Главный пульт управления

Пятнадцать лет Ираида Михайловна проработала конструктором в СКБ «Экран». После его закрытия, несколько лет трудилась в отделе Главного конструктора на заводе. А, когда и там произошло резкое сокращение, поступила работать администратором в заводскую гостиницу «Машиностроитель».

Майор сел в кресло, а Оскольцева захлопотала с чайными принадлежностями.

– У меня облепиховое варенье есть! Вку-у-усное! Хотите попробовать, Ефим Алексеевич? – спросила администраторша.

– Отчего не попробовать? – согласился майор.

Хозяйка поставила на столик вазочку с оранжевым вареньем, щелкнула кнопкой пластмассового электрического чайника и опустилась на диван. Пружины под ее телом деликатно скрипнули. Женщина взглянула на гостя и мягким движением поправила на груди невесомую пуховую шаль.

– Я вот что хотел спросить у вас, Ираида Михайловна… – отодвинул в сторону приятные мысли и приступил к работе Ефим. – Говорят, у вас тут человек пропал?

– Пропал, – кивнула Сова.

Вскипевший чайник громко щелкнул, выключаясь.

Женщина начала разливать чай.

– Ну, и что можете сказать? Доложите! – строгим голосом произнес майор. Он знал: подобный тон на бывшую конструкторшу, двадцать лет проработавшую на закрытых производствах, действовал, как кнопка «запуск» на танковый дизель.

– В пятницу, на 12–00, у Чапеля Юрия Федоровича закончилась оплата номера, – начала четко докладывать администраторша. – Вещи – в номере, а самого – нет. Сутки прошли – нет.

– Ясно. Ваши действия? – спросил майор.

– Набираю приемную директора: так, мол и так, не знаете, куда ваш командировочный подевался? Они отвечают: не знаем ничего. Только трубку положила, межгород заливается. Москва. Чапеля спрашивают. Прямо кричат на меня, почему его мобильник молчит? Почему, да почему? Я им отвечаю: а, я-то откуда знаю? Он вообще в гостинице больше суток не появлялся. Они мне: так, что же вы мер не принимаете? Я – им: а то, я без вас не знаю, что мне делать! И тут же на завод Ренату Николаевичу позвонила, он в милицию сообщил, и сам сюда приехал.

– Понятно, – кивнул майор, глотая терпкий горячий чай. – Ну, а какое этот постоялец вообще на вас впечатление произвел? Каким человеком показался?

– Да, я его и видела-то только в пятницу утром, как на дежурство заступила… – извиняющимся тоном произнесла плечи Оскольцева. – Он накануне вечером заехал. Его не я, а Лидка Чумаченко селила… Ну, утром в пятницу он мне ключ от номера сдал и ушел… Сказал, вечером уедет. Вообще-то, мужчина солидный, сразу видно, – настоящий оборонщик! Уж я-то знаю, повидала!

– Бальзам! – сказал майор, слизнув с ложки облепиховое варенье. – Не варенье, а утешение! А куда ж ваш постоялец подеваться мог, а, Ираида Михайловна? Может, женщина у него здесь появилась? Знаете, как в командировке бывает?

– Да, уж знаю… – поджала губы администраторша. – Только не похоже. Он мужчина деловой… Серьезный… Сразу видно, не котяра, который за первой юбкой побежит. Ну, если даже и заночевал у какой-нибудь, потом-то должен был появиться!.. Сколько ж можно варенья скушать? Это только кажется, что целую банку, а, как начнешь есть, быстро приестся! Правильно ведь говорят: делу время, а потехе час! А ведь, до сих пор нет!

Майор аккуратно зачерпнул десертной ложечкой ароматный оранжевый нектар.

– Ну, а что ж, по-вашему, тогда могло с ним случиться, Ираида Михайловена? – спросил он, поднося ложку с вареньем ко рту.

– Ну, мало ли… – Сова подумала и решительно произнесла: – Бандиты поймали, и… поминай, как звали!

– Да, какие ж у вас здесь бандиты? – удивленно приподнял волчьи брови майор.

Оскольцева поставила чашку с чаем на круглый столик и сказала:

– Бандитов, может быть, и нет, но вот за кое-кого я бы не поручилась!

