Страница 4 из 45
Схема развития протославян построена Б. В. Горнунгом на языковых материалах. Археологические данные служат лишь иллюстративным фоном. Между тем отсутствие преемственности между археологическими культурами, приписываемыми протославянам, нарушает построения исследователя. Не согласованы они и с топонимическими данными.
В 1972 г. вышла в свет книга украинского археолога В. П. Петрова,[25] в которой этническая история древних славян рисуется весьма своеобразно. Автор полагает, что начинать эту историю можно с трипольской культуры, хотя языковая принадлежность ее носителей остается нам неизвестной. Согласно В. В. Хвойке, отмечает исследователь, с триполь-ского времени вплоть до исторической эпохи на Украине наблюдается беспрерывное развитие земледелия, и следовательно, трипольцы были предками славян, т. е. протославянами. В дальнейшем в Северном Причерноморье сменилось много археологических культур, менялся и язык. В период раннего железа здесь жили скифы (по В. П. Петрову, не иранцы, а особая индоевропейская языковая группа). На зарубинецком этапе язык скифов-борисфенитов модернизировался в славянский. Однако еще в черняховское время это был такой язык, который нельзя отождествлять с языком раннесредневековых славян.
В работе В. П. Петрова много неясного и неприемлемого. Прежде всего, остается необъяснимым, почему ранняя история славян ограничена территорией Украины: непрерывное развитие земледелия и отдельных элементов культуры прослеживается во многих районах Средней и Восточной Европы. Приведенные в книге лингвистические и исторические данные не дают конкретной картины славянского этногенеза.
В последние годы вопросы этногенеза славян рассматривались в работах советского лингвиста Ф. П. Филина и польского археолога В. Генаеля.
Ф. П. Филин, как и многие современные лингвисты, отрицает гипотезу о существовании в древности балто-славянского языка. Он полагает, что в эпоху индоевропейской языковой общности предки балтов и предки славян находились в длительном контакте между собой, не сливаясь в единое целое (в языковом отношении). Время формирования общеславянского языка он определяет 1 тысячелетием до н. э. На основе анализа славянской лексики исследователь показывает, что славянская прародина находилась вдали от моря, в лесной равнинной полосе, изобиловавшей болотами и озерами. Подобный ландшафт обычен для многих регионов Центральной и Восточной Европы. Для более конкретной локализации праславян Ф. П. Филин использует ботанические аргументы Ю. Ростафинского, пополняя их новыми примерами. В результате он очерчивает славянскую территорию около рубежа нашей эры между Бугом и средним Днепром. Сказать, где размещалась прародина славян в более раннее время, замечает исследователь, на основе лингвистических данных пока не представляется возможным.[26]
Согласно представлениям В. Гензеля, в III и II тысячелетиях до н. э. существовала балто-славянская языковая общность. Балто-славяне занимали территорию между Вислой и Днепром, при этом будущим славянам (протославянам) принадлежала ее южная часть. Лужицкая культура Висло-Одерского междуречья была иллирийской. Между 900 и 700 гг. до н. э. протославяне заселили области между Одером и Вислой и ассимилировали венетов. На обширном пространстве между Одером и Средним Поднепровьем сформировались праславяне. Границы праславянской территории на протяжении веков не оставались стабильными, в частности в последние века до нашей эры в юго-западные районы ее проникали кельты, а позднее, возможно, и некоторые другие племена. На рубеже нашей эры славянам принадлежали пшеворская, оксывская и за-рубинецкая культуры.[27]
В 1978 г. интересная реконструкция истории праславян была предложена Б. А. Рыбаковым.[28] Важные наблюдения по отдельным деталям славянского этногенеза и некоторые научные догадки, высказанные исследователем, заслуживают самого пристального внимания. Б. А. Рыбаков (вслед за Б. В. Горнунгом) начинает праславянский период с XV в. до н. э. и намечает пять этапов его эволюции. Первый из них соответствует тшинецко-комаровской культуре (XV–XII в. до н. э.). Второй (XI–III вв. до н. э.) условно именуется лужицко-скифским, поскольку славяне в это время были носителями разнохарактерных культур — лужицкой, белогрудовской, чернолесской и скифской лесостепной. Третий этап (II в. до н. э. — II в. н. э.) представлен пшеворской и зарубинецкой культурами, четвертый (II–IV вв. н. э.) — пшеворской и черняховской, а пятый (V–VII вв. н. э.) — культурой пражского типа. Принадлежность славянам всех этих культур определяется Б. А. Рыбаковым тем, что ареалы их вписываются в одно и то же пространство от Днепра до Одера, «севернее европейского горного барьера (Карпаты — Судеты — Гарц)».
