Страница 17 из 53
Глава 11
Я, плюнув на осторожность, вытащила плеер: Green Day, «21 Guns», протянула второй наушник Страннику – в путь. Так мы и вошли в бар: два, теперь уже друга, с одним плеером на двоих, с одним молотом на двоих, без огнестрельного оружия, все в своей и в чужой крови. Наше появление было отмечено гробовым молчанием и удивленными взглядами. На связь мы не выходили уже несколько дней, а последние сообщения с наших ПДА пришли со Свалки. Еще и эта заварушка. В баре до сих пор люди держали свое оружие под рукой, правда, вечернюю дозу от радиации продолжали исправно принимать. В моих наушниках неожиданно громко запела группа Слот: «Сволочи, они убили Кенни, эти сволочи опять убили Кенни»,– я нажала на OFF. Странник направился к бармену, который так и не смог выдохнуть в стакан, чтобы потом протереть его своим сомнительного вида полотенцем. Сначала Странник говорил в пустоту, когда же он помог бармену опустить стакан, тот проявил признаки жизни, начал энергично кивать и если это не судорога, то даже улыбаться.
Из-за приключения на Свалке, где остался мой чудо-шлем, наша конспирация накрылась медным тазом. Только слепой теперь не знал, что напарник Странника не зеленый салабон, как говорилось в легенде, а девушка. Теперь уже без разницы. Больше будет баек – быстрее вечер в баре пройдет.
Душ, ужин и ночлег – мы попали в рай. Правда, либо рай был в состоянии глубокого кризиса, либо он был для бомжей. Кое-как я отмылась. Долго держала в руках зубную щетку, глядя на ржавую воду. Ладно, все равно еще кушать надо, а там, может, жвачку у кого стрельну. Я вышла из душевой. Странник уже сидел за накрытым столом – шашлык, даже зелень и овощи.
Я шла по полутемному или только частично освещенному залу. Все смотрели на меня, а я смотрела на всех. Грубые деревянные столики, стулья, либо табуретки руки того же мастера. Цвет стен мог быть любым, под копотью и еще кровосос знает чем, этого уже не увидеть. Хотя до картин этим шедеврам было далеко, но с пивом потянет: в самодельных рамках висели карандашные наброски и даже цветные рисунки, рассказывающие о славных подвигах сталкеров в Зоне. Среди них промелькнули даже несколько крупных фотографий. Низкий потолок и лампочки, на которые гадили не только мухи, но и кто-то покрупнее. Пол, как и положено, был устлан окурками и упаковками от еды. А вот барная стойка, в отличие от всего остального помещения, выглядела очень презентабельно. Об нее, видимо, было запрещено тушить окурки, под разводами от тряпки можно было разглядеть цвет покрытия: для Зоны он считается белым. А за стойкой улыбчивый бармен с вечным стаканом в руке. А за барменом стеллаж с напитками, слепой пес меня укуси, если у них есть в наличии все, что красовалось в витрине. Наконец-то я добралась до стола.
– А что все, что выставлено в барной витрине, есть в продаже? – шепотом поинтересовалась я.
– Вместо ассортимента бара картинки посмотри повнимательней, как-никак местное искусство, – а потом добавил. – Есть все, если денег хватит оплатить.
