Страница 17 из 38
Другой пример. В ночь на 12 февраля 1942 года из населенного пункта Клягинский Ульяновского района Орловской области, примерно в 25 километрах к северо-западу от Волхова, гитлеровцы перебросили через линию фронта в расположение частей Советской Армии шпионскую группу в количестве 22 человек на шести санных повозках. Согласно легенде, отряд являлся командой связи, выполнявший специальное задание штаба ПВО 50-й советской армии. Легенда подкреплялась соответствующими фиктивными документами.
Перед группой была поставлена задача: пройти по специальному маршруту и установить наличие штабов, крупных частей и соединений Красной Армии, складов оружия, боеприпасов и материального обеспечения, наблюдать за передвижением воинских частей, идущих к линии фронта и т. п. В группе находилось два радиста, которые должны были передавать информацию немцам.
В середине февраля 1942 года разведывательное подразделение было захвачено в районе города Волхова. Начальник отдела Управления особых отделов НКВД СССР П. П. Тимофеев и начальник отделения В. Я. Барышников вышли с предложением к руководству наркомата о включении рации в работу под контролем нашей контрразведки с использованием одного из радистов.
План операции советских контрразведчиков предусматривал использование одного из радистов и имитацию существования группы, которая должна была действовать в тылу Красной Армии в районе города Калуги. Вместо немецких агентов решили использовать бойцов войск НКВД и пограничников. Командиром отряда назначили майора Богданчикова.
Операция сорвалась из-за длительного радиомолчание (более 20 суток) и отказа группы перейти сразу через линию фронта.
С конца 1941 года по сентябрь 1943 года в оперативных играх было задействовано 80 захваченных вражеских агентов с рациями, работавшими под диктовку органов госбезопасности. Число радиоигр увеличивалось. Например, если в марте 1942 года было задействовано 7 радиоточек, то через месяц их число возросло до девяти, а в мае их насчитывалось уже десять. К концу 1943 года было задейстововано 56 радиостанций, изъятых у заброшенных на территорию СССР шпионских групп. В период с 1942 по 1943 год началась работа 83 новых радиоточек.
В результате с 1 мая по 1 августа 1942 года советская военная контрразведка передала вражеским разведорганам ложные сведения о сосредоточении на различных направлениях советско-германского фронта 255 стрелковых дивизий, 3 танковых армий, 6 танковых корпусов, 53 танковых бригад, 80 артиллерийских полков, 6 кавалерийских дивизий и 3 армейских штабов. В декабре 1942 года были успешно завершены мероприятия по дезинформации абвера о концентрации наших войск на волховском направлении. В течение декабря 1942 — января 1943 года чекисты передавали в разведывательные центры противника дезинформационные сведения о перевозке советских войск и техники в районы Тихвина и Волхова. Ложные сообщения поступали к противнику из Вологды, Бологого, Ярославля, Рыбинска, Калинина и других городов.
Глава 5.На тайной службе у Лаврентия Павловича
Очередной миф — стараниями главного героя нашей книги внешняя разведка была обескровлена. Поэтому во время войны немногочисленные советские разведчики-нелегалы типа мифических суперменов Максима Исаева (Штирлиц) и Александра Белова (Йоган Вайс — главный герой романа и одноименного фильма с символическим названием «Щит и меч») добывали любые секреты противника, какие им закажет Центр. Благо служебное положение позволяло. Первый служил в политической разведке, а второй — в абвере (военная разведка и контрразведка). Ну и еще несколько советских разведчиков работали под дипломатическим «прикрытием» в Великобритании и США, где занимались исключительно добычей атомных секретов. Последнее объяснялось очень просто. Раз Лаврентий Берия курировал советский «атомный проект», то все ресурсы Наркомата внутренних дел, а затем и Наркомата госбезопасности (в 1943 года из НКВД был выделен во второй раз НКГБ) использовались для разработки отечественного ядерного оружия.
