Страница 70 из 161
Короче, она ревновала.
— Но теперь без меня! Слышишь? Без меня!.. Боже мой, жизнь! Любовь! Вся жизнь!..
Тут она сгребает меня и мальчишку в охапку, целует, ласкает. Захотелось ей обоих разом приголубить. И снова причитания:
— Рабыня! Слышишь? Рабыня!.. Блажь!.. Он ведь и избивал меня, нещадно колотил не раз…
Она сама себе не верит, протирает глаза, удивляясь, что она все еще здесь, после всех адских страданий… беглянка из другого мира, воскресшая из ада, из Состенова ада!.. Невыносимо тяжко вспоминать обо всем этом… обо всем, что ей выпало пережить!.. Вновь из ее глаз хлынули ручьями слезы, вся краска размазалась по лицу, тушь, стекая с ресниц, смешивалась с яркой губной помадой. Невыразимо трагическая смесь… Я собирался уйти, но теперь не мог — она впилась в меня и осыпала поцелуями, а заодно и сопляка…
— Ладно, раз тебе так нужно!
Она вновь принимается за поиски… И-и-и раз!.. Наваливаемся втроем. Остается еще немало чемоданов — не все еще перевезли в новое обиталище! Я снова с вопросом:
— Кто перевозит вам вещи? Вы все забираете?
— Посмотрим!
Не слишком доверчива…
Надо выкидывать лишнее, найдем получше… Перетаскиваем самое громоздкое в коридор, сундуки ставим на большой диван…
— Так вы не вернетесь, мадам?
— Чего же вы хотите? Чтобы я протянула здесь ноги? Мало я принесла жертв? Мало чахла?.. Хотите, чтобы я стала, как его мумия Ахилл? Вот чего он добивается! Ахилл Норбер! Вот что нужно Состену! Он — чудовище, неужели не поняли? Себялюбие, отъявленное хамство! Всем пожертвует ради своей блажи!.. Конечно, он собирается убить меня, у него просто руки чешутся!.. Только он просчитался, так и передайте ему!.. Кончено! Finish! Finish! Нынче вечером Пепе уезжает… Она свободна! Гуляет девочка! Так ведь, котик? Deary! Deary!..
Она вновь хватает сосунка… крепко его обнимает… облизывает… покусывает… Чемоданы лежат, где их бросили… Вот дуреха!
— Ну, что ж! Поищу сам!
Я залезаю в груду скарба, поднимаю крышки, вздымая тучи пыли, чихаю, задыхаюсь… Нет ее, нет!
А эта стервоза подкусывает меня. Забавно ей смотреть, как я роюсь впустую.
— Ни за что не догадаешься, куда я запихнула!.. Чтоб тебе пусто было! Пусто!..
— А трубки, лярва? — напоминаю я.
— Ах, вот что, трубки! Скажите на милость!
Трубки — это еще смешнее… Они оба потешаются надо мной…
Я стервенею. Подавай сюда толстую книгу! У нее рождается сволочная мысль.
— Книга останется у меня, ты ее не получишь!.. Понадобилась твоему извергу, чтобы окончательно разорить меня! На-ка, выкуси, кровопивец! Скорее сдохну!.. Рассказать бы тебе, сколько он мне пакостил, ты бы не поверил!.. Клянусь головой этого мальчугана!..
И она клянется головою невинного дитяти!
— Твое орудие — похититель душ! Похититель душ, так и передай ему!.. Я была бы сейчас женой магараджи! Слышишь? Женой магараджи!.. Вот какое будущее ожидало меня!.. Не знаешь, что такое жена магараджи? Это будет повыше принцессы, вроде королевы!.. Если бы я не была такой простушкой, не слушала бы этого пентюха, негодника, труса, ротозея!.. Только что проку кусать теперь себе локти!..
Она сникает, но тут же спохватывается, гнев снова вспыхивает в ней:
— Ты все-таки послушай меня, щенок! Я должна была вступить в законный брак, понимаешь?.. Нотариусы, дворец правосудия и все такое! Не слушай его, если твой кровосос будет отрицать — это чистая правда!.. Я должна была стать супругой магараджи! Он собирался построить мне храм из лазурита… из агата, если бы я того пожелала! Он уже и насчет работ распорядился… Что, малость ошалел, да?.. Состен, Состен! Боже мой!
В ней вновь пылает гнев. Охваченная отчаянием, она накидывается на малолетку, льет над ним слезы, обнимает его, тискает… Впала в исступленную нежность.
— Так кто забирает твое барахло? — повторяю я вопрос.
— Нельсон! Доволен?..
Она высовывает мне язык. Ничего удивительного, я и так догадывался. А быстро он все-таки устроился, так сказать, членом семьи!.
— Он скоро придет, можешь убираться! Меня не удерживали.
