Формула власти

– Ишь, летит, как будто за ней кто гонятся… – заметил комендант. – Не нравится мне что-то в последнее время атмосфэ-э-эра… – задумчиво произнес он, выливая в свою рюмку остатки яблочной самогонки, изготовленной заботливыми руками сибирской немки Алины Тиц. – Совсем не нравится!

– Чем не нравиться? – поинтересовался Ефим.

– Да, какие-то беспокойные все стали… Нервные! Плохо это!

– Слушай, Володя, а к кому это Галя летит-то?.. Она ведь сюда, в институтское здание побежала? – спросил Ефим.

– Думаю, в «Дагомыс», – чмокнув губами после яблоновки, ответил комендант, – к Карабанову.

Ресторан «Дагомыс» после ликвидации Института был открыт в его бывшем актовом зале. Хозяином ресторана являлся директор и фактический владелец местного ликероводочного завода Марат Матвеевич Карабанов.

Когда-то Марат Карабанов начинал свою трудовую биографию под командованием коменданта Городовикова в должности завхоза. Карабанов ушел из Института на ликероводку еще до того, как Мимикьянов приехал в Колосовку, но Ефим местного олигарха, разумеется, знал.

Внешне Марат Матвеевич походил на добродушного домашнего хомяка-добряка. Но внутри он был подобен скорее злому весеннему медведю.

– Чувствую, встреча на высшем уровне намечается… – заметил Городовиков. – Марат тоже подъехал. Вон смотри, на той стороне под деревьями его вездеходный сундук припарковался. – комендант показал глазами куда-то вниз. – Минут десять назад. Ты спиной сидишь, вот и не видишь…

– Интересно бы послушать, о чем такие уважаемые люди говорить будут… – мечтательно протянул майор.

– Можно. – тоном всесильного, но скромного волшебника произнес Городовиков.

– Это как? – удивился майор.

– А вот пошли, покажу. – произнес довольный собственным могуществом комендант.

После пяти минут блужданий по коридорам и переходам, они оказались на темной каменной лестнице, зажатой между гладкими стенами. На уровне глаз располагались вентиляционная решетка. Оттуда доносился нездешний аромат молотых кофейных зерен.

Комендант указал на решетку пальцем.

Ефим прильнул к ней лицом.

Владимир Иванович с равнодушным видом оперся рядом о стену.

Перед майором открылась знакомый ему актовый зал Института. Теперь здесь стояли накрытые белыми скатертями столики поселкового ресторана «Дагомыс».

Вентиляционная решетка выходила в угловую часть зала, отделенную от остального помещения невысокой решетчатой загородкой. По ней вился зеленый плющ. Это был персональный кабинет Марата Матвеевича Карабанова.

В кабинете находился сам директор ликероводочного завода, Марат Матвеевич Карабанов, начальник его службы безопасности Дим Димыч Штерн, а напротив них – хозяйка торгово-закупочной фирмы «Галина» Галина Васильевна Стороженко. На столе перед ними стояли кофейные чашки.

Марат Матвеевич сидел, скорбно поджав свои толстые, словно оладьи у хорошей хозяйки, губы.

В свое время Карабанов покинул Институт не совсем добровольно. В административно-хозяйственном отделе коменданта Городовикова он был материально ответственным лицом, закрепленным за мебелью и оборудованием кабинетов, не имеющих специального назначения.

В этом качестве он обменял двадцать металлических стеллажей на принадлежащие железной дороге четыре бухты медного провода. Стеллажи по срокам службы достигли возраста списания, и в день обмена Марат подмахнул все акты на отправку их в металлолом. Полученный за уже как бы несуществующие стеллажи провод, Марат ставить на учет не стал, а прямиком сдал за наличный расчет в один из пунктов по приему цветных металлов.

Все сложилось удачно. Марат уже потирал руки и раскатывал свои толстые губы на присмотренную им малоподержанную вазовскую «десятку». Но случилось непредвиденное.

Пункт по приему цветных металлов попал под плановый рейд милиции, проводимый в рамках компании борьбы с хищениями проводов на линиях электропередач. Бухты с новенькими медными проводами вызвали обоснованное подозрение. Расследование далеко не ушло. Ни железная дорога, ни Институт не заявили о причиненном им материальном ущербе. Но недовольное обнаружившимися махинациями завхоза руководство Института предложено Марату уйти. Хорошо, хоть по собственному желанию. Влетело и коменданту Городовикову. В приказе в его адрес было сказано: слабо осуществляет контроль за деятельностью подчиненного персонала.