ВОЗМОЖНОСТИ РАЗЛИЧНЫХ НАУК В ОСВЕЩЕНИИ СЛАВЯНСКОГО ЭТНОГЕНЕЗА
История ранних славян может быть изучена при широком сотрудничестве различных наук — лингвистики, ономастики, археологии, антропологии, этнографии и фольклористики. Любая из этих наук в отдельности не располагает и вряд ли когда-либо будет располагать достаточным количеством фактов для решения проблемы славянского этногенеза в целом.
Ныне все признают, что проблему происхождения славян нужно решать общими усилиями историков, лингвистов, археологов и представителей других смежных дисциплин. Однако содружество разных специалистов в разработке этногенетических проблем иногда понимается ошибочно. Так, например, некоторые исследователи полагают, что если лин-гвисты локализуют ранних славян где-то в Среднем Поднепровье, то и археологи вслед за ними должны поместить славянскую прародину здесь же, объявив славянской какую-либо среднеднепровскую археологическую культуру. В результате у одного исследователя рождается мысль о славянской принадлежности белогрудовской и чернолесской археологических культур, другие утверждают, что славянами были племена мило-традской культуры, третьи относят к славянам комаровскую культуру, четвертые — скифскую лесостепную. Наоборот, археологи, работающие над древностями более западных регионов Европы, рассматривают тши-нецкую, лужицкую и иные культуры в качестве славянских, ссылаясь на утверждения другой группы лингвистов о размещении ранних славян в Висло-Одерском междуречье.
Такой подход к изучению славянского этногенеза, в частности к выяснению прародины славян, неверен в методологическом отношении. Совместные решения этногенетических проблем представителями разных наук возможны только при том условии, что выводы каждой отрасли науки покоятся на собственных материалах, а не навеяны данными смежной науки.
Примером научного сотрудничества археологии, истории и языкознания в решении этногенетических тем может служить книга «Народы между германцами и кельтами», посвященная населению порейнских областей эпохи Цезаря.[29] Её авторам — двум археологам и лингвисту — независимо друг от друга на основе археологических, исторических и топонимических материалов удалось обнаружить неизвестную дотоле особую группу индоевропейских племен, в языковом отношении близкую германцам, кельтам и италикам.
Лингвистике, ономастике, археологии, антропологии и этнографии свойственны собственные методы исследования. В решении славянского этногенеза перед каждой из них могут быть поставлены определенные задачи. Поэтому необходимо проанализировать возможности каждой из этих наук в освещении исследуемой тематики.
25
Петров В. П. Етногенез слов'ян. Джерела, етапи розвитку i проблематика. Киiв, 1972.
26
Филин Ф. П. Образование языка восточных славян, с. 83–151; он же. К проблеме происхождения славянских языков. — В кн.: Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М., 1973, с. 378–389.
27
Hensel W. Szkice wczesnodziejowe. L'ethnogenese les Slaves. — Slavia antiqua. XVIII, 1971, p 29–47.
28
Рыбаков Б. А. Исторические судьбы праславян. — В кн.: История, культура, этнография и фольклор славянских народов. М., 1978, с. 182–196.
29
Hachma