Николай II (Том II)

– Воистину так, ваше превосходительство! Мы должны всеми силами поддерживать деятельность великих княгинь Милицы и Анастасии в Киеве, которые не жалеют средств на издание разных лубков, календарей, брошюр, стишков и картинок, чтобы только повыше поднять в глазах толпы этого бездарного человека. Более того, из Киева, от великих княгинь, пока шёпотом, но распространяется в Москве и других городах России лозунг: «Да здравствует Государь Николай Третий!» Это – самое прекрасное, что я слышал в последнее время! Ссадить одного Николая с трона при помощи другого – это ли не будет выдающейся победой общественности… А затем, когда это произойдёт, мы сами будем определять, кого нам оставить на троне…

Эту последнюю мысль Гучков намеренно высказал для ушей генерала Джунковского, который был человеком великого князя Николая Николаевича, верно служил ему и надеялся в конце концов быть вознаграждённым за свою верность. А поскольку услуги шефа корпуса жандармов требовались и самому Гучкову, Александр Иванович не стал лишать его маленькой надежды на будущее.

– Господа, я хотел бы внести несколько конкретных предложений о том, как нам надо действовать, чтобы в короткий срок добиться успеха… – снова оглядел присутствующих оратор и понял, что ни у кого не будет возражений.

Согласие было достигнуто столь быстро, что Гучков не ожидал этого. Даже министр земледелия Кривошеин, на словах всегда демонстрировавший верность Государю, был готов немедленно предать его и вступить в самый настоящий заговор.

– Итак, наша главная задача – организовать кампанию, столь мощную и объемлющую все сферы российского общества, чтобы она повернула настроение всей России против Николая и Александры Романовых как носителей высшей власти… Нельзя брезговать ничем ради достижения цели: хотя мы знаем, что Александра – по воспитанию англичанка, нужно убедить массу в том, что она – немка… Мы знаем, что Николай Александрович не имеет никакого отношения к поражениям на фронте, поскольку доверил всё Верховному Главнокомандующему, но компрометировать и ругать следует Государя, что это, дескать, он во всём виноват, но не трогать великого князя и генералов… Генералы очень будут нужны на завершающем этапе взятия власти нами: если верхушка армии останется с царём, то любая дивизия, пришедшая с фронта, раздавит все наши надежды… Следует сделать так, чтобы те, кто командует дивизиями, были за нас, а не за царя и не смогли в нужный момент оказать ему помощь…

Генерального штаба генерал Поливанов с удовлетворением крякнул и подумал: «Вот ведь авантюрный человек Гучков, но кое-что смыслит и в стратегии – ладно всё излагает…»

– Сначала главный удар следует наносить по молодой Императрице, поскольку народ и армия верят царю и действительно любят его… – продолжал развивать свои давно выношенные мысли Александр Иванович. – Но надо использовать для компрометации Александры Фёдоровны всё – её немецкое происхождение, немецких родственников… Особенно необходимо раздувать всё негативное, что только можно извлечь или придумать из отношений Распутина и Александры, постепенно нагнетая и добавляя в картину позора Царского двора самого Государя… Если не будет выходить с Распутиным, надо создать общественный жупел из Вырубовой или из любой другой подруги Государыни… Использовать малейшее неудовольствие Николаем в Доме Романовых, разжигать его, подхватывать все сплетни и клевету, которые распространяют великие княгини Мария Павловна Старшая, Виктория Мелита, морганатические жёны – великого князя Михаила – графиня Брасова и великого князя Павла Александровича – Пистолькорс, ха-ха, новоиспечённая княгиня Палей…

– Какая такая княгиня Палей?! – проявил признаки жизни в своём углу князь Львов. Он только сегодня прибыл поездом из Москвы и ещё не знал новости, о которой в Петрограде судачили на всех углах: Государь в связи с патриотическим порывом в начале войны простил всех своих родственников, наказанных им за морганатические браки, и в частности соизволил пожаловать жене дяди Павла титул княгини Палей, снисходя к её просьбе получить имя своей дальней родни, род которых в мужском поколении не так давно пресёкся…