Так Марат Карабанов оказался экспедитором отдела сбыта на местном ликероводочном заводе.

Прошедшие пятнадцать лет не прошли даром. Марат Матвеевич не только превратился из экспедитора в директора завода, но и стал его реальным владельцем – ему принадлежал контрольный пакет акций предприятия.

Майор прислонил к решетке ухо и напряг слух.

– Это не я придумала! Не я! Мне в милиции сказали, что Сабаталина отравили… – услышал майор знакомый женский голос. – Они про тебя спрашивали… Ты же при людях грозился его отравить! Слушай, Марат, а это на самом деле, не ты?

Голос принадлежал Галине Стороженко.

– Я его отравил? – раздался возмущенный рык Карабанова. – Да ты что, Галя, в своем уме? Не травил я его! Хотя, может быть, и стоило бы!.. Это не я, это он, собака, своим средством для мытья всех травит! Жили люди спокойно, нормальную водку пили, и вот – на тебе! Нашелся, борец за чистоту!… Она ж эта «Милена» с вредными добавками… От них в желудке язвы! У мужиков вообще импотенция наступает!..

– Слушай, Марат, а ведь перед тем, как Сабаталину плохо стало, он с тобой коньяк пил… – будто поймав мелькнувшую в голове мысль, произнесла Галина.

– Ну и что? – насторожился Карабанов.

– Ты, случаем, туда ничего не подсыпал? – невинным тоном осведомилась Галина.

– Опомнись Галя! Что ты такое говоришь? – даже растерялся Марат Матвеевич. – Ты ж сама здесь была! И коньяк пила… Ты ж не отравилась?

– Я твой коньяк не пила. – сухо заметила собеседница.

– Так, я же и себе из той же бутылки наливал…

– Ты и сам не пил. Я же видела. – сказала Галина.

– Ну, в конце концов, Димыч же с нами был… – директор указал на начальника своей службы безопасности. – Он-то точно пил! И живой же!.. Вот он сидит, целый и невредимый!..

Галина помедлила и негромко произнесла:

– Пил он или нет, я не знаю! А вот Чечулин меня сегодня утром встретил и тебе грозил! Он говорит, точно знает, что ты Сабаталина отравил…

Виктор Михайлович Чечулин – был младшим совладельцем акционерного общества, и занимал должность начальника службы безопасности фирмы «Флора».

– Он сказал, что отомстит… – продолжала владелица торговой фирмы «Галина». – И за Бориса Петровича и за сгоревшие КАМАЗы с «Миленой»!

– А КАМАЗы тут причем?

– Ну, он думает, что это ты их поджег!

– Не трогал я его КАМАЗы! – повысил голос владелец ликероводки.

– А Чечулин думает, что трогал! Что же они сами по себе горят, что ли?… Мне сказали, час назад еще один сгорел… Тут вот прямо, в хозяйственном дворе…

– Димыч, ты понимаешь, что-нибудь? – повернулся Карабанов к соседу.

– Не понимаю, Марат Матвеевич… – встревоженным голосом отозвался начальник службы безопасности ликероводочного завода. – Галя, ну вот как на духу тебе говорю: это – не мы! Чем хочешь, поклянусь!

– Да, что мне с ваших клятв! – раздраженно произнесла женщина. – Вам хорошо! Вы – мужчины! А мне что делать? У меня дома мама и дочка! А Чечулин – он же ненормальный! Когда смотрит, аж мурашки по телу бегут! Он в тюрьме сидел! От него всего можно ожидать! Он ведь, наверное, и меня подозревает!

– Да брось ты, Галина, горячку пороть! – шлепнул ладонью по столу Карабанов. – Если со мной или с тобой что-нибудь случится, милиция сразу же поймет, чьих это рук дело… Что же он, дурак, что ли?

– Дурак, не дурак, а бешеный, это уж точно! – мрачно отозвалась Галина.

Собеседники помолчали.

– Ладно, Галя, я вот что предлагаю… – решительно произнес Карабанов. – Я сегодня с Чечулиным встречусь и поговорю… Что же, умные люди все выяснить не смогут, что ли? А сейчас давай на этом закончим… Идет?