Страница 15 из 38
В таких людях, как Клин Шанга, неприятно не то, что они не боятся умереть. Приход к этому выводу занял у Гепты много времени, настолько чужды ему были доводы. Рокур знал многих, кто не боялся смерти, наоборот, они приветствовали ее. Они желали умереть ради идеалов, ради правительства или в противостоянии ему. Находились и те, кто был готов умереть за самого Гепту. Таких легко было контролировать, они приносили много пользы. Глубоко в душе они боялись и ненавидели жизнь и жаждали побыстрее избавиться от тяжкого существования так, чтобы сам процесс избавления не противоречил остальным их убеждениям Но Клин Шанга любил жизнь, что и вводило мага в недоумение. А не понимать что-либо он не любил, незнание злило его. Как так, что индивидуум любит жить, но не боится умереть? Первый вывод, к которому пришел колдун, не слишком помог пониманию, зато имел большое прагматическое значение и сводился к тому, что первая экспедиция на Ренатазию поработала недостаточно хорошо. Они сделали две трети работы, которую требовалось теперь довести до конца. Гепта пообещал себе присвоить этой теме высшую важность, когда разберется с нынешней ситуацией и вновь сможет думать о других вещах. Если все ренатазианцы были похожи на Шангу, они представляли большую угрозу планам колдуна и правительству.
Чародей всматривался в ядовитое свечение и смаковал потенциал разрушительной силы. Один кубический миллиметр этой субстанции, если его выпустить наружу, пройдется по всей поверхности планеты, уничтожая все живое, всю органическую подложку, от которой зависит будущая жизнь. Наивысший стерилизатор, вот что это было. Великолепная чистота, предельная аккуратность. Субстанция убирала беспорядок. Жизнь всегда была неразберихой, а разумная жизнь — самой противоречивой и путанной. Клин Шанга хотел Жить, но не боялся умереть. Такого человека нельзя контролировать, а уж когда он был нужен колдуну, он становился невозможным.
Не прошло еще двух часов с тех пор, как Шанга покинул пещеру на Тунде. Недавно «Веннис» встретился с его эскадрильей в открытом космосе. Истребители не были приспособлены к межзвездным путешествиям, и им пришлось ждать Гепту на границе его родной системы. Но они так жаждали попасть к ТонБоке (или убраться подальше от Тунда), что ушли из системы до назначенного времени, уверенные, что крейсер догонит их раньше, чем они попадут в беду.
— Это нарушение субординации! — шипел разозленный Гепта, глядя свысока на адмирала Шангу.
Конфронтация состоялась не на мостике из опасения сказать вещи, не предназначенные для чужих ушей, — вещи, которые могут повредить дисциплине. Шанга расхохотался, запрокинув голову.
— Я не ваш подчиненный, колдун, и ни капельки не старший у своих. Мы захотели, мы пустились в путь. И вот мы здесь, ближе к ТонБоке, чем были бы. И к тому же в лучшем настроении, потому что поступили конструктивно. Вам это не нравится?
Прямо под мостиком «Венниса» располагались апартаменты капитана в боевых условиях, которые вместе с командирским креслом оккупировал Гепта Копия кресла была установлена перед широким экраном, который сейчас показывал глубины межзвездного пространства в расшифровке бортовым компьютером того, что видели внешние камеры при движении в гиперпространстве. Серый ровный свет подходил костюму и даже каким-то образом голосу колдуна
— Вы военный человек, адмирал. Неужели я должен объяснять вам такие простые вещи?
Военный человек ухмыльнулся и помотал головой.
— Я им был, теперь я наемник, сам по себе. Воюю, потому что считаю нужным, за честь цивилизации, которая не существует больше. Я не признаю никакую власть и не желаю ее для себя. Мои люди идут за мной, потому что так хотят.
Он устал стоять. Обсуждение слишком сильно напоминало вызов на ковер к директору в школе и вызывало раздражение. Шанга огляделся, нашел кушетку у двери в коридор, кинул шлем на стул и улегся, вытянув затекшие от сидения в истребителе ноги. Нашел в кармане рубашки сигару, сунул в рот и поджег разрядом бластера, ослабленным до одного процента стандартной мощности. На этот раз телохранители Гепты не отобрали оружие. Пытались, но трое оказались со сломанными руками, а четвертый, который продолжал настаивать, лежал теперь в морге. Это-то и была настоящая причина маленького собрания.
— Выложим чип-карты на стол, Гепта, — сказал пилот сквозь облако голубоватого дыма. — Вы что-то замышляете — одно то, как вы украсили этот крейсер, достаточное тому доказательство. Замысел ваш больше чем простая месть картежнику-неудачнику. И вам нужны мы. Я собрал по разным дырам двадцать три пилота разных рас нашей системы на потрепанных истребителях, но каждый из них стоит троих ваших.
Колдун сжал подлокотники кресла, подавляя импульсивное желание уничтожить наглого человечишку на месте. В комнате было слишком светло для него, а теперь еще и слишком дымно. Но он всегда гордился способностью и желанием преодолевать временный дискомфорт ради будущих завоеваний. К тому же персонал «Венниса» был лучшим в имперском военном флоте.
— И как же вы посчитали это соотношение? — осведомился чародей ровным тоном.
Шанга подумал над ответом.
— Вы выкидываете хороших людей. Ваша культура не ценит индивидуумов. Смешно, потому что нет никаких «групп», никакого «флота», никакой «Империи», только индивидуумы, личности, которые думают и делают всю работу. Выкиньте их в мусор, и это ох как аукнется вам, Гепта. Люди — не подключаемые модули. Потому каждый из моих парней стоит пятерых ваших. Они знают, что незаменимы. Смотрите: у вас есть техник, который хорош в работе, но у него нет семьи, нет правильных связей или он верит во что-то неправильное. Избавьтесь от его уникальных способностей, отправьте его в сады жизни или в шахты и останетесь с приемлемыми обществом неумехами.
Та часть колдуна, которая не питала иллюзий и не была человеческой, испытала неприятное чувство. И взяла себя под контроль. Время Клина Шанги придет позже. А пока ради предотвращения уничтожающих мораль слухов он прикажет, чтобы с частью людей Шанги произошли несчастные случаи. Их похоронят в космосе со всем почетом. Все равно нужно подержать двигатели выключенными.
— Мы согласимся, — сказал колдун пилоту с нарочитой любезностью, — что не соглашаемся. Нам не требуется придерживаться одной и той же философии для сотрудничества.
— Нет, не требуется, — кивнул тот. — Важно то, что у меня есть эскадрилья, а у вас этот корабль и проход сквозь блокаду. Мы оба знаем Калриссиана, встречались уже. Он станет вашим пленником или хуже. Нам достанется Вуффи Раа, палач Ренатазии. Его мы отвезем к себе в энергетических колодках для публичного суда и казни!
Гепта, который задумал для Шанги и его людей иную судьбу, похожую на ту, что ожидала картежника, тем не менее согласился:
— Да, конечно. Тогда вы будете свободны восстанавливать вашу цивилизацию, — в его тоне едва заметной тенью проскользнула сердечность.
— Восстановить Ренатазию? Да там нечего восстанавливать, ничего не осталось! Мы стали вонючими провинциальными окраинами! Все, что мы делаем, чем живем, это бледная бесцветная имитация того, что было модно в столице десять лет назад! Все, к чему мы можем стремиться, это справедливость!