Спасение терпящих бедствие

– Постой минутку спокойно, пока я займусь курицей, – сказал он. – Здесь под машиной прячется курица, и я ее тоже хочу взять с собой.

Кажется, собака начала что-то понимать. Мальчик подошел к курице, она сидела так, словно высиживала яйцо. Он заговорил с ней, но птица есть птица, даже если это курица, даже если она заблудилась и вымокла – она не может не бояться человека. Курица только приподнялась с земли: не потому что под машиной не было места, а оттого, что в страхе звери, птицы и даже люди не в силах выпрямиться в полный рост. Это они могут, только когда их распирает гордыня, когда люди ликуют, а петухи – орут, опьяненные до самозабвения своею спесью и самодовольством, кукарекают на весь мир о том, какие они удалые молодцы! Курица заковыляла к другой машине, потом – к следующей, а мальчик терпеливо шел за ней и, не переставая, говорил ей что-то ласковое. Ему пришлось заползти под третью машину, чтобы дотянуться до курицы и вытащить ее оттуда.

Увидев курицу, собака принялась пританцовывать и негромко гавкать, отчасти потому, что собака есть собака, а курица – курица, отчасти потому, что спасена еще одна заблудшая Божья тварь.

– Так, – сказал мальчик, – теперь домой.

Песик терся у его ног и время от времени лаял, курица перестала дрожать от страха. Мальчик дошел до дому, взял собаку на руки и поднялся на заднее крыльцо.

Он прошел в гостиную, обхватив одной рукой собаку, другой – курицу. Оба существа таращили глаза, в которых читались робость и растерянность. Все, кто был за столом, в изумлении уставились на мальчика, курицу и собаку.

– Я их нашел, – сказал мальчик. – Они прятались под машинами на Ван-Несс-авеню и плакали. Я подумал, будет лучше принести их к нам.

– Пострадавшие в бурю, значит, – произнес отец. – А собачка ничего, приличная.

– Можно я их оставлю у себя? – попросил мальчик.

– И собаку, и курицу? – задала вопрос мама.

– Они не причинят хлопот, – сказал мальчик. – Я сделаю маленький домик с насестом для курицы, а собака может спать в ящике в гараже. Можно я их оставлю?

– Ну как, можно? – спросил отец у мамы.

– Можно? Можно? – подхватили младшие братишки мальчика.

– Н-ну, – сомневалась мама, – а ты уверен, что тебе этого хочется? Ведь никто уже не держит у себя на дворе кур, а собаки… некоторые из них причиняют своим хозяевам уйму неприятностей.

– Мне хотелось бы их оставить, – ответил мальчик. – Они заблудились. Они никому не нужны. Я их нашел. Сначала они меня испугались, мне пришлось их уговаривать. Это было не легко, особенно курицу. Я их не купил, но чувствую, что они мои, и мне хочется, чтобы они были со мной.

– А ты что скажешь? – мама обернулась к отцу.

– Не вижу препятствий, – прозвучал ответ.

– Отлично, – произнесла мама и встала из-за стола. – Я помогу тебе с ними, пока ты будешь ужинать.

– Нет, – сказал мальчик, – ужинай, они оба голодные. Я налью собаке молока, а курице насыплю риса или еще чего-нибудь. Я мигом.

Но мама все же пошла с ним на кухню и подогрела собаке молока. Мальчик опустил курицу на пол, и мама насыпала перед ней риса. Вскоре и курица, и собака принялись за еду и теперь уже окончательно ожили.

После ужина мальчик вместе с младшими братьями пошел в гараж мастерить для курицы домик с жердочкой, а для собаки конуру из ящика с подстилкой из тряпок.

Пока они пропадали в гараже, отец и мать мальчика сидели в гостиной и разговаривали.

– Про новый велосипед речи пока не было, – сказал отец. – Этот велосипед много значил для него, ты ведь знаешь.

– Да, – подтвердила она, – но только этот велосипед, его велосипед, куплен на его собственные деньги. Никакой другой велосипед не сможет занять его место. Должно быть что-то другое.

– Бродячая собака и старая курица? – предположил отец.

– Почему бы и нет, – сказала она. – Это его курица и собака. Вряд ли у него появится когда-нибудь новый велосипед. Не думаю, что ему хочется заиметь еще один. В следующий раз, когда он скопит немного денег, он купит что-нибудь другое. Он очень любил свой старый велосипед. Тот стал частью его самого, но он знает, что велосипед не вернуть.

– Тогда мне не стоит преподносить ему сюрприз и дарить новый велосипед, – решил отец.

– Не стоит, – согласилась она. – Ему это не очень понравится. То есть, конечно, он обрадуется, но это будет совсем не тот велосипед, который у него был.

– Да, пожалуй, – произнес отец. – Сколько всего натворила эта буря.

– Только и разговоров что о ней, – сказала она.

– Не понимаю, как ты вообще разрешила ему ехать к мосту Скаггса?

– Разве я могла ему не разрешить?! – удивилась мать. – Ведь он в этом так нуждался. Со стороны, может, это выглядело нелепо, но он так не считал, и потом, он же действительно помог. Ведь он работал наравне со всеми.

Отец отчетливо представил себе картину: мальчик, летящий на велосипеде спасать мир, и улыбнулся; наверное, потому, что это совершенно безнадежное занятие, или, быть может, потому, что так оно и должно быть, а может, потому, что только маленький мальчик способен верить в то, что это стоит делать.

Мама тоже заулыбалась, но их лица сразу же стали серьезными, как только взрослые услышали, что мальчик с братишками возвращается по коридору в гостиную докладывать о том, что их самоотверженные усилия по спасению терпящих бедствие увенчались успехом.

1956