Страница 12 из 38
Наверное, не стоило уходить из армии, подумал он со вздохом, нехарактерным для него сейчас, для той роли, которую он теперь играл, для обстоятельств, в которых находился. Годы, проведенные на ферме среди свежей зелени и сочных плодов под щедрым добрым небом, сделали его философом, которому не место в рядах солдат. Но у этого мира больше никого не осталось, так что придется воевать ему.
Клин Шанга летел в окружении россыпи звезд на черном бархате космоса и обдумывал слова, которые скажет своим. Как бы он хотел, чтобы эти слова могли убедить и его самого.
Рокур Гепта на борту крейсера «Веннис» получил неприятный доклад от одного из разведчиков. Пилот вернулся в одноместном истребителе, близком по размерам и боевым характеристикам к машине Клина Шанги, но оборудованном гипердвигателем, что было редкостью даже для военного флота. Маленький кораблик наполовину состоял из двигателя и потому был почти безоружен. В кабину с трудом поместился бы даже тощий подросток. Нахождение в нем более нескольких минут придавало новое значение слову «дискомфорт». Истребитель с пилотом побывал в ТонБоке и вернулся, пока «Веннис», считавшийся для своего класса очень быстроходным кораблем, полз в нескольких днях пути от туманности.
Гепта держал истребитель для себя. Машина уже спасла ему жизнь как минимум дважды. Он любил ее — насколько вообще мог любить что-либо, кроме темных переходов мрачной влажной пещеры на Тунде. Любовь к вещам трудно было найти в черной душе колдуна, хотя была ли способность к любви уничтожена им самим или ее там не было изначально, оставалось вопросом, на который не был готов ответить и сам Гепта. Поэтому для мага стало шоком краткое и быстро подавленное сожаление, когда он узнал об уничтожении «Тысячелетнего сокола». Каким-то образом Ландо Калриссиан превратился из досадной помехи в достойного оппонента и признаваемого врага.
— Я видел собственными глазами, сэр! — подтвердил разведчик.
В повышенной влажности «Венниса» его ледяные после путешествия доспехи покрылись изморозью. Как у всех, кто был приписан к этому крейсеру, ни на доспехах, ни на серой униформе под ними не было знаков отличия ради сохранения политической легенды, которую так ценили оба его хозяина. Тот факт, что ни одно существо чуть умнее амебы не купилось бы, не означал, что надо отменить легенду. Также и «Веннис» преподносился как гражданский корабль, несмотря на то что немалую часть экипажа составляли профессиональные солдаты. Впрочем, они предпочитали не болтать об этом вслух.
На крейсере у Рокура Гепты не было ни базальтового трона, ни тишины уединения его любимой пещеры. Он устроился в кресле капитана (хотя на корабле был офицер, занимавший эту должность) и наблюдал за работой на мостике. Состояние разведчика, которого трясло после трудного, лишенного удобств путешествия и от резкой перемены температуры и влажности, не вызвало у него жалости. Колдун думал: Неужели после всех усилий, потраченного времени, кто-то вот так, походя, лишил меня победы над моей добычей?!
— Повтори название корабля, — прошипел он, подумав, не наказать ли капитана и команду. — Какой был корабль? Как они уничтожили «Тысячелетнего сокола»?
Чародей склонился вперед, будто птица, выискивающая падаль. Его глаза, не закрытые слоями серой ткани, горели, словно два уголька. Остальные на мостике уделяли повышенное внимание приборам, внутренне жалея беднягу-разведчика, но не желая разделить его вероятную судьбу. Они видели, как был унижен и чуть не убит их капитан на этом самом месте. Какая могла быть надежда для простого лейтенанта?
Разведчик с трудом сглотнул подступивший к горлу ком, мечтая вновь оказаться хоть в вызывающей клаустрофобию кабине истребителя, хоть вообще где угодно. Он был лучшим пилотом на борту «Венниса», но для колдуна это был пустой звук. К тому же пилота не учили, как проявлять дипломатию в тот момент, когда над тобой нависает разъяренное существо, обладающее немыслимыми властью и могуществом. Лучше бы они включили такой курс в изнурительные тренировки в академии вместо бесполезных вещей вроде того, как развести костер с помощью кремня или как позвать на помощь сигнальным зеркалом.
— «Любезный», сэр, — ответил он. — Участвует в блокаде ТонБоки. Сэр, в тот момент он был ближе всех к туманности. Я слушал переговоры, поскольку собирался тогда взойти на борт флагмана, как было приказано вами, и ждал разрешения. «Сокол» должен был пришвартоваться к «Любезному» в целях торговли. Фрахтовик прошел таким образом через весь флот, продавая табак и прочие гражданские вещи, сэр. Но вместо стыковки «Сокол» попытался уйти от крейсера ко входу в туманность, и крейсер поймал его. Я никогда не видел такого луча, сэр. Должно быть, что-то новое.
Гепта навис еще больше, чуть не заставив беднягу спасаться бегством.
— Что стало с «Тысячелетним соколом»?
Пилот вновь проглотил подступивший к горлу ком, помня о судьбе тех, кто приносит плохие вести.
— Испарился, сэр. Удар пришелся по кормовым щитам, и случилась перегрузка. Это видел весь флот. Сэр.
Колдун обдумал сообщение, забыв о молодом человеке, который стоял перед ним по стойке «смирно», держа шлем в руке. Дорожки пота текли по шее пилота под воротник скафандра. Наконец облаченный в пепельные одежды маг вспомнил о нем.
— Вы еще здесь, лейтенант? Отправляйтесь к себе.
Из уст команды вырвался единодушный вздох облегчения. Обалдевший молодой разведчик отсалютовал старшим по званию и покинул мостик. Его не проводили ни единым взглядом, на всякий случай. Думая о ждущей его в пилотской столовой еде и, чем-нибудь приятном, чтобы ее запивать, лейтенант почти весело миновал высокие двери. Те с шипением закрылись за ним. Один из личных охранников Гепты, широкоплечий гигант, положил ему на плечо широченную ладонь. Пилот чуть не выпрыгнул из штанов.
— Думал, спета твоя песенка, да, сынок? — с непонятным выражением ухмыльнулся здоровяк. — Я тут как раз иду с дежурства, а поскольку я был на борту, когда мы впервые столкнулись с этой мусорной корзиной по кличке «Сокол», и я жутко рад, что теперь от него остался только дым, почему бы нам с тобой не пойти вниз и не устроить вечеринку с принятием всяких жидкостей?
Лейтенант неуверенно посмотрел в лицо охранника, но твердая хватка на плече не давала особого выбора. Он кивнул без энтузиазма, и оба направились вдаль по коридору.
Рокур Гепта оторвался от бесполезных раздумий, поднял затянутую в перчатку руку и щелкнул пальцами. Откуда-то сверху послышалось сухое хлопанье мохнатых крыльев. Один из его питомцев вылетел из темной, отвратительно пахнущей ниши, промчался через комнату и уцепился бессчетным количеством суставчатых ножек за протянутое запястье колдуна Существо было слепо. На мостик, чеканя шаг, вошел телохранитель с маленьким неглубоким подносом в руках, и зверек заволновался в предвкушении. Гепта взял пластиковыми щипцами что-то с подноса и поднес к мордочке питомца. У того не было ничего похожего на лицо, всего лишь помещенное между крыльями отверстие в сморщенной коже. Отверстие жадно раскрылось, заглотило предложенный кусок. Существо взвизгнуло с неудержимой радостью.