Паутина лунного света

К обозленному голосу первого охранника прибавился еще один. Анна вздрогнула, инстинктивно сжала свою находку покрепче и затаила дыхание, прислушиваясь. Через некоторое время она улыбнулась. Судьба продолжала помогать ей: она слышала, как Лазарев, выражая сочувствие коллеге, предложил сменить его на посту. Голос парня звучал напряженно и откровенно фальшиво, но его собеседник, озабоченный полученной травмой, охотно согласился убраться, пообещав на прощание арестантке, что собственноручно спустит с нее шкуру.

А та усмехнулась. Теперь она не слишком боялась угроз. Лазарев, очевидно, обнаруживший пропажу табельного оружия, надеялся, как видно, уладить дело миром, но у Анны были на этот счет совсем другие планы. Она намеревалась использовать выпавший ей шанс на все сто.

За дверью стало тихо. Сколько Аня ни напрягала слух, до нее не доносилось ни звука. Куда запропастился Лазарев? Не то чтобы Анна особенно встревожилась, но неизвестность ей не нравилась. Она ожидала, что Лазарев приступит к переговорам немедленно после того, как избавится от напарника. Но он молчал. Ей уже стало казаться, что парень просто ушел, хотя она понимала всю абсурдность подобного предположения. От напряжения у Ани свело пальцы, которыми она сжимала свое оружие, рифленая рукоятка больно впилась в ладонь, влажную от пота.

И вдруг замок на двери ее убежища щелкнул. Анна с опозданием поняла, что Лазарев предусмотрительно запасся, а теперь воспользовался ключом проводника. Поезд тряхнуло на повороте, дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Анна вздрогнула всем телом и попятилась, выставив вперед пистолет.

Лазарев замер на пороге, потом поднял обе руки вверх, сказав миролюбиво:

– Ну все, малышка, поиграла в Мату Хари, и достаточно.

– Лучше стой там, где стоишь, – предупредила Анна, слегка качнув дулом пистолета.

– Хочешь сказать, что выстрелишь? – изобразил тот ироническую усмешку. Капельки пота над верхней губой выдавали его волнение.

– Я не думаю, я выстрелю!

– Ну-ну, – ухмыльнулся парень и спокойно пошел на нее, как будто в ее руках была обыкновенная детская брызгалка, а не огнестрельное оружие.

Как ни странно, его расчет оказался верен – Анна не смогла нажать на курок. Ей удалось увернуться от его попытки схватить ее, но на этом ее везение кончилось. Она, правда, успела проскользнуть мимо широко расставленных рук парня и выскочить в тамбур, но там он крепко ухватил руками ее за талию сзади и навалился всем телом, притиснув к наружной двери тамбура. Анна слышала его тяжелое дыхание возле своего уха, чувствовала, как он пытается дотянуться до зажатого в ее руке пистолета. Она готова была сдаться, но тут произошло то, чего не могли предвидеть ни она, ни ее преследователь: поезд качнуло, и дверь тамбура, оказавшаяся незапертой, открылась, так как Аня цеплялась за ручку. Затем вагон еще раз дернулся, и они оба едва не выпали наружу, в последний момент уцепившись за поручни.

Вонючий дым тепловозной гари разъедал Анне ноздри, набивался в легкие. Она закашлялась, глаза наполнились едкой влагой. Держась изо всех сил за поручень, ставший скользким от ее собственного пота, одной рукой, в другой Аня по-прежнему сжимала пистолет. В ушах свистел ветер, его порывы ударяли по телу. Лазарев выпустил Аню из рук, как только дверь распахнулась. Сейчас он тоже висел на подножке, пытаясь дотянуться и снова схватить ее. Сквозь слезы Анна видела его расширенные глаза, в которых плескался испуг. Она понимала, что долго не продержится, ее рука постепенно слабела, тело заледенело на ветру, волосы облепили лицо. Еще немного, и она рухнет вниз, прямо под колеса поезда, в черную страшную пропасть.

Поезд немного замедлил ход, поворачивая направо. Стало немного легче, но Анна уже совершенно выбилась из сил, сползала все ниже и ниже. Лазарев дотянулся-таки до нее, балансируя на самом краю. Он ухватил ее за предплечье и, напрягая силы, попытался втащить внутрь.

– Брось пистолет, хватайся за меня! – проорал парень, стараясь перекричать рев ветра и грохот поезда.

