Страница 49 из 56
– Что вам нужно?! И кто вас послал?! – Лазарев уже явно взял себя в руки и наверняка просчитывает, с чьей стороны нанесен удар.
Не знаю, сколько противников по жизни было у нынешнего вице-губернатора, но до недавнего времени я в их число не входил.
– Не тратьте время, стараясь угадать! – сказал я. – Я действую от собственного лица, поэтому считаю, что мое появление перед вашим лицом будет служить прекрасной гарантией того, что я намерен вернуть вашу дочь в целости и сохранности, в случае выполнения вами моих условий! Вам ведь нужна такая гарантия!
– Н... нужна! – подтвердил Лазарев. – А где Алиса, я могу поговорить с ней?!
– Безусловно, Валерий Игнатьевич!
Предвидя эту просьбу, я поручил Андрею заняться девушкой – у бывшего тренера накопился большой опыт не только по приведению людей в бессознательное состояние, но и по выведению из оного. Алису уже привели в чувство, и я, переместившись в комнату, протянул ей мобильник. Она, подобравшись, смотрела на нас округлившимися от возмущения и испуга глазами и не сразу сообразила, что из трубки доносится голос ее отца.
– Да, папа! Со мной пока все в порядке. Я не знаю, что они хотят...
Далее, как можно догадаться, Лазарев заверил ее, что постарается вытащить из плена как можно скорее, потому что девушка сказала:
– Я буду ждать! – А потом протянула мобильник обратно мне, добавив: – Он хочет говорить с вами...
Я оценил ее выдержку, другая бы на ее месте, наверное, устроила истерику, а Алиса прекрасно понимает, что толку от истерики не будет, и бережет силы и нервы. Умная девочка!
– Как видите, Валерий Игнатьевич, – сказал я, – ваша дочь цела и невредима.
– Что вам нужно?! – спросил он. – Выкуп?!
– Нет, Валерий Игнатьевич! – сказал я. – Деньгами я обеспечен под завязку, так что даже мог бы сам предложить вам крупную сумму в качестве компенсации за беспокойство, если, конечно, вас это интересует.
– Меня интересует только моя дочь! – отрезал он категорично.
– Прекрасно! В таком случае ждите меня через полчаса в мэрии, вы ведь там, полагаю, находитесь...
– Да! – подтвердил он.
– Кажется, сегодня, – продолжил я, – вы должны присутствовать на открытии топливной заправки...
– Да, но можете не сомневаться, – сказал Лазарев, – ради своей дочери я откажусь от этой поездки! Пока Алиса не окажется рядом со мной, другие дела для меня не существуют. Не знаю, есть ли у вас дети...
– Нет, – прервал я его, – детей у меня нет, и, наверное, мне не понять в полной мере чувства, которые вы сейчас испытываете. Но, с моей точки зрения, это и к лучшему. Давайте не будем тратить время на пустой разговор. Я выезжаю. Что касается сегодняшнего открытия, то советую подготовиться к нему со всей тщательностью, Валерий Игнатьевич. Ваше присутствие на нем – часть моих условий! Поэтому собирайтесь и ждите меня...
– Кого?! – успел спросить Лазарев.
– Ну, скажем, Иванова, Петра Ивановича! – в памяти мгновенно всплыл бейджик таксиста, подвезшего меня из зала суда.
Подставить его я таким образом никак не мог – Лазарев безусловно понимает, что имечко вымышленное, и искать этого человека не станет.
– Свое настоящее имя я открою вам при встрече, – пообещал я.
– Я буду ждать! – в свою очередь пообещал он.
– Отлично! – Я повесил трубку и повернулся к Заславскому. – Пора одеваться, Федор Артурович!
Он кивнул согласно.
– А вам, девушка! – Я повернулся к притихшей Алисе. – Я рекомендую продолжать сидеть тише воды ниже травы, обдумывать свои планы на ближайший вечер. Потому что, если ваш отец не выкинет никаких фокусов, уже сегодня, даю вам слово, я отпущу вас на все четыре стороны.
В ее глазах мелькнуло вполне объяснимое недоверие – что мне твое слово, свинья?! Но выбора у девочки не было никакого, и я покинул ее, попросив еще раз на прощание вести себя хорошо во избежание неприятных эксцессов.
Для отправления естественных надобностей в комнате было поставлено специальное инвалидное кресло с туалетом. Доверять девчонке, какой бы она смирной сейчас ни казалась, я не мог. Судя по глазам – она могла еще преподнести сюрприз, а сюрпризы мне сейчас совершенно были не нужны. Так что следовало свести риск до минимума.
