Исчезновение во тьме

Рико облокотился на стойку бара, держа одну руку возле рукоятки болтающегося на бедре «хищника-2». Взгляд его ни на мгновение не останавливался, а лицо не выражало ничего.

Наконец троглодит с серебряными глазами наклонился и прошептал ему в ухо:

— Клиент готов, приятель.

Рико кивнул.

Аллея выходила на Ридж-стрит. Рико присоединился к толкающемуся, торопливому людскому потоку: бездельники, бандиты, шлюхи, поденщики, дешевая рабочая сила, безымянный сброд. Люди, орки, эльфы, тролли, кто угодно. В дешевых хлопчатобумажных костюмах, куртках из искусственной кожи с цепями и резинками, в скрывающих глаза зеркальных очках. Татуировка на лицах и телесного цвета одежда. Здесь еще попадались те, кто стремился пристроиться к какому-нибудь делу. Третий Сектор — обнищавший, перенаселенный, криминогенный район, седьмой, и последний, круг урбанизованного ада, но именно здесь находился лучший рынок рабочей силы во всем метроплексе. Здесь можно было приобрести все, хватило бы только нуенов. А кое-что отдавалось просто даром.

Говорили, что некогда этот район плекса был застроен маленькими двух— и трехэтажными домишками из коричневого камня, которые сдавались внаем; приятное место для приятных людей. Рико в это не верил. Доказательств он не видел, а люди всегда врут.

Сегодняшний Сектор-3 был выстроен из стали и бетона. Семиэтажные здания со старинными трубами, изъеденными ночными кислотными дождями, покрытыми сажей и прочей витающей в воздухе гадостью. Куда ни посмотри, повсюду неоновая реклама, благодаря ей день мало чем отличается от ночи. Все первые этажи заняты магазинами и торговыми центрами. На тротуарах не протолкнуться из-за лотков и лавок. Вдоль обочин протянулись рекламные щиты, надрываются и хрипят динамики. Сама улица перегорожена надвое четырех— и пятиэтажными гробами отелей, к ним можно подъехать по заржавевшим рельсам. Автомобильное движение запрещено. Остановить машину можно только под землей, в сабвее. Здесь ходят пешком.

Услышав резкую автоматную очередь со стороны Абингтон-авеню, Рико на мгновение остановился. Вокруг по-прежнему были непроницаемые, каменные лица. Он пошел дальше. Из динамика на поясе послышался писк, предупреждая о том, что навстречу прокладывает путь команда быстрого реагирования. Два орка кинулись наперехват. Рико втиснулся в толпу слева, чтобы избежать встречи, потом завернул за угол, к Тредуэлл-стрит.

В середине квартала стояло четырехэтажное здание из коричневого камня с крыльцом и черными железными перилами, напоминающее о добрых старых временах, о которых любили врать люди.

На выложенном коричневым камнем крылечке ожидали два типа в синих куртках из синтетической кожи — отъявленные головорезы, навороченные до предела и лезущие из кожи вон, чтобы это продемонстрировать. Рико оценил ситуацию с первого взгляда. Головорезы вели себя как настоящие бойцы, готовые встретить любой вызов со стороны улицы. Они с показным равнодушием смотрели, как Рико поднялся по ступенькам, но, едва он подошел к двери, они перегородили ему дорогу. Сомнений в их намерениях быть не могло. Или убирайся, или дерись.

Иногда у человека не остается другого выбора, кроме как принять бой. Но это был не тот случай. Глядя в глаза охранникам, Рико произнес:

— Меня ждут.

— Мы знаем, — спокойно ответил один.

Прошло несколько секунд. Рико ждал. Обычаи надо уважать. Есть вещи, которые надо делать так, как принято. Нельзя просто так подняться по ступенькам и войти в парадную дверь. Рико это знал и ничего не имел против.

Еще один «бык» подошел к двери, выглянул и жестом пригласил Рико войти в дом. Никто не стал проверять, есть ли у него оружие или требовать его сдачи. Уважение было обоюдным.

Они вышли в зимний сад с прозрачной крышей. На высоких полках и торчащих из стен ветвях щебетали разноцветные экзотические птицы — они одни стоили целого состояния. Остальное напоминало передачу по музейному каналу: заросли, цветущие кусты, клумбы. Водопад. Посреди всего великолепия вилась белая мраморная тропинка. Сопровождающий Рико человек остановился на пороге сада, потом жестом предложил войти.

