Остров Афродиты

В глубоком горе после смерти первенца Элен искала утешения у мужа. Она надеялась, что общее горе сблизит их, но, увы, этого не произошло. Их отношения так и остались ровными, но лишенными глубоких чувств.

Труди оказалась гораздо счастливее подруги: они с Тасосом сумели сохранить свежесть чувств первых месяцев своего брака. Преданный жене, Тасос нигде не появлялся без нее. Его никогда не видели даже в компании других мужчин, сидящих в кафе за картами или игрой в триктрак. После работы Тасос спешил домой и все свое свободное время проводил вместе с женой.

– Расскажи мне о Леоне, – попросила Труди, усаживаясь рядом с подругой у окна. Ее карие глаза чуть обеспокоенно смотрели на Элен. – Ты так мало рассказала мне о своем замужестве – практически, даже ничего.

Это было правдой. И прежде чем заговорить, Элен несколько минут задумчиво смотрела в окно.

– Я собиралась когда-нибудь рассказать тебе об этом, – медленно начала она. – В общем, мы с Леоном поженились ради детей.

– Ради детей? – удивленно переспросила Труди. – Чиппи и Фионы?

– Я уже говорила тебе, что отец их умер, и Леону пришлось взять детей к себе. Ну, он попросил меня остаться на Кипре, чтобы заботиться о них. Я не могла жить в его доме… не будучи его женой, и поэтому… – Элен пожала плечами и замолчала, на некоторое время устремив свой взгляд в окно, а затем продолжила. – Поэтому я ничего не рассказывала об этом. Ну, это не тот брак.

– Что значит, «не тот»?

– Я хочу сказать… это трудно назвать браком, – с трудом вымолвила Элен. Труди в недоумении уставилась на подругу.

– О чем ты говоришь?

Медленно подбирая слова, Элен наконец смогла разъяснить ситуацию, в которой она оказалась. Но подруга все еще недоверчиво смотрела на Элен, и тогда она не выдержала и в запальчивости произнесла:

– Но ты же знала, что я не собиралась выходить замуж по любви. Я много раз говорила тебе об этом.

– Ты всегда заявляла, что вообще не собираешься выходить замуж, – поправила ее Труди. – Поэтому я подумала, что если уж ты решилась на второй брак, то непременно по любви, хотя твое поведение казалось мне довольно странным – ты замкнулась как моллюск в раковине. – Труди взяла с подноса стакан, задумчиво повертела его в руках, потом взглянула на Элен. – Значит, по этой самой причине ты потеряла интерес к своей внешности? О, может быть, я чересчур прямолинейна или даже груба, но раньше ты была такой очаровательной. Разве ты не хочешь понравиться Леону?

– Не хочу, – твердо произнесла Элен. – С тех пор, как погиб Грегори, я не изменилась. Я не хочу вновь заставлять свое сердце страдать. Меня устраивает этот брак таким, какой он есть, и я на самом деле не желаю, чтобы Леон обращал на меня внимание.

Внезапно Труди рассмеялась.

– Нет, это невозможно! – с сомнением в голосе произнесла она. – Я читала о таких браках в книгах, но в реальности их быть не может!

– И все же это так. – Смущение Элен прошло, и она уже довольно уверенно посмотрела на подругу. – Мы с Леоном живем под одной крышей как чужие.

– И вы никогда?.. Нет, я не могу в это поверить! Чтобы киприот! Он… он не смог бы так вести себя. Ни один не смог бы!

Элен пожала плечами.

– Но ведь можно завести любовницу.

– И ты ничего не имеешь против?

– А почему я должна возражать? Наш брак – не более чем деловое соглашение. Он заключен лишь для того, чтобы не дать повода для сплетен. Нет, меня совершенно не волнует то, что делает Леон. Его личная жизнь меня не касается.

– Но… – Труди по-прежнему с удивлением смотрела на Элен. – Неужели ты искренне веришь, что сможешь прожить так всю свою жизнь?

– А почему бы нет?

– Но это просто невозможно, – убежденно сказала Труди. – Только не с киприотом. Он не сможет!

– Что ты имеешь в виду «не сможет»?

– Он не сможет жить с тобой под одной крышей и не испытывать при этом нормальных человеческих желаний.

– Я же сказала тебе: у него есть связи на стороне.

– Откуда ты знаешь?