– Это за кого, например? – поинтересовался майор.

– Да, вот, скажем, за Секаченку! Не поручилась бы, нет!

– А кто это такой? – удивился майор. Все, сколько-нибудь заметные заводские аборигены заводского поселка, были ему известны. Фамилию же Секаченко, он слышал впервые.

– А это у нас тут такая фирма поселилась. «Локомотив» называется. Колеса для вагонов на заводе покупает, а потом железной дороге продает. А Витька Секаченко там вроде гестапо.

– Это как? – не понял Мимикьянов.

– Служба безопасности, – пояснила Сова, поджав губы.

– Что, очень серьезный человек? – заинтересовался майор.

– Не знаю, серьезный или нет, а я бы с таким в лифт не села! – отрезала администраторша.

– Да, уж, если так, конечно… – покачал головой Ефим, показывая, что после этих слов он осознал степень опасности, которую представляет гражданин Секаченко.

Неуловимым движением Ираида Михайловна дала возможность пуховой шали немного соскользнуть с плеч, и явить свету глубокий вырез на блузке. В нем помещались два готовых к старту метеорологических шара, до отказа наполненных теплым воздухом. Шары так и стремились вырваться из-под ткани и уйти в свободный полет. Но хитроумное дамское приспособление с маленькими крючочками на спине их надежно удерживало.

Ефим сосредоточился на чашке с чаем.

– Ираида Михайловна, – равнодушным голосом спросил он, не поднимая глаз, – А чем конструкторское бюро «Экран», занималось, а? Вы же до того, как на завод пришли, там работали, так?

Ответа майор не услышал. Он поднял глаза. Сова, не мигая, смотрела на него сквозь свои большие очки.

– Я подписку давала, – строгим голосом произнесла она. – А вы что ж, сами не знаете?

Майор подумал.

– Я-то знаю, – наконец, сказал он. – Но все-таки нужно кое-что уточнить.

– А мне за это ничего не будет? – Оскольцева изо всех сил потянула подол юбки, безуспешно пытаясь замаскировать матовые лампы круглых колен.

– Ну, Ираида Михайловна, вы ж не кому-то постороннему сообщаете… – упрекнул женщину Ефим. – Уж мне-то можно!

– Да? – моргнула Сова.

– Конечно, – уверенно подтвердил майор, хотя, конечно, понимал, что существенно превышает имеющиеся у него полномочия.

Бывшая конструкторша поправила шаль, слегка прикрывая нежную поверхность своих метеорологических шаров.

– На «Экране» ГПУ делали, – шепотом произнесла она.

– ГПУ? – не поняв, переспросил майор.

– Да, – кивнула бывшая инженер-конструктор. – Изделие так называлось: Главный Пульт Управления.

Майор сделал подряд несколько глотков чая.

– Пульт управления чего? – после паузы спросил он.

– Чего «чего»? – не поняла Ираида Михайловна.

– Ну, чем этот пульт управления должен был управлять?

– Вот этого я не знаю, – Оскольцева взяла из вазочки маленький сухарик с корицей. – Наш отдел за корпус пульта отвечал. Да. А чем этот пульт должен был управлять, мне не известно.

Со стороны завода долетел требовательный гудок маневрового тепловоза.

– Любаня! – громко прозвучал из-за непроницаемых рыжих штор женский голос. – Ты Кольку моего не видала? Два часа назад за хлебом пошел и как сквозь землю провалился…

– Да, у «Акопа» он сидит. Пиво хлыщет. С Гришкой из «литейки». Я мимо проходила, видела… Беги, пока они еще не набрались!

– Ах, он парази-и-ит! – взмыл возмущенный женский голос, и за рыжими шторами все смолкло.

Майор допил чай и поднялся.

– Что ж, спасибо, Ираида Михайловна, – прощаясь, сказал он. – Вы мне очень помогли.

– Ну, что вы, Ефим Алексеевич, – засмущалась Сова, – Вы же знаете, я всегда готова!

Метеорологические шары на ее груди шевельнулись, будто пытаясь разорвать удерживающее их пластмассовое крепление, выскользнуть из блузки и рвануться вверх, в свободный полет, в атмосферу.