Страница 3 из 4
Кровавый «Янтарь»(Из романа «Stalker: Кровавый янтарь»)Чёрно-белый рассвет. Утро. Семь ходоков.Зона к центру вела, отгоняя врагов.Припять, Рыжий, Росток — всё прошли без потерь.Вот уже на Янтарь открывается дверь.Здесь на дальнем плато, без особых запар,В командирский рюкзак собирали хабар.Что случилось потом? Как решились на зло?Может быть потому, что вот так повезло?Ночь прорезал костёр, словно кровь на клыках,Но не спали бойцы. Автоматы в руках.Каждый выстрела ждал, отгоняя кошмар,И хозяина ждал злополучный хабар.А потом в тишине рявкнул дважды обрез.Правда, вам лишь решать, чей был в том интерес.Только вам лишь решать, кто из них был смелей,Кто оставил тела возле кучи углей…Догоревший костёр, сильный ветер и гарь.Кто кровавым назвал злополучный янтарь,Безусловно, был прав. Как его не зови,Этот сумрачный край утопает в крови.И, забрав свой хабар, сталкер шел на Кордон…А убийца ль, герой — вы решайте, кто он…Тяжелый рассветМерцает средь руин огонь костра.Свинцовых облаков не замечая,Над Зоной всходит солнца алый круг,И ветер дует, полумрак качая…Здесь никогда не будет пенья птиц.Здесь все кусты причудливой фактурыНапоминают даже не кусты,А прутья проржавевшей арматуры…Сюда приводят разные пути:Отчаянье, суровые законы,Но все дороги нас ведут туда,Что все мы называем центром Зоны…Там, по легенде, есть на всё ответ.Осталось лишь направится к Барьеру.Потом сквозь Припять мёртвую пройти,А остальное принимать на веру…ВыбросОгонь погас, когда туман,Пришедший с предрассветным ветром,Погнал клубами над травой,И шлейф укрыл всё метр за метром.Под серебристой пеленойИсчезли жарки и трамплины.Осталась крыша блокпостаИ бруствер из песка и глины.Над ним уже не реял флаг,Чертя кривую тень вдоль поля,Виднелась пулевая цепьПоверх написанного «Воля».Итог очередной войны,Очередного передела.А зона даже в этот мигОтреагировать успела.Туман укрыл следы боёв,Как будто не гремели взрывы,И над изорванной межойВзвилися сосны горделивы.И в довершении всегоНад Припятью сверкнуло красным.И зона замерла на миг,Нас взором обводя бесстрастным.* * *У проржавевших «Жигулей»Бродяга замер и пригнулся.Минута, две, и сталкер вновьС седою смерть разминулся.Четыре хантера прошли,Не замечая одиночки.О, как любил старик СугробХодить по зоне в эти ночки.Не раз он так же уходилОт патрулей с заставы Долга.Вот только в этот раз не так.В укрытье будет мало толка.Крепчает ветер над Ростком,И живность спрятаться стремится,А это значит — зона вновьРешила выбросом умыться.Ну, чтож, пусть выброс. Не впервой.Бродяга пересек дорогу,И через миг слух уловилСвистящий выстрел … ранен в ногу.За полчаса он не дойдет,Погибнет при любом раскладе…Вот если бы не выстрел тот,Он мог укрыться бы на складе…* * *Над зоной, разрывая ночь,Метались дождевые капли,И там, где проржавевший кранПоднял стрелу как лапу цапли,Стоял, как призрачный мираж,Кроваво красный купол света,Как будто солнце, обманувВернулось к нам, не ждя рассвета.Ударил нестерпимый звукИ отразился гулким эхом,Взлетел к багряным небесам,Пророкотав ужасным смехом.И яркий свет заполнил всё,Заполонил всё что возможно,И в каждый бункер, в каждый домПроник он робко, осторожно….ВетерВетер гонит в черноту прах.Все сильнее главный враг — страх.И молитву шепчет вновь лес.Воет ветер «Убегай, Бес…»«Впереди нет ничего. Верь.Только зло там, отступись, Зверь.Не иди. Остановись. Стой!»Темноту пронзает рык. Вой.Дышит Зона. Снова спит ночь.Ветер гонит ходоков прочь.«Неужели не понять вам…Впереди лишь бездна. Стой, Спам!…»СмертьМечты — мечтами, господа…Жизнь далека от идеала.И я сейчас, как никогда,Жду смерть — её шального бала.Закрытый бункер на Ростке,Сухпай. заплесневелый с хлебом,Кривые шрамы на щеке…Похоже, бункер станет склепом.Ну что же, смерть. Давай, иди!Я жду тебя у базы Долга…Ребята Филина в пути…Им не спасти меня и Волка…Им не успеть, а ты беги.Скорее, смерть, пока есть силы.Пока не вздумали врагиДля нас с братишкой рыть могилы.Неужто, многого прошу?Ну разве смерти не достоин?За год, что в Долге я служуМеня не зря прозвали Воин.Смерть, забери меня с собой.Ну, где же ты, даруй мне гибель!— Проверьте «склеп». — Кричит Глухой.— Лукаш сказал живым брать, Никель…