Страница 3 из 8
– Леопольдина, вернись! Лизка, оставь ее в покое! Наталья, помоги мне!
Свекровь уперла руки в бока.
– Ката! Что, черт подери, здесь происходит?
– Ну… понимаете, у нас в доме пополнение. Познакомьтесь с Леопольдиной.
– Господи, обезьяна!
Копейкина вжала голову в плечи. Сейчас начнется…
– Какая прелесть! – закричала Розалия. – Красотка! Лапочка! Ката, как ты догадалась, что я тайно мечтаю об обезьяне?
– Вы?!
– Боже, какая шустрая! Иди ко мне, детка.
Леопольдина прижалась к ноге свекрови, вытянув вверх лапку.
– Она меня полюбила с первого взгляда!
Увидев, что хозяйка сюсюкает с мартышкой, Лизавета остановилась.
Беготня закончилась. Персианка устроилась в кресле, Парамаунт у камина, а Леопольдина чувствовала себя вполне вольготно на руках у свекрови.
– Ката, Наталья, присядьте, я хочу познакомить вас с Иннокентием.
Несколько смутившись, мужчина расположился на диване.
– Девочки, вы даже не представляете, кто сидит перед вами! Иннокентий Эдуардович Красницкий. Кеша, это моя невестка, Ката, и… Натали.
– Очень приятно, – улыбнулся Иннокентий, слегка склонив голову набок.
– Наша встреча была предначертана судьбой, – тараторила свекровь. – Катка, детка, Иннокентий – мой муж.
Копейкина замерла с открытым ртом:
– Как муж?!
– Закрой рот, бывший муж, разумеется.
– А какой по счету? – ляпнула Наталья.
– Третий! Нет, нет, тот был уже после Кешки, значит, второй. Да, точно, второй.
Красницкий обнажил в улыбке ровные зубы:
– Увидев Розика, я глазам своим не поверил. Мы не виделись сорок лет, а она совсем не изменилась.
– Кеша! Где ты так врать научился? Сорок лет, ну ты и сказанул! Сорок лет назад я в детский сад ходила.
– Прости, Розик.
– Мы с Кешей счастливо прожили в браке пять лет. Он любил Андрюшку как родного, меня боготворил, а потом… Кстати, котик, ты не помнишь, почему мы разбежались?
– У тебя появился любовник, дорогая.
– Ах, да. Тот блондинчик с накачанными руками. Правда, впоследствии выяснилось, что он – полное дерьмо, но к тому моменту мы с тобой уже разошлись. Кешик, надеюсь, ты на меня не в обиде?
– Как можно, Розик, сорок лет прошло.
– Ты опять?
– Молчу.
– Натали, приготовь кофе. Нам с Иннокентием Эдуардовичем надо о многом поговорить, после чего я поднимусь к тебе, детка, – она бросила взгляд на Катарину.
Взяв на руки Леопольдину, Ката прошла в спальню. Мартышка села на кровать, вздохнула и стала гладить примостившегося рядышком Парамаунта.
Минутой позже в комнату несмело притопала Лизка. Призывно мяукнув, она приблизилась к Леопольдине и, развалившись на спине, заурчала, тем самым показывая, что после того, как кандидатура Леопольдины была одобрена Розалией, она ни в жизнь не посмеет обидеть нового члена семьи.
– Вот и подружились. – Катарина прошмыгнула в коридор, намереваясь воспользоваться отсутствием свекрови, дабы ликвидировать бардак, учиненный Леопольдиной.
В одиннадцатом часу Розалия вместе с Иннокентием Эдуардовичем поднялись на второй этаж.
– Ката, – свекровь села на край кровати, – у меня к тебе серьезный разговор.
– Розик, позволь сказать мне, – попросил Иннокентий.
– Позволяю, котик.
Прежде чем заговорить, Красницкий выдержал небольшую паузу.
– Катарина, как вы уже успели заметить, я человек пожилой. А у пожилых людей частенько возникают проблемы со здоровьем. Я, как ни банально это прозвучит, не исключение.
– Кеша, не тяни.
– Через неделю я уезжаю в Штаты, где мне предстоит перенести сложную операцию на сердце. Не исключаю возможности, что умру прямо на операционном столе…
– Котик, не говори так, ты не умрешь!