В жизни все было по-другому. В годы войны отечественная внешняя разведка занималась добычей информации по широкому кругу вопросов, начиная от выявления попыток Германии и США зондажа возможности переговоров о сепаратном мире (первые попытки были предприняты осенью 1941 года, а летом 1942 года ведомство Лаврентия Берии доложило о них Иосифу Сталину) и заканчивая добычей информации по Новейшим технологиям в сфере радиоэлектроники, авиастроения и т. п. Подробно о ходе сепаратных переговоров между Германией и Западом, а так же о том, что сообщали люди Лаврентия Берии об этом процессе Иосифу Сталину рассказал в своей книге «Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья» историк Клим Дегтярев. Поэтому мы не будем затрагивать этот вопрос. Отметим лишь, что автор книги, с одной стороны, опроверг множество мифов, связанных с художественно-документальным фильмом «Семнадцать мгновений весны» (для многих он документальное свидетельство специфики работы отечественной внешней разведки в годы войны), а с другой — показывает, как все было на самом деле.
Рассказ о делах и подвигах советских разведчиков в годы Великой Отечественной войны — тема для многотомной монографии. Поэтому мы лишь лаконично расскажем на страницах нашей книге о работе отечественной научно-технической разведки на территории США. Почему-то принято считать, что большинство добытых там секретных сведений связано с «атомной темой». В жизни все было иначе.
Первым попытался показать истинный размах и повышенное любопытство ко всем новейшим технологиям и разработкам отечественной научно-технической разведки историк Сергей Чертопруд. В своей монографии «Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева» он доказал, что в годы Великой Отечественной войны советские «рыцари плаща и кинжала» занимались тем же, что и в предвоенные годы — добывали подробные описания новых технологий и образцы техники (в т. ч. и военной). При этом их активность резко возросла. К сожалению, автор не сообщил, было ли это связано с приходом на Лубянку Лаврентия Берии или вызвано войной. Девиз «Все для фронта, все для победы» реализовывал в жизнь не только главный герой нашей книги, но и рядовые сотрудники его ведомства. И при этом не важно, где воевали они — в тылу врага, на передовой или в США. В другой своей монографии «НКВД-НКГБ в годы Великой Отечественной войны» Сергей Чертопруд развил данную тему. Действительно подвиги советских разведчиков в США можно приравнять, если такое возможно, к боевым делам чекистов. И те, и другие сделали все от них зависящее для победы. И снова за их спинами возникает тень наркома внутренних дел Лаврентия Берии.
Соединенные Штаты Америки все годы деятельности советской разведки в этой стране были одним из основных источников получения новых технологий и образцов оборудования. В одном из докладов комитета палаты представителей Сената США по антиамериканской деятельности, опубликованном в 1951 году, говорилось следующее: «Сталин имел относительно промышленности США настолько же полную и подробную информацию, как и сведенья, которыми располагало правительство самих Соединенных Штатов».
Эта фраза отражает успехи советской научно-технической разведки, которых она достигла в годы Второй мировой войны в США, но успехи были и на территории другого союзника по антигитлеровской коалиции — Англии.
По словам генерал-лейтенанта КГБ Вадима Алексеевича Кирпиченко: «Во время войны мы получали такую информацию (научно-технического и военно-техниче-ского характера. — Авт.) по каналам разведки из США, Англии, внимательно следили за развитием немецкой техники. Сплавы для танковой брони, авиации, артиллерия и боеприпасы к ней, самолетостроение, радиолокация — все это очень нас интересовало, и вклад нашего научно-технического отдела, соответствующих подразделений военной разведки, конечно же, огромен».
Тому, что в годы Великой Отечественной войны Москва была в курсе американских и британских технических секретов, в немалой степени способствовало отношение многих граждан этих стран к СССР как к силе, способной уничтожить империю Третьего рейха. Это побудило многих иностранцев, и не только левых, передавать советским гражданам оборонную информацию, чтобы как-то помочь союзнику. Другая причина — если в предвоенный период большинство источников советской научно-технической разведки были рабочие, то с конца тридцатых годов в списке агентов Кремля все чаще мелькали представители научной, административной и политической элиты — выпускники престижных высших учебных заведений.