Над сладким Босфором

– Крейг, я не знаю, что ты вообразил… насчет Салли и Гвен, но, пожалуйста, не думай, будто все вечеринки проходят у них так, как сегодня.

Он не отвечал, и она добавила:

– Конечно, у них иногда бывает слишком шумно, но то, что ты видел сегодня, это из ряда вон.

Опять никакого ответа – Крейг сосредоточенно вел машину.

– Не знаю, что ты… п-подумал… – Джанет замолчала, обнаружив, что заикается от волнения.

Машина Крейга быстро мчалась по почти безлюдной Некати-Бей, оставляя позади себя огни старого города и широкий вход в гавань Золотого Рога, где как всегда мерцали огоньки рыбачьих лодок. Они проехали дворцы Долмабахче и Чераган, пересекли бульвар Чераган – все в полном молчании. Джанет чувствовала, что Крейг способен довезти ее до дома и уехать, так и не сказав ни слова. Но она не могла позволить, чтобы у него осталось нелестное мнение о ее подругах.

– Пожалуйста, Крейг, не спеши с выводами. Просто к Салли и Гвен пришли незнакомые люди… Если бы не они, не было бы ничего… неприличного.

Крейг крякнул от удивления и даже на секунду сбавил скорость.

– Выходит, свое одеяние ты считаешь вполне приличным?

Джанет начала было объяснять, почему ей пришлось надеть этот костюм, но вскоре спохватилась и замолчала: чего ради объясняться, надо твердо заявить ему, что это его не касается. Наконец она бросила с вызовом:

– Мой костюм вполне подходил к такому случаю!

– Это уж точно, – согласился он, и она с досадой прикусила губу, поняв, что сама дала ему козырь против себя. – Марк знает, что там творится?

– Что ты имеешь в виду?

– Не будь наивной. И нечего дуться… после того, что я сегодня видел. – После короткой паузы он добавил: – Я заметил, что твой турецкий приятель тоже был с вами. Ты что, танцевала с ним в этом одеянии?

– Перестань называть мой костюм «одеянием», – бросила она. – Нет, я не танцевала с Четином, – ответила Джанет.

Крейг скептически поднял бровь. Он снова нажал на газ, и машина понеслась мимо парка, зданий и стройных кипарисов. Потом он заговорил негромко, не обращая внимания на протесты Джанет.

– Мне кажется, порывы Четина можно понять. Я удивляюсь, с чего ты в тот раз обиделась. Я знал, хотя ты всячески меня разуверяла, что для бурного проявления чувств, которое я прервал, вероятно, был повод. – Крейг ловко обогнал притормозившую машину. – Может быть, мне следует извиниться, что помешал? Я-то вообразил, будто оказываю тебе услугу… но теперь подозреваю, что ошибался.

Джанет задохнулась от гнева и не могла вымолвить ни слова. Если бы он был не за рулем, она наверняка влепила бы ему пощечину. Не стоило начинать этот разговор – он слушать не хотел ее объяснения, мнение о Салли и Гвен у него сложилось твердое. Она попыталась найти какой-нибудь резкий и обидный ответ на возмутительный намек, но гнев не давал говорить. Когда же к ней вернулась способность изъясняться членораздельно, все, что она смогла сказать, прозвучало неубедительно и банально.

– Как ты смеешь так разговаривать со мной?!

– А что тебя удивляет? – Крейг говорил спокойно, и было видно, что он едва сдерживается. «Лучше бы уж он взорвался», – подумала Джанет и сама себе удивилась. – Я нашел тебя в неподобающем виде в обществе, которое представляется мне неподходящим, и откровенно тебе это высказал, а тебя это почему-то обидело.

– Не обидело, а оскорбило!

К ее удивлению Крейг, закинул голову и разразился смехом, от которого у нее мурашки пошли по коже: на минуту он показался ей совершенно чужим человеком. Такой смех еще подходил Четину, но не Крейгу.

Повисло тягостное молчание. Когда машина подъехала к дому и остановилась, Джанет снова заговорила:

– Похоже, Марк уже спит, – неловко произнесла она, лишь бы что-то сказать – молчание Крейга беспокоило ее. – Он говорил, что собирается лечь?

– Я посоветовал ему поспать. Думаю, его донимает сирокко.

Протянув руку, он открыл дверцу, вышел из машины и подождал, когда она сделает то же самое. Дом был погружен во тьму, только из гостиной сквозь шторы пробивался слабый свет.