— Погоди, погоди малость!.. Книгу-то мне надо найти?.. Уверен, вы хотите ее забрать!
Вот уж радость для нее — оставила меня рыться одного… даже малолетке не позволила помогать мне…
Да еще и поддразнивают «кс-кс-кс!» А тут она еще затянула издевательскую песенку: «Буэнитас, буэнитас, юп-хи-хи!»
И ну задницей вертеть: бам-бу-ла, тра-ля-ля! И хохотать так, что пучки волос лезут ей в рот… Я внимания не обращаю, шурую, раскидываю груды скарба…
— Может, она здесь, мадам?
На полном серьезе говорю. Предстоит опорожнить самый вместительный сундук…
— Тпру! Тпру! Злит она меня.
— Стой! Стой!
Оказывается, мне надо завязать глаза… Она скажет, когда станет горячо… Иначе она и пальцем не пошевелит… Причуды все, выдумки!.. А мальчишка-то до чего рад… Да и она сама, ну точно девчонка… Шарю вслепую… Смех, да и только! На что-то натыкаюсь… «В этом? В этом, что ли?» — спрашиваю я… Зарываюсь в кучу, все опрокидываю, копаюсь… что-то валится на ноги… No! No! No!.. Обеими руками ворошу пожитки, вслепую… На башку мне сыплется ворох аксессуаров… и лепестки роз! Тучи лепестков взлетают в воздух… А те — покатываются. Ну, хватит с меня! Разнесу все к чертовой бабушке! Разом опрокидываю три корзины…
— Горячо, горячо! — заверещала она. Сдернул с глаз повязку, смотрю… Ничего. Обыкновенная корзина, перевязанная бечевкой… оттягиваю, приоткрываю… Там чучело человека…
— Это оно и есть?
Этих малохольных прямо корчит от смеха! Покатываются!
— Очень смешно! Что за шутки? Это же не книга!..
Разглядываю, трогаю. Человеческие мощи, руки, голый череп, а одет в парадное платье, как придворный маркиз.
— Ну, и что дальше? — спрашиваю. — Дальше-то что?
Вот паршивцы! В самом деле смешно… Я тоже начинаю ржать: «ха-ха-ха!» Ну, плуты! Ведь что удумали!.. На крышке надпись красными буквами… Табличка… Наклоняюсь… «Ахилл Норбер»… Вот теперь до меня дошло!!. В этом и заключалась хитрая уловка, вернее, остроумный розыгрыш… Хохочу вместе с ними: «Ах-ха-ха!» Надо же было додуматься!
— Значит, мертвяк в чулках, туфлях и все такое прочее? Первый раз видите? Ой, уморил! Ой, сдохнуть от него можно!.. Немного же вам надо!
Жаль мне их, жаль!..
Чучело имело ухоженный вид: лаковые туфли, извольте видеть, штаны алого сатина, камзол с серебряными отворотами, позолоченные пряжки, самоцветы… Как с витрины!.. Голубая перевязь, шпага царедворца, жилет в цветочек… Она глядела на меня огорченно — ну как же, ведь я не упал в обморок!.. Да насмотрелся я трупов, глупая курица, дуреха! Не знаешь, что ли, где я побывал?
— Так это дед Состена? Состен немало порассказал мне о нем…
— Да он не кусается, не бойся!
Снова задирается, как ни в чем не бывало… Вот продувная баба!..
— Не кусается! Правда, не кусается! И в доказательство я забираю его. Это Состенов окочурок!
Ох, как ей не понравилось! Ох, как она взвилась! И слышать не желает! Ей дорог этот болванчик!
— И думать забудь, невежа!
Ее просто трясет.
— Тебе все отдай? А за него, между прочим, хорошие деньги плачены!.. Нет, каков разбойник!.. Да он почище своего урода!.. Проваливай отсюда!..
— Куда же ты собралась его пристроить?
Я любопытствую с умыслом, чтобы позлить ее.
— Не твоего ума дело, грубиян!
— Так ведь это Состену принадлежит! Дед-то его! Нужно привезти ему обязательно! Какой может быть разговор?
Нет, кроме шуток, какие тут могут быть сомнения?
Тут она растопыривается у меня поперек дороги, оттаскивает меня за одежду, хватается, чтобы я ничего не трогал… Я отпихиваю ее, отбрасываю, сбиваю ног… Крика было! Из ноздрей просто огонь!.. Только мне позарез нужна была эта кукла, эти останки, этот череп с костями, треуголкой и эгреткой… Мне все подавай, чтобы весь набор!.. И трость в руке, будьте любезны, тонкая такая, длинная тросточка с набалдашником… Набалдашник, а к нему привязаны косточки пальцев… Тонкая работа!.. Подавай мне все чучело!