Княжеские трапезы

– Похоже, тебя выперли из твоей последней школы? – доверительно спросила Розина. – Почему?

– Потому что это – моя ПОСЛЕДНЯЯ школа, – хихикнула паршивка.

«Она стерва, но не дура», – оценила Розина.

– Вчера твою старуху вызывали в дирекцию магазина «Азюр», где ты сперла кофточку?

– Точно.

– Как они тебя сцапали?

– Эти мудаки прицепили к подкладке электронный контакт.

– Ты смотри, на что они идут! Тебе еще повезло, что не передали это дело легавым.

– Они хотели, но я уладила все с директором.

– Что ты называешь «уладила»?

Мари-Шарлотт раздавила окурок о кровать и одним щелчком выкинула его из комнаты.

– Я сняла трусики и сунула их в ящик его стола.

– Ты с ума сошла! – вскрикнула Розина. – Как только тебе пришло такое в голову?

– Так и пришло! Охранник звонил в полицию из директорского кабинета. К счастью для меня, номер был занят. И он не видел меня. Директор прямо посинел. Такой буржуй недоделанный, представляешь, тетушка? Тогда он приказал охраннику бросить звонить, а только вызвать мою мать. Я показала охраннику язык, и директор потерял дар речи! Надо было видеть его рожу!

Смех Мари-Шарлотт вышел злым и слегка истеричным.

– Ты сможешь управляться с мужичками! – предсказала Розина. – А знаешь, что мы будем делать? Собирай свои шмотки: проведешь несколько дней у меня, вдоволь повеселимся, обещаю тебе!

– Да ведь ты вроде живешь в вагончике? – возразила Мари-Шарлотт.

– Ну и что? Разве ты не любишь путешествия?

Еще днем Розина договорилась о скидке с таксистом – хмурым мужчиной в кожаной куртке и в такой кепке, будто он выудил ее из залежей шляпного магазина, – и он отвез тетку и племянницу на стройку.

Когда Розина расплатилась с ним, он посмотрел на яму, вода в которой уже не поднималась.

– Раньше здесь не было воды! – бросил таксист Розине. – Я приходил сюда играть, здесь было довольно сухо.

– Пробита канализационная труба, – объяснила Розина.

– Так вот почему в городе не хватает воды! А что здесь строят? Я муниципальный советник, но по поводу этой стройки не видел никаких бумаг!

«Настоящий гестаповец», – подумала Розина.

– О! Просто благоустраиваю участок, чтобы выгоднее продать его.

– Благоустраиваете в глубину, а? Это ваша земля?

– Нас несколько наследников, – соврала Розина. – А теперь извините меня, мне нужно идти.

И она ушла, но мужчина, не пожалев своих ботинок, спустился поближе к яме, чтобы рассмотреть грязную воду.

– Настоящая сволочь, – объяснила Розина племяннице. – Все они такие в этом городишке, только и ищут, к чему бы прицепиться. Да и сам мэр…

И в порыве доверия, чему способствовала и душевная усталость, тетка рассказала маленькой извращенке о своих проблемах с Дьедонне Ниволя.

– Так что, – заключила Розина, – ты ведь уже гуляла с мужиками, Мари-Шарлотт, помоги мне уладить это дело, чтобы я могла вздохнуть посвободнее. При виде тебя этот негодяй просто растает.

Девчонка хитро взглянула на тетку.

– Ты поэтому позвала меня?

– Да что ты плетешь!

– Эй, тетка, не считай меня круглой дурой! Ты хочешь, чтобы этот хренов мэр был у тебя в руках, так? Пусть он насилует меня, а я при этом должна орать «караул»?

От такого цинизма Розина похолодела. «Боже мой, куда катится этот ребенок! Что же будет дальше, если сейчас, в тринадцать лет, ей приходят в голову подобные мысли! Да она способна на все!»

Розина пожалела, что привезла племянницу, но было уже поздно: Мари-Шарлотт предвосхитила ее желания и взяла инициативу в свои руки.

– Завтра же познакомь меня с твоим разбойником, – заявила девчонка. – Здесь есть поблизости мотель? С моим учителем английского я трахалась в мотеле. Удобно: платишь, получаешь ключ и потом сваливаешь – никто тебя и не видел.

Розина слушала ее с ужасом.

– Ты уже прошла через это? – прошептала она.