– Спасибо, что подвез меня. – Джанет взглянула на Крейга, губы ее дрожали. Как глупо, что его презрительное отношение вызывает у нее чувство обиды и отчаяния. Его мнение вообще не должно ее волновать. Скоро она вернется в Англию и, вероятно, никогда больше не увидит его. – Теперь со мной все будет в порядке. Надеюсь, Марк не запер дверь, правда, у меня есть свой ключ.

– Я войду с тобой в дом, – тихо сказал он, и Джанет подняла на него взгляд. Что-то ее насторожило.

Крейг последовал за ней в гостиную. Он был на удивление спокоен. Где его обычное нетерпение, гнев, которые выплескивались всякий раз, когда она делала что-то не так? В комнате горела только настольная лампа в углу. Камин почти погас, но в воздухе все еще стоял пьянящий запах можжевеловых дров.

– Интересно, Метат еще не спит? – Эти слова вырвались у Джанет непроизвольно, как бы в ответ на какое-то внутреннее беспокойство. Откуда эта неуверенность? В каком бы настроении ни был Крейг, с ним она всегда чувствовала себя в безопасности. Она сняла пальто, надеясь, что это обыденное действие поможет ей здраво взглянуть на вещи. Наверное, это было глупо, но сердце у нее колотилось, а в душе свернулся страх.

Она положила пальто на стул и взглянула на Крейга.

Он стоял у шкафа, держа в руке одну из глиняных фигурок, но. глаза его пристально смотрели на Джанет.

– Метат и миссис Байдур ушли еще до того, как я поехал за тобой, – сказал он и, поставив фигурку на место, медленно подошел к ней. Она взглянула ему прямо в глаза. Ее притягивало и одновременно отталкивало его холодное, лишенное эмоций лицо. Казалось, оно было высечено из камня.

– Миссис Байдур тоже? – Она пыталась найти какие-то слова.

– И миссис Байдур тоже, – подтвердил он с легкой насмешкой в голосе. – Тебе она зачем-то нужна?

– Нет. – Джанет энергично помотала головой, вдруг осознав, что ей становится спокойнее от мысли, что Марк сейчас рядом в своей комнате наверху. – Мне пора спать. Уже поздно… – Она ждала, что он поймет ее намек, но он стоял по-прежнему неподвижно и все глядел на нее. – Еще раз спасибо, что подвез меня.

– Прогоняешь? – В его глазах читался упрек, но в голосе звучала насмешка. – Ты не очень гостеприимна, Джанет.

Она бросила на него удивленный взгляд. Ей казалось, что хорошо изучила все его настроения, но Крейг в нынешнем своем расположении духа был ей совершенно незнаком. В полном замешательстве она протянула к нему руки.

– Я совсем не понимаю тебя сегодня…

– Не понимаешь? Ну, может быть, ты лучше поймешь это… – Он резко схватил ее за руки, быстро притянул к себе, и в следующее мгновение она уже отчаянно вырывалась из его объятий.

– Крейг, как ты можешь! – Порыв Крейга ошеломил ее. Мысли Джанет метнулись к Диане, и она произнесла сдавленным голосом: – Ты, должно быть, пьян!

– Я пьян? – Странно, он не обиделся. Одной рукой он крепко держал Джанет, а другая вдруг нежно коснулась ее щеки. Потом его пальцы скользнули к ее волосам, убирая пряди с лица и на мгновение мягко удерживая их. И тут Джанет вскрикнула от боли и возмущения – он бесцеремонно потянул ее волосы назад, заставив поднять голову. Ее сердце гулко стучало у самой его груди. «Наверняка он это чувствует», – подумала она, отчаянно понимая всю бесполезность сопротивления. Она попыталась отвернуть голову, чтобы избежать его проницательного взгляда, но только сделала себе больно и была вынуждена взглянуть ему в глаза. В их глубине уже не было холодности, лицо его тоже утратило равнодушное выражение.

– Я пьян? – опять повторил он. – Разве нужно напиться, чтобы почувствовать себя живым человеком?

Джанет вздрогнула, тут же вспомнив Четина и тот вечер, когда так вовремя появился Крейг.

– Отпусти меня! Я позову брата… ты же его друг!

– Зови, – ответил он насмешливо и, увидев ее недоумение, добавил: – Я думаю, Марк крепко спит после моего знаменитого лекарства.