Соседствовавший креслом с князем Львовым генерал Джунковский шёпотом разъяснил ему суть герольдмейстерских изысканий, в результате которых Ольга Валерьяновна Пистолькорс была признана праправнучкой знаменитого малороссийского полковника, сподвижника Петра Великого, Палея, а Гучков воспользовался небольшой паузой, чтобы промочить горло минеральной водой. Затем он также уверенно продолжал:

– Нашим важнейшим делом остаётся доведение до общественного мнения союзников – через их послов в Петрограде или иным путём – всех слухов о гнилости царского режима, который не способен выиграть войну и будет весьма им опасен, если захочет заключить сепаратный мир, чтобы избежать революции, которой мы будем их пугать. Надо вдалбливать эту мысль в союзников всеми силами – только тогда, когда они поверят в это, они позволят нам во время войны совершить то, что следует откровенно назвать своими словами: дворцовый переворот!..

Солидные господа, собравшиеся в этот вечер в «Новом клубе», отнюдь не были шокированы словами Гучкова. Каждый из них хорошо понимал, в какой опасной игре он принимает участие. Одни цинично рассчитывали, что в случае победы получат ещё более тёплые места, ещё большую власть и влияние. Некоторые лицемерно полагали, что действуют в интересах России и против слабого, по их мнению, Императора, который ведёт страну не туда и не так, как делали бы это они.

Министр Кривошеин уже давно понял, куда клонит Гучков, и решил его полностью поддержать, поскольку был уверен, что именно он в результате переворота получит кресло премьера, который станет более могущественным, чем сейчас самодержец Всея Руси. На всякий случай он решил уточнить, какой именно дворцовый переворот намерен осуществить Гучков.

По наследственной привычке склонив набок голову, министр земледелия деликатно поставил вопрос:

– Стало быть, Александр Иванович, вы желаете, чтобы монархом в России стал другой член Дома Романовых, или вы намерены ввести республиканский образ правления?..

– Избави Господи от республики!.. – бурно отреагировал купец Гучков, – Я полагаю, что пока Наследник Цесаревич ещё мал, можно было бы поставить регентом при нём брата царя, великого князя Михаила… Михаил безволен и жуир по натуре, он будет хорошим конституционным монархом, который никому из нас не будет мешать… Конечно, можно было бы призвать на царство, тоже сначала в качестве регента, а затем, ввиду смертельной болезни Наследника Алексея, его деда, великого князя Николая Николаевича… – вопросительно посмотрел он на Джунковского: понял ли жандармский генерал глубину его мысли и окажет ли ему поддержку?

Шеф корпуса жандармов хотел что-то сказать, но министр земледелия остановил его властным движением и, обращаясь ко всем гостям, солидно оценил сказанное Гучковым:

– Александр Иванович совершенно прав! Нам нужно довести Россию до грани революции, но, чтобы её предупредить и осуществить необходимую реформу, в подходящий момент устроить дворцовый переворот… Правда, есть одно важное обстоятельство: революционное подполье – его превосходительство шеф корпуса жандармов не даст мне соврать, – кивнул он Джунковскому, – совершенно разгромлено и его не создать в годы войны… Видные деятели этого подполья – агенты Охранного отделения… Вспомните Азефа[139] или депутата Малиновского, например… Но необходима какая-то организация общественных сил самого широкого спектра, чтобы подготовить смещение Государя… Нужен вполне легальный блок, я предлагаю назвать его – «Прогрессивный блок», из популярных деятелей всех партий, представленных в Думе, – для свержения Николая Александровича Романова… Именно легальный и пользующийся депутатской неприкосновенностью… Что будет дальше – посмотрим, а пока – такой блок мог бы оказывать влияние на правительство в нужном для нас духе…

139

Азеф Евно Фишелевич (1860 – 1918), тайный агент Департамента полиции среди эсеров, разоблачён в 1908 г., бежал в Германию.