Тропинка вела в середину зеленого царства, к круглому патио с колоннами, украшенному бюстами каких-то древних типов. Двоих Рико узнал: Александр Великий и Юлий Цезарь. Человек, к которому он пришел, любил иногда посудачить о старине.

Тот, кто в миру был известен как мистер Виктор, сидел в самом центре своего патио за круглым прозрачным столиком и разглядывал Рико. Тонкие черные волосы были гладко зачесаны назад, образуя на шее экстравагантный хвостик. Хвостик был единственной необычной деталью его облика. Все остальное выглядело сурово и мрачно, даже улыбка. Он носил иссиня-черные костюм и галстук и безупречно выглаженную белую рубашку. Никаких украшений мистер Виктор не признавал. По внешнему виду его можно было принять за предпринимателя или за служащего какой-либо корпорации. На самом деле он был куда более важной птицей.

Мистер Виктор улыбнулся и указал на стоящий у стола такой же прозрачный стул. Рико кивнул и сел.

— Как поживаете, друг мой? — поинтересовался мистер Виктор.

— Хорошо.

— Лучше всех?

Рико пожал плечами.

— Говорить надо только правду, друг мой, — тихо произнес мистер Виктор и щелкнул пальцами.

Мальчик-лакей тут же принес поднос с кофе и разлил его по маленьким фарфоровым чашечкам. Не соевый и не синтетика, настоящая вещь, с роскошным и сильным запахом. Как вино, подумал Рико. Вино с лучших виноградников Франции. Так пах этот кофе. А вкус был вообще неописуем.

Мистер Виктор махнул рукой, и мальчик исчез.

— Сожалею, но пришлось заниматься другими делами, из-за чего не смог принять вас немедленно. Прошу извинить за задержку, — сказал мистер Виктор.

— Seguro (Конечно (исп.)), — кивнул Рико. — Вы не обязаны мне ничего объяснять.

— Я многим тебе обязан. — Лицо мистера Виктора неожиданно приняло неприятное выражение. — До тебя приходили такие типы… мне просто тошно. Это не мужчины, ты меня понимаешь? Как собаки. Кидаются за каждой крохой, которую я им брошу. Ради денег готовы на любую подлость.

— У них нет чести, — спокойно ответил Рико.

— Ни чести, ни морали, — проворчал мистер Виктор. — И уважения тоже нет. Ни к себе, ни к другим. Им все равно чем заниматься. Дай им побольше нуенов, и пришьют родную madras. Называют себя рейдерами. Рисковыми парнями. — Мистер Виктор отвернулся, словно хотел сплюнуть. — Они переступили границу тьмы, собаки. Это преступники. Я бы не стал иметь с ними никаких дел, разве что мне нравится натравливать одних собак на других. Преступников на преступников. Надеюсь, ты не осуждаешь меня за это, мой друг.

— Чтобы я судил ваши действия? — поднял брови Рико. — Невозможно.

— Это твое право. Право мужчины. Я тебя уважаю. Уважаю твое мнение. Скажи мне, что ты думаешь.

Рико не стал размышлять над ответом:

— Полагаю, у вас достаточно причин действовать так, как вы считаете нужным. Как вы поступаете с преступниками, касается только вас. Это не мое дело.

— Здравая мысль, мой друг.

— Я умею быть рассудительным. В случае необходимости.

Некоторое время мистер Виктор молча разглядывал свой сад. Когда он заговорил, в тихом, доверительном голосе зазвучала печаль:

— Трудно найти работу такому человеку, как ты. В тени всегда есть дело, но многие задания ты не примешь. Я постоянно ищу для тебя достойную работу, ты знаешь. Причем не только для тебя, но и для всей команды.

Рико кивнул.

— Слышал об Л. Кане?

— Seguro, — снова кивнул Рико.

Об Л. Кане говорил весь Ньюарк. С ним были связаны многочисленные слухи, редко находящие подтверждение. Рико понимал, что это всего лишь псевдоним. Такие имена всегда используют в ситуациях, когда нельзя называть настоящие. Человек, которого называли Л. Каном, обладал силой, деньгами, связями. Поговаривали, что через него заключались самые денежные контракты в Ньюарке.

— Я могу организовать вам встречу, — сказал мистер Виктор.