На окнах были решетки – специально установлены уже давно, еще когда я только приобрел эту квартирку в личное пользование. В этой комнатушке я изначально планировал держать таких вот важных гостей, хотя никак не мог предположить, что первой постоялицей окажется столь очаровательная особа.
В распоряжение Алисы был предоставлен телевизор, чтобы девушка не скучала, разнообразная жратва, включавшая в себя деликатесы и фрукты. Признаться, я очень опасался, что Заславский, отнесший поднос со всем этим добром в комнату, вернется примерно в том же виде, что и персонаж Владимира Этуша из «Кавказской пленницы». «Ничего не делал, честное слово...» Этуш, кстати, играл Карабаса в старом славном фильме про Буратино.
Нет, пронесло. Не было ни звона посуды, ни негодующих воплей.
– Дамочка-то не из плаксивых, – заметил Заславский, вернувшись ко мне. – Настоящая спортсменка!
– Комсомолка и отличница! – закончил я. – Все, собираемся! Времени в обрез!
Напоследок я успел послать Вертела к еще одному моему хорошему знакомому – Птахе. Птаха, в соответствии со своим прозвищем, в незабываемые девяностые долго порхал по городам и весям необъятной тогда еще Родины, успешно облапошивая граждан самых разных возрастных и социальных категорий. Быстренько организовывал на новом месте отделение какого-то мифического банка и собирал бабки. Население, тогда еще безгранично доверчивое, радостно расставалось со своими деньгами, купившись на обещаемые Птахой высокие дивиденды. Набрав достаточно денег, он сворачивал свою деятельность и перебирался в следующий населенный пункт.
Благодаря умению легко находить контакт с местными органами правопорядка, он довольно легко избегал тяжелой руки правосудия, но напоролся в конце концов на другие вилы. Среди его клиенток оказалась престарелая мать одного из провинциальных князьков преступного мира. После неизбежного исчезновения Птахи со всеми деньгами старушку едва не хватил удар, и разъяренный отпрыск поклялся отомстить. С этого момента у Птахи кончилась веселая жизнь, и он бросился в бега. Частично распихав по схронам, а в основном – потеряв почти все нажитые богатства и лишившись двух верных помощников. Одного из них застрелили менты прямо на глазах у босса, а второй, решив, что верность в таких обстоятельствах – дело невыгодное, исчез с приличной суммой на руках, за что мудрый Птаха и не особенно его осуждал.
Сам Птаха пробирался, как партизан, по территории, занятой врагом, прячась по хуторам и селам. Так он, во всяком случае, рассказывал, оснащая повествование подробными описаниями своих любовных подвигов. По его словам, знойные хуторянки ложились прямо-таки штабелями только при одном виде городского гостя. Это было особенно сомнительно – вид у Птахи всегда был непрезентабельный, даже в тряпках от кутюр. Маленький, щупленький, верткий.
Так или иначе, ему удалось выбраться из окружения и вернуться в Питер едва ли не босиком. После этого Птаха уже не отваживался покидать северную столицу, если только речь не шла о поездках за рубеж. В российской глубинке его поджидали многочисленные враги – обманутые вкладчики, во главе с князьком, и папаши перепорченных им когда-то девиц. Плюс многочисленное потомство, с которым он совершенно не жаждал познакомиться. Бабки, которые он сховал в разных местах, ничего уже не значили, это были старые, советские рублики, которыми теперь можно было разве что стены оклеивать ради смеха!
Я познакомился с этим странноватым типом несколько лет тому назад. Птаха к тому времени успел остепениться и поумнеть. Его житейский опыт был неоценим в работе с кадрами, кроме того, он был прекрасно осведомлен обо всем или почти обо всем, что происходило в уголовном мире города, поддерживая связи с самыми разными его представителями. Если требовалось в краткий срок набрать команду – следовало поручить это именно ему. Дело в том, что людей, которыми я сейчас располагал, было явно недостаточно, чтобы расставить точки над i в этом деле. Даже если мне удастся прижать хвост Хопину, есть еще уйма народа, с которым мне нужно поквитаться. И ловить актеров и продажных урок следовало уже сейчас, пока они не просекли, что к чему, и не разбежались. А призывать из подполья всех своих агентов ради этой мелюзги я не собирался. Они мне еще пригодятся.