнал все застежки и закончил прогонять встроенную электронную программу проверки, явился Вуффи Раа, которому не требовалось переодевание. Вместе они выбрались из «Сокола» наружу, где их ждал Лехесу.
Ландо впервые увидел ТонБоку изнутри и признал пейзаж жутковатым. Позади него за почти идеально круглым выходом из туманности было небо, к которому он привык, с россыпью звезд и густой чернотой между ними. Сейчас там были еще вспышки отравляющей энергии вокруг флота Все остальная часть Звездной пещеры состояла из плотной серой с вкраплениями пелены газа и пыли. Пелена светилась бледным призрачным сиянием. Ее прорезали молнии — величественный ответ природы на жалкие потуги кораблей. Глаза, а может и ум, отказывались здесь принимать действительные пропорции. Теоретически Ландо знал, что смотрит на пространство в десяток световых лет. Глаза говорили ему, что он находится вблизи входа в громадную, но сопоставимую с его размерами пещеру, которую можно было бы пройти пешком за несколько дней. Облака и складки туманности напоминали геологические образования, не хватало только сталактитов и сталагмитов. В центре сияли три голубовато-белые звезды без планет. Их фотонное излучение, вероятно, задавало форму ТонБоки, но не объясняло существование их самих. Если бы здесь была одна звезда, все было бы ясно. Но наличие трех, да еще в одном-двух световых годах друг от друга, могло послужить предметом спора для физиков и астрономов на несколько сотен лет вперед. А биологи пришли бы в отчаяние — или безмерную радость — при виде странной жизни, развившейся в укрытом пространстве. Ландо порадовался, что он картежник.