У Анны не было выбора, но она медлила, понимая, что если послушается, то окажется полностью в его власти, а это могло оказаться похуже мгновенной смерти под колесами.

– Быстрее! – крикнул Лазарев.

Ветер отнес его слова в сторону, размазывая по вагону, но Аня услышала. Она решилась и потянулась к руке опера. Он ухватил ее, едва не вывихнув в плече, мышцы его вздулись от напряжения. И в этот момент нога парня соскользнула с подножки. Он вывалился из поезда, увлекая за собой Анну. Она закричала, но ее вопль потонул в адском грохоте.

Тренированное тело опера смягчило падение. Если бы Анна упала одна, она наверняка свернула бы себе шею, кувыркаясь по насыпи. Она и сейчас не была уверена, что все ее кости целы. Поезд с оглушительным ревом пронесся мимо, стук колес стих вдали. Анна перекатилась на спину, не имея ни сил, ни желания открывать глаза. Она совершенно не чувствовала конечностей – они онемели. Ей было холодно, ноги до колен были исцарапаны в кровь, но она не чувствовала боли. Она вообще ничего не чувствовала.

Лазарев, наклонившись над ней, пытался восстановить кровообращение, энергично растирая ноги Анны. Она постепенно отходила от шока, вызванного падением, и первой ее мыслью была та, что она все еще во власти опера. От злости Аня стиснула кулаки и с удивлением посмотрела на свою правую руку. Оказывается, она так и не выпустила пистолет. Осознание этого вернуло ее к реальности, она вывернулась из рук Лазарева и вскочила на четвереньки. Резкое движение отдалось дикой болью во всем теле, но Анна стиснула зубы, не позволяя себе расслабиться.

– Эй, эй, ты чего? – пробормотал парень. – Я же тебе жизнь спас, дура.

– Не-е-ет, я умная. Спасибо за помощь, но тебе пора уходить, милый. Прости, что не провожаю, – усмехнулась она, угрожая ему пистолетом.

– Я, кажется, уже говорил тебе, что ты не выстрелишь? – напомнил Лазарев. На его лице появилось странное выражение, которое озадачило Анну. Она поняла, что он ее не боится, но только упрямо тряхнула головой и выпалила:

– Ты ошибся. Я выстрелю!

– Попробуй, – согласился тот, медленно и даже как-то лениво поднимаясь на ноги.

– Не вынуждай меня! – взвизгнула Анна.

– Даже не думал. Ну же, стреляй!

Он подходил все ближе, Анна попятилась, по-прежнему стоя на четвереньках. В какой-то момент нервы у нее не выдержали, она нажала на спусковой крючок, потеряв разум от напряжения.

Но выстрела не последовало. Раздался только сухой щелчок. Анна слабо охнула, а Лазарев рассмеялся.

– Что я говорил? – продолжал глумиться он. – Эта пушка не заряжена, дорогая! Зато вот эта – очень даже.

Ничего не понимая, Анна таращилась на пистолет в его руке, появившийся неизвестно откуда и направленный ей прямо в грудь.

– Ты кто? – спросила она охрипшим голосом.

– Какая тебе разница, детка? – ласково спросил Лазарев.

– Все было подстроено? – опешила Аня, пораженная внезапной догадкой. – Не может быть! Зачем?

– Все узнаешь в свое время. Обещаю, если не будешь делать глупостей, то с тобой ничего плохого не случится. Да брось ты этот пугач, от него никакого толку.

Анна чуть не расхохоталась. Попала из огня да в полымя! Тем временем Лазарев, не спуская с нее глаз и, естественно, пистолета, достал свободной рукой трубку сотового телефона и, неловко орудуя большим пальцем левой руки, набрал номер.

– Она у меня. Да, все в порядке. Мы на двести сорок пятом километре. Ждем, – быстро и деловито сказал он в трубку.

Анна не переставала удивляться произошедшей в парне перемене. Куда подевался добродушный, немного неловкий балагур? Теперь перед ней стоял собранный, хорошо подготовленный воин с холодными жесткими глазами.

– Поднимайся, – скомандовал Лазарев, нажав на отбой и засовывая трубку в карман. – Нам еще до трассы добираться.

– У тебя будут неприятности, – мстительно сообщила Анна. – Ты же мент.

– Уже нет, – последовал равнодушный ответ.