Золотая заря любви

С трудом, опираясь на палку, Клео вышла из комнаты. Кристина лишь смущенно шепнула Дамиану «извини» и последовала за ней.

– Ну, девочка, – сказал Дамиан, поднимая Геро на руки, – кажется, мне самому придется раздевать тебя. Может быть, это послужит тебе уроком, и ты больше не будешь падать с лестницы.

Его голос звучал беспечно, но когда Геро взглянула ему в лицо, она увидела, что Дамиан бледен. Не мог же он побледнеть оттого, что ему придется укладывать девушку в постель? Значит, он… Он так разволновался из-за ее падения? У Геро больше не было сил думать – она погружалась в сон… или в забытье. Она еще ощутила, что Дамиан несет ее по лестнице наверх, потом какой-то туман окутал ее, и сквозь него до девушки долетел удивленный голос врача:

– Ей исключительно повезло – небольшая ранка на голове, несколько ушибов… ну, еще растяжение связок на руке. Поразительно… упасть с такой высоты на мраморные плиты… – Врач замолчал, удивленно качая головой. Геро открыла глаза, но этого сначала никто не заметил. – Она могла сильно покалечиться. Удивительно, что так обошлось.

Геро с трудом разомкнула спекшиеся губы и чуть слышно прошептала:

– Кристина приняла меня на себя. Мужчины обернулись.

– Тогда вы должны поблагодарить ее – она, возможно, спасла вам жизнь, – серьезно сказал врач. Он повернулся к Дамиану. – Пусть ваша жена недельку проведет в постели. Завтра я навещу ее, а пока дам обезболивающее. – Он направился к двери. – Не провожайте меня, Дамиан, я найду дорогу. – И дверь за доктором закрылась.

Дамиан остался рядом с Геро. Он уже не был так бледен, легкая улыбка смягчала его суровые черты.

– Как ты себя чувствуешь? – Прохладная рука Дамиана коснулась ее лба. – Чуть полегчало?

Геро слабо улыбнулась.

– Совсем не больно.

– Доктор Лука сделал тебе укол. Но он сказал, что боль может вернуться, и оставил таблетки. Если ночью тебе станет хуже, непременно позови меня.

Позвать его… Геро перевела взгляд на дверь, разделяющую их комнаты. Она была открыта.

– Хорошо, – пообещала девушка, – я позову тебя.

Звук распахнувшейся двери заставил Геро повернуть голову. В комнату вбежала Елена. Ее хорошенькое личико было залито слезами.

– Тетя Геро, ты… сильно ушиблась? – Девочку душили рыдания. – Зачем ты забралась на эту лестницу? Ну почему ты так н-неосторожна? Тебе, наверное, очень больно?

– Нет, девочка моя. Со мной ничего страшного. Вытри глазки; ты же знаешь, что слезы портят цвет лица. Вот, возьми мой платок. – На вид сама едва-едва старше девочки Геро разговаривала с нею как мать. Дамиан с каким-то странным выражением на лице смотрел, как Геро вытирает Елене слезы. – Так-то лучше. А теперь улыбнись!

Елена послушно улыбнулась, но все еще всхлипывала.

– Я боялась, что ты умрешь, и тогда я опять буду совсем одна.

Большие серые глаза Геро взглянули на Дамиана, и этот взгляд был красноречивее слов. Он внимательно посмотрел на свою племянницу. Губы девочки еще дрожали, хотя она и старалась улыбаться.

– Я вовсе не собираюсь умирать, а когда я совсем поправлюсь, мы с тобой устроим пикник. А если твой папа разрешит нам взять его машину, мы поедем на прогулку. Хорошо?

– Папа не даст нам свою машину. Он сам всегда ездит на ней.

– Не даст? – После минутного колебания Геро подняла глаза на Дамиана. – А ты?..

С совершенно необычной уступчивостью Дамиан сказал:

– Да, моя дорогая, можешь взять мою машину. – Естественно, он давал и своего шофера, потому что Геро не умела водить.

– Ой, как здорово! – сразу повеселев, воскликнула Елена. – Какой ты добрый, дядя Дамиан!

Следующим Геро посетил Нико; его быстро убедили, что беспокоиться нечего. Потом пришел Маркос. Он начал хлопотать вокруг девушки, совершенно забыв о присутствии Дамиана, который стоял у камина и молча наблюдал за ним. Наконец Дамиан не выдержал:

– Уходи, Маркос. Геро уже устала, ей надо отдохнуть.