Подоспела соблазнительных форм официантка и принесла нам графин с четырьмя стопками, а так же две бутылки пива. Страннику она улыбнулась, а на меня посмотрела взглядом а-ля «я-с-тобой-разберусь-сучка», причем последнее слово должно быть произнесено с особым омерзением. Наверное, сказалось напряжение, но я не сдержалась и смачно хлопнула ее по попе. Теперь взгляд официантки выражал мысль «я-не-такая-я-жду-трамвая», и вся красная она ретировалась на кухню. А мы начали свою трапезу в образовавшейся тишине. Разлили на четыре стопки, две накрыли хлебом и отодвинули, молча опрокинули свои. Странник подал знак бармену, тот ловко и оперативно расплескал беленькую по стаканам. Весь бар выпил за упокой двух совершенно незнакомых им людей и атмосфера разрядилась. Все подходили, соболезновали, хлопали по плечам, кое-кто даже пытался приобнять, но ловил взгляд Странника и уходил восвояси, бубня под нос, что он по-братски и ничего такого. Только настоящий русский сталкер пьет водку, запивает пивом, а потом проворачивает сделки на кругленькие суммы. Все дела сделаны, теперь время байки травить. И вот потекли в нашу сторону ручейки радиоактивного и очень любопытного мяса. На ходу пришлось придумывать, а точнее будет сказать, искажать уже имеющуюся историю. Мол, заправлял там матерый контролер, прибили его случайно, мутанты вышли из-под контроля, началась заварушка, а мы под шумок ушли. Почему без оружия? По пути не попалось, а искать некогда было. Как рюкзаки спасли? Контролер их и не просил снимать. Больше всего народ интересовался, как контролера вальнуть смогли. Может, Выброс помог, может, он сам расслабился, кто их мутнтские головы поймет. А Выброс, что за Выброс-то был? Чего не знаем, того не знаем, выжили, и на том спасибо Хозяевам Зоны. Что на Свалке теперь? А нет ее Свалки, Зона законсервировала. Вопросы не кончались, Странник просто встал и махнул мне рукой в сторону нашей комнаты, мы ушли спать. А в баре еще долго не смолкали споры о том, сколько правды мы умолчали и почему. Где меня нашел Странник и кто я ему. Да мало ли о чем еще можно спорить в баре за банкой тушенки и бутылкой пива.
Утром нас ждали более серьезные любители историй. Уходили через черный ход. Так выглядела благодарность бармена за очищение прохода через Свалку. Теперь, когда дорога свободна, клиент потянется на его огонек. Он продал нам «почти за даром» пару видавших и лучшие дни калашей. Патроны остались в рюкзаках, по каким-то причинам сектанты их не экспроприировали, поэтому от боеприпаса, по «приемлемым ценам», мы отказались. Бармен был расстроен, но покупка новых ПДА его взбодрила.
Мы шли быстро, опасно лавируя между аномалиями. Мелкий дождик был хорошим помощником в пути. Следы скрывали лужи, а нас завеса из дождя и легкого тумана. Если из бара и выдвинулась погоня, то поймать нас в этот раз никому не удалось. На месте бывшей Свалки не образовалось ни одного сюрприза, там была, аномально для Зоны, безопасная местность. Вскоре мы вернулись на старый маршрут, по которому шли в бар. Не считая пары слепых собак, нас больше никто не тревожил, и дорога до Бункера была легкой. У холма виднелись следы боя с вчерашними мутантами, которым удалось миновать Свалку. По всем признакам Бункер победил. Мы переглянулись и облегченно улыбнулись друг другу. Дальше все шло по обычной схеме – мы стояли, а электроника и люди решали: пускать гостей или нет. На середине моей сигареты на нас снизошла милость охраны Бункера, и открылся провал входа. Нам навстречу вышел все тот же Кольт. Выглядел он хреновато, на голове бинт, на правую ногу прихрамывает, хотя с другой стороны – жив.
– У вас двоих что, по девять жизней? – можно воспринимать это как «здравствуйте, рад, что вы живы».
– И вам не хворать,– хором ответили мы.
– Все голову ломали, что и как, живы ли? Потом Выброс странный, гон всей этой нечисти. Я думал, что Василий Петрович мозгами сморкаться начнет от перенапряжения. Тут бармен пишет, что вы товар доставили и Свалку законсервировали!
– Это, по-твоему, плохие новости пришли?
– Нет, новости хорошие, вопрос в другом: вы что, всех мутантов добить не могли?! Какую затрещину мне недобитый снорк влепил, а бюрер камнем по ноге, но я их тоже, того, поприветствовал, – и он любовно погладил свой верный кольт.
Не успели мы пройти и половины ступеней, как нам навстречу выскочил молодой человек лет тридцати и начал горячо приветствовать, как будто мы всю жизнь знакомы. И только после глупого «Здрасьте» с моей стороны, я признала в нем постаревшего Васю, теперь уже Василия Петровича. Значит, светлые головы удачно закончили свой эксперимент. Понеслись еще приветствия, дружеские хлопки по плечам, я дома! Вот ведь бред! Это не дом, мой дом не в Зоне, не в Бункере, мой дом в ИЖЕВСКЕ! Здесь, в отличие от бара, нам не предложили ни душа, ни еды, затащили в какой-то кабинет и начали щупать, тыкать иголками и все время что-то замерять. Мы были похожи на новый вид мутантов, который ученые решили по-быстрому изучить и занести в свой каталог.