Позывной «Скат»

Отхлебнув глоток из стакана, врач откинулся на спинку стула и, в упор посмотрев на Смита, спросил:

– Выкладывайте, уважаемый господин Смит, что за нужда заставила вас приехать в такую рань в гостиницу?

– Мне нужны инструктора-подводники для определенной работы по специальности, – не тратя времени на преамбулу, выпалил Смит, с надеждой всматриваясь в лицо Алекса, которого он явно принял за самого главного члена компании.

От неожиданности лицо врача приняло удивленное выражение, и тут, после сильного тычка локтем в бок, заговорил Малыш:

– Это слишком расплывчатое предложение. Попробуйте подробнее рассказать о нем с точным обозначением глубин, работы и сроков ее выполнения.

– Глубины там небольшие: от пятидесяти до восьмидесяти метров, задача тоже простая – поднять золото и драгоценности с затонувшего испанского галеона. Срок на выполнение операции – две недели.

– Сколько вы намерены нам заплатить? – быстро спросил Алекс, сразу проявив незаурядный интерес к теме разговора.

– Всю работу должны будут выполнить ныряльщики-карибы, которых я нанял и обучил. За вами только задача обеспечения безопасности под водой, – заторопился с объяснениями Смит.

– Сколько примерно золота на галеоне? – спросил Малыш.

– От тысячи до пятидесяти тысяч фунтов, – быстро ответил Смит, опуская глазки на стол.

– Сколько у вас ныряльщиков? – поинтересовался Алекс, водя вилкой по тарелке с кашей.

– Сто пятьдесят человек было. Сейчас осталось сто двадцать, – быстро ответил Смит, разламывая на столе поджаренный тост на мелкие кусочки.

– За такую опасную работу требуется и соответствующее вознаграждение, – медленно протянул Малыш, уставясь на Смита тяжелым взглядом.

– Пять процентов от стоимости поднятого металла вас устроят? – спросил Смит, облизнув разом пересохшие губы.

– Цифра десять мне больше нравится, – вступил в разговор Алекс, молитвенно подняв глаза к потолку.

– Это настоящий грабеж в Чикаго! – темпераментно воскликнул Смит, гордо вскидывая голову.

– Вы тут красиво рассказывали о своих ныряльщиках, которые мрут, как мухи от дихлофоса, опускаясь на такую глубину, а хотите, чтобы белые люди за какие-то мифические пять процентов страховали ваших черномазых обезьян! Не в обиду здесь присутствующим, которые далеко ушли от вышеупомянутых индивидов! – взяв торговлю в свои руки, темпераментно воскликнул Алекс, сразу растеряв свой сонный вид.

Получить приличную сумму денег и стать независимым от своей подруги – такая перспектива сильно вдохновила Алекса.

Клим отечески смотрел на врача, меланхолично прикидывая все шансы поднять сокровища. По самым оптимистичным прикидкам, поднять такое количество золота с глубины более пятидесяти метров за две недели было нереально.

– Восемь процентов мое последнее слово! – твердо сказал Смит, вставая из-за стола.

– Сегодня совершим пробное погружение на месте гибели галеона, а потом уже решим, как поступить! – сказал Малыш, тоже вставая из-за стола.

– Но у меня разряжены акваланги, в которых ныряли инструктора! – попробовал возразить Смит с виноватой улыбкой на лице.

– У меня есть свои аппараты для ныряния! – успокоил Смита Малыш.

– Если вы, господин Смит, не против, то можно выйти в море примерно через час? – спросил Клим, впервые за все время разговора открывший рот.

– Через два часа. Мне надо распаковать аппараты, проверить их, и только после этого можно отправляться на погружения! – жестко сказал Малыш.

– Через два часа машина отвезет вас к катеру! – пообещал Смит. – Предлагаю, пока ваш друг, простите, забыл его имя, будет собираться, посмотреть на моих ныряльщиков и определить их качество, – предложил Смит.

Клим, усевшись на заднее сиденье «Ниссана», спокойно ответил:

– Извините, хозяин, но Джефри Коллинз мне просто знакомый, которого я вижу второй раз в жизни. Мы случайно оказались на одном корабле, и они заняли нашу каюту, сев на Кубе. Нам, двум черным, предложили освободить каюту для белых путешественников и занять место в матросском кубрике, где у нас произошел небольшой инцидент с командой, – пояснил Клим, всматриваясь в окружающий дорогу пейзаж, проносящийся за окном.