– Розик, прогнозы врачей неутешительны, и… если ты не будешь больше перебивать, я подойду к сути. Катарина, у меня есть дом, очень большой дом, можно сказать, замок. Еще вчера я планировал обратиться в агентство, чтобы выставить его на продажу, но сегодняшняя встреча с Розалией натолкнула меня на одну идейку. Не согласитесь ли вы всем семейством вместе с живностью перебраться в мое имение? Поживете там пару месяцев до моего возвращения… если, конечно, оно состоится.
– Иннокентий Эдуардович, будьте оптимистом.
– Я стараюсь, видит бог, стараюсь.
– Кат, по словам Кешика, особняк охренительный! Ты же знаешь, как я мечтала жить в шикарном доме, а не в таком микроскопическом коттедже, как у тебя. Здесь же нельзя развернуться. У нас всего четыре спальни! Боже! Кому сказать, засмеют.
– Пожалуйста, поезжайте, я не против.
– Катарина, вы не поняли, одной Розалии в доме будет страшно. Признаться честно, даже мне в последнее время жутковато находиться в его стенах. Я буду чувствовать себя намного спокойнее, зная, что дом в надежных руках. А места у нас восхитительные – тишина и покой, настоящая идиллия. Я владею территорией площадью около пяти гектаров, соседей мало, до городской суеты более пятнадцати километров. Вы сольетесь воедино с природой. Безмятежность я вам гарантирую.
Розалия поправила прическу.
– Детка, в любом случае, последнее слово за тобой. Никто не собирается на тебя давить, как ты скажешь, так и будет. Только не забывай о больном сердце Иннокентия и его просьбе. Помни, ему категорически запрещено нервничать. Я уже позвонила Андрею и сказала, что лето мы проведем в особняке Кешика.
– Ну…
– Спасибо, деточка, я знала, что ты согласишься. Немедленно начну собирать чемоданы.
Видя замешательство Копейкиной, Красницкий поспешил вставить:
– В доме есть все необходимое, вам остается лишь приехать самим.
– А он далеко от нашего коттеджа?
Иннокентий переглянулся с Розалией.
– Вообще-то далековато.
– Ката, его дом в четырехстах километрах от Москвы.
– Ого!
– Мы едем в Эдем, – свекровь закатила глаза. – Пять гектаров земли. Мать моя! Вот где я разгуляюсь-то!
– Значит, вы согласны?
– Конечно, согласны, котик.
– И когда сможете приехать?
– Дай нам один день на сборы, и послезавтра мы выезжаем.
– Розик, ты прелесть! Теперь я точно знаю – операция пройдет успешно. Но на всякий пожарный мы с тобой завтра съездим к нотариусу.
– Зачем?
– Я составлю завещание. У меня нет близких, и в случае моей смерти… состояние, включая недвижимость, достанется тебе.
– О-ой!.. Ката, ты слышала? Вот это поступок! Поступище! Я сейчас лишусь чувств. Скоро я стану полноправной хозяйкой особняка… э-э… я хотела сказать… Кеша! Все будет хорошо!
Проводив Красницкого, Розалия вернулась в спальню невестки.
– Ну, что скажешь? Впечатляет? Чего вылупилась, обалдела от счастья? Я тебя понимаю. Сама вся в эмоциях. Ох, Кешик, Кешик, сколько лет прошло! Постарел мой котик, поседел, а какой был красавец. У-у! Одним взглядом пронизывал насквозь. И темперамент под стать. Помню, застукал он меня с мужчиной, такой скандал закатил – мама, не горюй! Конечно, я, как интеллигентная женщина, попыталась объяснить Кешику, что это вовсе не любовник, а телевизионный мастер, но он мне не поверил.
– Почему?
– Ну… как тебе сказать… мастер был без одежды.
– Все ясно. А куда он сейчас поехал?
– Так у него, оказывается, квартира в центре Москвы, недалеко от нашей. Представляешь? Во блин, как тесен мир!
– Не нравится мне эта затея с переездом.
– Господи, что опять не так?
– Как-то все неожиданно.
– Прекрати ныть, завтра чтобы собрала шмотки! В имение Кешки мы поедем на твоей машине, а для перевозки моих вещей наймем микроавтобус. По приблизительным подсчетам, у меня будет девять чемоданов.
– Розалия Станиславовна, мы едем туда всего лишь на пару месяцев.
– Ты права, придется взять десять.
Оставшись наедине с животными, Катарина хотела прокрутить в голове разговор с Красницким, как вдруг услышала душераздирающие вопли Розалии:
– Мои кремы! Кто?! Кто посмел хозяйничать в спальне!
Катка сжалась в комочек.