– Я останусь, посижу с ней. Я не буду ее тревожить…

– Делай, что тебе велят. А пока ты еще здесь, я хочу кое-что тебе сказать. Не забывай, пожалуйста, что Геро – моя жена. Перестань ухаживать за ней. – Сказано было мягко, но достаточно веско.

Маркос надулся, начал спорить с братом:

– Ты же не уделяешь ей…

– Маркос! – одернула его Геро, заметив, как помрачнело лицо Дамиана.

– Но ведь это правда! Ты бы со скуки умерла, если бы я не приглашал тебя на прогулки.

Глаза Дамиана опасно сверкнули.

– Больше ты не будешь приглашать Геро на прогулки. Тебе ясно, Маркос?

– В этом же нет ничего дурного…

– Не спорь со мной! – Дамиан повысил голос. – Отныне вы с Геро больше не будете гулять вдвоем. А теперь делай, что тебе сказано – уходи!

Когда дверь за Маркосом с шумом захлопнулась, Дамиан строго посмотрел на Геро.

– Ты слышала?

– Я никогда не флиртовала с Маркосом, – пробормотала она, с трудом преодолевая навалившуюся на нее усталость. – И не понимаю, почему Маркос не должен приглашать меня на прогулки. – Геро сжала в руке носовой платок и почему-то опустила глаза. – Все равно никто не верит, что ты женился на мне по любви.

– Никто в нашей семье не женился по любви, – напомнил он ей. – Но после вступления в брак никто не флиртует на стороне. В нашей семье это запрещено, и Маркос об этом знает.

Геро взмахнула длинными ресницами.

– Тогда почему ты уделяешь столько внимания Катрине? – против воли вырвалось у нее; она тут же смутилась и покраснела.

Геро испуганно взглянула на Дамиана. При мысли, что он может разозлиться на нее, у девушки душа ушла в пятки. Какое право имела она, нищая, необразованная девчонка, на которой Дамиан даже женат не был, спрашивать у него отчета? Сначала он спас ее, потом, решив, что она может быть ему полезна, привез в этот дом, чтобы она сыграла роль его жены. Когда придет время, она получит билет в Англию, где найдет себе работу и вскоре забудет и Дамиана, и всех его родственников. Печально глядя на Дамиана, Геро хотела было извиниться, но он заговорил первым:

– Это тебя вовсе не касается, – сказал он таким тоном, который сразу поставил девушку на место. – Не забывай о своем положении в этом доме.

Геро закусила губу и чуть слышно пробормотала:

– Я просто не подумала. Я… я знаю, что это меня не касается.

Если она надеялась смягчить Дамиана своим раскаяньем, то ей это не удалось – выражение его лица осталось мрачным и недовольным. Обстановку несколько разрядило появление Пеппо. Когда произошел несчастный случай, сестры Дамиана не было дома, но все равно она уже давно могла бы прийти к Геро – ведь она вернулась домой как раз в тот момент, когда вышел врач, а с тех пор прошел почти час. Геро была уверена, что Пеппо зашла ее навестить только приличия ради. Сразу вслед за ней пришла Кристина, и Дамиан оставил женщин одних.

– Как ты себя чувствуешь? – Этот прозаический вопрос был задан совершенно равнодушным тоном. Пеппо стояла на некотором удалении от кровати, так будто Геро была заразной.

– Гораздо лучше, спасибо. – Геро не пыталась скрыть свою холодность к Пеппо, общество этой женщины не доставляло ей ни малейшего удовольствия. – Доктор дал мне обезболивающее.

– У тебя, кажется, разбита голова? – спросила Пеппо без тени сочувствия.

– Геро ударилась о мраморные плиты, – с неожиданной резкостью вмешалась Кристина. – Все могло закончиться гораздо хуже! – Последние слова она добавила машинально и немного смутилась, когда Геро сказала:

– Конечно. Меня спасла Кристина. Ей удалось смягчить падение.

– Вот как. – Пеппо как-то странно взглянула на Кристину, инстинктивно почувствовав происходящую в ней перемену. Но не это удивило Геро. Ее поразила интонация, с которой Пеппо сказала свое «вот как». Девушка была уверена, что это означало «как жаль».

Геро чувствовала, что будь ее травма серьезнее, Пеппо была бы только рада этому. А Клео? Сожалела бы она, если бы Геро была тяжело ранена? Девушка задумалась. Ей почему-то казалось, что Клео беспокоится о ней… хотя поведение старой дамы не давало повода так думать.