– Результатом вашего, как вы говорите, небольшого инцидента стали три трупа. Возбуждено уголовное дело, и только мое личное знакомство с начальником полиции острова позволило замять ваше преступление, – многозначительно заметил Смит, поправляя свои цвета вороньего крыла волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке.

– Большое спасибо, хозяин! Моя благодарность будет безгранична! Вы всегда можете на меня рассчитывать на суше и под водой! – вслух пообещал Клим, на всякий случай приложив для большей убедительности обе руки к сердцу, про себя добавив: «Благодарность будет безгранична, но в разумных пределах, которые я сам определю!»

Смит тем временем, вытащив радиотелефон старинного образца с выдвижной антенной, быстро в него говорил, приблизив микрофон к самому рту.

Послушав минуту, Смит обернулся и сообщил:

– Катер нас ждет на втором причале. В одном акваланге осталось атмосфер сто пятьдесят, так что разок нырнуть вы сможете.

– Что же это за акваланги, в которых остается по сто пятьдесят атмосфер и вы считаете, что воздуха в них недостаточно для нормального погружения? – сразу профессионально заинтересовался Клим.

– Я не специалист по подводным работам, но знаю, что Френсис и Ахилл сами собирали эту систему из списанного авиационного компрессора и очень им дорожили. Я даже слышал, что им предлагали за него триста тысяч долларов.

– Хороший компрессор примерно столько и стоит, особенно если он малогабаритный, – успокоил Смита Клим, прикидывая, что за акваланги были у инструкторов.

– Вот и наш катер! – обрадовал Смит, показывая на белый океанский катер, пришвартованный рядом с военным миноносцем под флагом Соединенных Штатов Америки. На палубе судна лениво водили шваброй два по пояс голых моряка, в которых Клим с одного взгляда признал «морских котиков».

«Сплендид» мирно стояла рядом с колумбийским сухогрузом, но вот их либерийского чуда нигде видно не было.

Правильно поняв интерес Клима, во все глаза осматривающего пирс, Смит ехидно заметил:

– Зря ищешь свой сухогруз. Он еще вчера ночью отчалил по своему маршруту. Судно отплыло в двадцать два ноль-ноль.

«Ты никакого начальника полиции не подмазывал – у тебя просто не было на это времени! В это время ты как раз метался со своими инструкторами, пристраивая их в госпиталь», – отметил про себя Клим, выходя из машины.

– У вас всегда в бухте так много военных кораблей? – спросил Клим, вслед за Смитом поднимаясь по трапу на катер.

– Не могу понять, в чем дело! Никогда такого не было. Заходил в порт один корабль, но чтобы атомная подводная лодка и эскадренный миноносец, такое событие случилось в первый раз за мою тридцатилетнюю жизнь на острове, – озабоченно сказал, обернувшись, Смит.

Едва Клим ступил на палубу, как два матроса сноровисто убрали трап, и, взревев мощным двигателем, катер рванул от пирса.

Не успел катер пройти милю к выходу из бухты, как с правой стороны бухты выскочил матрос с сигнальными флажками и с завидной скоростью замахал ими.

Катер сразу сбросил скорость, и Смит бросился к рулевому.

Через пять минут Смит снова вышел на палубу и тяжело вздохнул, демонстрируя крайнее огорчение. Встав рядом с Климом, облокотился на высокий фальшборт и, меланхолично глядя на берег, пояснил:

– Военные начали свои игры. Они поставили поперек бухты боновые заграждения, и пока начальник порта не даст «добро» на выход из бухты, мы вынуждены будем стоять, ожидая разрешения.

– Такова наша жизнь! – философски заметил Клим, наблюдая, как от подводной лодки отчаливает надувной «Зодиак» и стремглав несется к их катеру.

– Сойдите в каюту, Дик! – попросил Смит, с легким беспокойством наблюдая за «Зодиаком», в котором сидело шесть английских моряков.

Клим безропотно спустился в крохотную каюту по узкому трапу, отметив про себя начищенные комингсы и тщательно промытый трап.