– Он каждый вечер куда-то уезжает.

– Здесь многие мужчины не бывают дома по вечерам. Они проводят время в барах, клубах, ресторанах. Ты не можешь знать с уверенностью, что Леон обязательно встречается с женщиной.

– Я все же думаю, что не ошибаюсь.

Труди озадаченно покачала головой, услышав холодное безразличие в голосе Элен.

– Тебя это нисколько не задевает?

– Я же сказала, мне все равно. У меня нет никаких чувств к Леону. – Элен недовольно передернула плечами. – Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к мужчинам, Труди. Я больше не собираюсь давать волю своим чувствам.

– Хочу сказать тебе только одно, Элен: что бы ты ни говорила, ты никогда не сможешь до конца дней прожить в таком неестественном положении.

– Не вижу для этого оснований, – начала Элен, но Труди покачала головой.

– Леон непременно…

– Он обещал. К тому же он находит меня абсолютно непривлекательной.

Труди несколько мгновений критически смотрела на подругу, отмечая ее старомодное платье, лишенное косметики бледное лицо, строгую прическу.

– Откуда ты знаешь, что он находит тебя непривлекательной.

– Он почти не смотрит на меня. – Сказав это, Элен нахмурилась, вспомнив, что такие случаи все же бывали. – Он обещал, – вновь повторила она, стараясь убедить скорее себя, чем подругу.

– Обещал! – усмехнулась Труди. – Ты в самом деле веришь, что он сдержит свое слово?

– Мне кажется, ему можно доверять, – ответила Элен, и Труди посмотрела на нее с сожалением.

– Ты плохо разбираешься в людях. На твоем месте я бы не стала слишком полагаться на его слово. Эти восточные мужчины все одинаковы – может быть, на них влияет здешний климат. Поверь мне, я замужем за одним из них. Мне жаль разочаровывать тебя, но ты совершаешь большую ошибку, если серьезно полагаешь, что всю жизнь сможешь удерживать своего мужа на расстоянии. У тебя ничего не выйдет. К тому же природа потребует своего – и твоя тоже. Нет, Элен, попомни мое слово: когда Леон захочет нарушить свое обещание, он сделает это без всяких колебаний…

– А мои чувства? Он должен с ними считаться.

– О, перестань! Ты же не невинная девочка. Когда мужчина настроен на… – Труди замолчала, потом добавила: – Когда придет время, он даже не вспомнит о своем обещании, так что приготовься к этому.

К своему удивлению Элен почувствовала, что дрожит. В полном отчаянии она воскликнула:

– Но у Леона же наверняка имеются где-нибудь другие увлечения. Он никогда не захочет меня.

– У тебя нет доказательств, что у него действительно есть эти, как ты их называешь, увлечения, – засмеялась Труди. – Знаешь, гораздо удобнее иметь что-то под рукой. У него может возникнуть желание не искать развлечений на стороне…

– Пожалуйста, Труди! – Элен побледнела. – Давай переменим тему разговора.

Подруги больше о Леоне не говорили, а после ленча отправились в город.

– Большинство магазинов с часу до половины четвертого обычно закрываются, – сказала Труди, припарковав машину на боковой улице. – Но я знаю те, что работают без перерыва. Там мы купим все, что нам нужно.

Элен, как и предполагала, купила лишь детские носочки, а Труди интересовали в основном продукты. Закончив покупки, подруги зашли в кафе перекусить. На них сразу же уставилась дюжина пар глаз.

– Я ненавижу здешние кафе, – сказала Элен. – Почему все так на нас таращатся? Можно подумать, они никогда в жизни не видели женщин.

– Это потому, что их женщины не бывают в таких местах, но киприотам пора бы уже привыкнуть к иностранкам. – Труди обвела взглядом кафе. – Пойдем на террасу.

Девушки заказали себе напитки и легкие закуски. Элен принялась рассказывать подруге, с каким трудом она привыкала к местной кухне.

– А ты была в Маре-Монте? – спросила Труди. Элен посмотрела на нее с интересом.

– Нет, но Роберт приглашал меня туда.

– Роберт? Ах да, молодой англичанин, с которым ты познакомилась на корабле. Он бывает в Маре-Монте? Да, там прекрасная кухня, мне очень нравится. Так ты поедешь туда с Робертом? – полюбопытствовала Труди.