Безумный гороскоп

– Диан, а почему Эрик живет в Питере?

– Когда он из клиники вышел, мать на коленях умоляла его здесь остаться. Ни в какую! Стоял насмерть. Даже Александра не смогла переубедить балбеса.

– Он где-нибудь работает?

– Работает, лежа на диване.

Егор провел ладонью по небритой щеке.

– Александра ежемесячно переводит на его счет приличную сумму денег. А наш Эрнест их с радостью прожигает. Прекрати она совать ему банкноты, может, он за ум и взялся бы. Но разве с Купатовой поспоришь. Трясется над ним, как над новорожденным. Естественно, он живет припеваючи в городе на Неве. А окажись он здесь, под присмотром тетки – прощай, свобода.

– Хоть бы опять не сорвался, – быстро проговорила Диана. – У меня нехорошее предчувствие.

– Не накручивай себя. Ему сорок два года, его уже не переделать.

– Но он мой брат, я не могу о нем не думать.

– Я уверен, Эрик задерживается по уважительной причине.

– Надеюсь, Егор, надеюсь.

Поболтав с Гжельскими еще минут пятнадцать, Катка прошла в свою спальню.

Наташка, сидя на кровати, расчесывала персов.

– Парамаунт линяет, смотри, сколько шерсти. А у Лизки ни один волосок не выпал.

Услышав свое имя, Лизавета лениво развалилась на спине.

– Я в ванную и спать, – выдохнула Катка. – Ноги не держат.

– Сама как зомби. После всего случившегося поскорее хочется на время отключиться от реальности.

Олег посмотрел на свое отражение в зеркале, улыбнулся сам себе и вышел из спальни.

На первом этаже, направляясь к входной двери, он услышал оклик матери:

– Олег, зайди на минуту в кабинет.

– Бегу, – насвистывая веселый мотивчик, сын прошествовал за Александрой.

– Я пыталась дозвониться до Эрнеста, – начала Александра Константиновна.

– И что он сказал?

– Мы не разговаривали. Дома никто трубку не снимает, мобильник отключен.

– Не вижу повода для беспокойства.

– А я, напротив, – вижу!

– Мам, в конце концов, прекрати делать из него инфантильного ребенка. Ты излишне хлопочешь, меня это напрягает.

– С чего бы вдруг?

– Сама прекрасно знаешь.

Александра приблизилась к сыну. Положив руки ему на плечи, она с усмешкой произнесла:

– Глупый, какой же ты у меня глупый. Не желаешь понять, что Эрнесту необходима помощь.

– Какого рода? Постоянно снабжать его деньгами? Потакать малейшей его прихоти?

– Он мой родной племянник.

– У него есть мать.

– Аглая дура! Она ничего дальше своего носа не видит. Из нее никудышная мать. Моя легкомысленная сестрица только и может, что ржать и веселиться.

– Ты перегибаешь палку. Мы неоднократно предлагали Эрику работу в нашей фирме. Он постоянно отказывается. Ты не задавалась вопросом почему?

– Мне не нравится твой тон, – Купатова отступила на пару шагов назад. – Ты слишком агрессивно настроен по отношению к двоюродному брату.

– Можно подумать, он питает ко мне родственные чувства.

Александра подошла к окну.

– Куда ты собрался на ночь глядя?

Олег прыснул.

– Ну и вопросики. Мам, мне тридцать лет. Не слишком ли я большой мальчик, для того чтобы ставить тебя в известность, куда и зачем отправляюсь.

– Я, кажется, задала вопрос.

– А я, кажется, дал на него вполне четкий ответ.

– Олег! – глаза Купатовой горели гневом. – Ты опять едешь к этой девке? Отвечай немедленно!

– У нее есть имя.

– Для меня она останется уличной девкой.

– Я ухожу.

– Остановись! Ты едешь к ней?

– А если и так, то что?

– Не позволю! – прошипела Александра. – Не позволю ей отнять у меня сына. Слышишь?

– Ты не в себе.

– Я на многое способна. Ради твоего же счастья, Олег.

– Мать, меня начинает утомлять этот разговор.

Купатова схватила настольную лампу и с силой швырнула ее в стену.

– В моем доме все будут делать то, что я велю!

Олег остался внешне спокойным.

– Я могу уйти из дома.