– И через это, и через многое другое, – заявила Мари-Шарлотт. – А ты что думала? Я – вундеркинд в своем роде, старушка! Когда-то мне плешь проели с Моцартом, так вот, я тоже Моцарт! Что хотели, то и получили. Твоими проблемами, тетка, займусь я. С тобой весело, с мамашей же – как будто каждый день похороны; с утра до вечера словно ходишь в траурной процессии. Но с этим покончено. Когда я тебе надоем, прямо скажи мне об этом, и я смоюсь куда подальше!

Их разговор проходил на улице. Затем тетка и племянница отправились в вагончик. Там в луже мочи дремала Рашель.

– Какой ужас! – вскрикнула Розина. – Видишь, что происходит, стоит мне только отвернуться!

– А почему ты не отправишь ее в приют? Могу тебе сказать: если когда-нибудь моя старуха придет в такое же состояние, я, не раздумывая, запихну ее туда. Ведь приюты для того и созданы, не так ли?

– Это невозможно, – ответила шокированная Розина. – Я люблю свою мать.

Девчонка покачала головой.

– Если тебе хреново с теми, кого ты любишь, то в конце концов ты перестаешь их любить.

На следующий день Розина заявила, что в связи со «встречей» нужно купить Мари-Шарлотт красивенькое платье, чем вызвала поток саркастических шуток девчонки:

– Что ты еще придумала? Считаешь, что он хочет позабавиться с образцовой девочкой? Да ничего подобного, тетка: твоего старого краба возбуждают уличные девчонки в потертых джинсах, рваных кроссовках и мужской рубашке!

– Ты так думаешь? – спросила сраженная силой аргументов Розина.

– Ты осталась на уровне твоих детских книжек, это видно по твоей прическе. Не голова, а кочан капусты!

Тетка была уязвлена: прическа – это ее культ, нечего над ней ехидничать.

– Послушай-ка, Девочка, еще не хватало, чтобы ты учила меня, как я должна причесываться.

– Очень жаль, – ответила Мари-Шарлотт. Розина была уверена, что от племянницы можно ожидать и не такого, поэтому смолчала.

Вчерашняя выпивка подкосила Рашель, и она оставалась в постели. Розина приготовила ей овощной отвар и устроила хорошую выволочку. Папаша Монготье не явился на стройку: его также мучило похмелье. Услышав шум бульдозера, Розина подумала, что пришел старый рабочий. На самом же деле Мари-Шарлотт удалось завести стальное чудовище, и она баловалась, раскатывая по пустырю. Участвуя в многочисленных кражах автомобилей вместе с дружками по кварталу, девчонка достаточно поднаторела в механике и могла управиться с самой сложной техникой. Ее не было видно в стеклянной кабине; бульдозер же разъезжал по пустырю, поднимаясь на пригорки, спускаясь в ямы – мощные гусеницы позволяли эти маневры, – а Мари-Шарлотт веселилась, как на ярмарке.

– Что это тебе вздумалось привезти сюда малышку? – спросила Рашель в перерыве между двумя приступами изжоги. – Тебе кажется, что у нас слишком много места?

– Нина совершенно без сил, – ответила Розина, – девчонка – крепкий орешек!

– Ты, что ли, займешься ее дрессировкой?

– Девчонке нужна сельская обстановка, чтобы немного успокоить нервы.

– Ты называешь этот мерзкий бидонвиль «сельской обстановкой»?

– По крайней мере, здесь хватает места; пока она балуется с бульдозером, ей в голову не лезут дурные мысли.

Вздохнув, Рашель отвернулась к стене, пытаясь заснуть. В это утро окружающий мир не радовал ее: она хотела бы забыть о нем.

Ближайший телефон находился в двух километрах от стройки в будке железнодорожного сторожа (здесь еще сохранился один из немногих переездов без автоматического шлагбаума). Дежурный по переезду жил в сторожке вместе с больной раком женой и тремя детьми. Супругу время от времени клали в больницу для лечения химиотерапией; когда Розина приходила позвонить, ее часто не было дома, и тогда мадам Бланвен разрешала сторожу потискать себя, чтобы хоть один луч солнца осветил серенькое существование несчастного. Он никогда не просил разрешения «пойти дальше», потому что терял уверенность в присутствии этой расфуфыренной дамочки с прической, похожей на львиную гриву.