– Что? Повтори, что ты сказал? Уйти? К ней?

– Я не собираюсь жить по твоей указке.

– Это она тебя накручивает?! Она, наглая дрянь, пытается настроить тебя против матери!

– Я тебя прошу, не оскорбляй Раю в моем присутствии.

Купатова сжала кулаки:

– Я тебя предупредила. А ты меня знаешь, сынок. Со мной лучше дружить, чем воевать.

– Мне надо воспринимать данное заявление как угрозу?

– Как предупреждение.

– Спокойной ночи, мама.

– Олег! Олег, мы не договорили.

– Лично я сказал все, мне нечего добавить.

– Стой!

Олег распахнул дверь и наткнулся на Бориса.

– Дядя, что ты здесь делаешь?

– Я… вы кричали, я подумал… стряслось чего.

– Шпионил? – Александра подошла к Борису вплотную.

– Шур, я…

Большим и указательным пальцами Купатова сильно сжала Борису щеки.

– Вот что я тебе скажу, голубчик. Поднимайся-ка ты наверх и ложись в кроватку. А если еще раз замечу под дверьми кабинета – тебе не поздоровится.

Краснея, Борис Игоревич поспешил к лестнице.

Олег вышел на улицу.

Прикурив, мужчина пару минут постоял в раздумьях, прежде чем подойти к машине.

Александра смотрела на сына из окна кабинета. Борис Игоревич наблюдал за племянником супруги из окон спальни. А Аглая Константиновна, дождавшись пока муж поднимется наверх, а Олег выйдет из дома, вылезла из своего укрытия – кадки с раскидистой монстерой.

Она отлично слышала спор сестры с сыном, а еще… Аглая видела, как за спинкой дивана пряталась Нина.

Девушка появилась в гостиной через десять секунд, после того как Аглая спряталась за цветком. Подойдя к кабинету, она приложила ухо к двери и простояла в таком положении до тех пор, пока на площадке второго этажа не появился Борис Игоревич.

Ниночка сразу метнулась к дивану, а потом незаметно скользнула в коридор, ведущий в кухню.

На лице Аглаи блуждала улыбка.

Через час в особняке Купатовой воцарилась гробовая тишина. Часы показывали полночь.

ГЛАВА 3

В субботу утром к завтраку спустились все, кроме Олега и Александры.

Аглая Константиновна вяло перекатывала в тарелке фасоль, время от времени бросая взгляд на циферблат часиков.

Люсьена, понуро опустив голову, сидела молча, стараясь не привлекать к себе внимания.

– Люсенька, ты не заболела? – учтиво спросил Борис Игоревич.

– Нет, дедуль, все в порядке.

– Выглядишь неважнецки, – поддакнула Аглая.

– Бабуль, давай ты будешь смотреть к себе в тарелку, а не на меня.

– Птичка, я же только предположила. Боря, ты со мной согласен?

– Глашенька, ты как всегда права.

Диана, знавшая истинную причину неудовольствия дочери, с презрением хмыкнула:

– Сколько раз тебе повторять: не выдавливай прыщи. Сами пройдут. Ты только усугубляешь ситуацию.

– Отстань!

– Люсьена! – Егор погрозил дочери пальцем.

– Пусть не лезет, – огрызнулась та.

Диана оскорбилась:

– Я всего лишь хотела…

– Слушайте, – вмешалась Розалия, – может, не будем за столом говорить о прыщах. Я все-таки ем.

Катка приготовилась выслушать пламенную отповедь Люсьены, но та, вопреки ожиданиям, промолчала.

Аглая Константиновна дотронулась до серебряной сережки.

– Мне кто-нибудь объяснит, где Шурка? Неужели она и сегодня на работу поехала?

– Александра Константиновна еще не выходила из спальни, – сказала Нина. – Она, наверное, спит.

– Спит? – Борис переглянулся с женой. – Не может быть. Шура ранняя пташка, она никогда не встает позже восьми.

– А сейчас пятнадцать минут десятого. Нинок, душка, поднимись к ней, спроси, в чем дело.

Замявшись, Нина все же встала и вышла из столовой.

– Ну и дела, – недоумевала Аглая, – Шурок решила переквалифицироваться в сову. Что дальше?

– Я сама спала как убитая, – Диана зевнула.