Сочинитель убийств

– Ничего страшного, дорогая. Ты кого-нибудь встретила? Или подходил какой-нибудь полицейский?

– Нет, никто не подходил. Она протянула ему его бокал.

Они пили тут же на кухне, стоя друг против друга. Эдвард с подозрительным видом смотрел на нее.

Алисия знала, что прежде, чем допить свое виски, Эдвард начнет уговаривать ее съездить к родителям, и когда он заговорил, она едва слушала его.

Все те же слова, все те же доводы. Алисия же знала только то, что ей нужно, чтобы Эдвард был рядом, иначе она пропадет. Здесь ли, в Лондоне ли, все равно где, только рядом с ней.

– Я все равно не вернусь, так что давай перестанем говорить об этом, – с неожиданной решительностью перебила она его.

– Но ведь видно, что ты не сможешь больше выдержать это напряжение! И я тоже… так не может продолжаться.

– А ты… ты не поедешь со мной к моим родителям? – спросила вдруг она.

– Нет, я не могу этого сделать. Это будет неприлично. Нет, невозможно. (Он закурил.) Но я считаю, что должен сейчас сделать первый шаг, чтобы все это наконец сошло с мертвой точки. Ведь ты не шевельнешься, пока я тоже буду бездействовать. Я думаю сегодня же вернуться в Лондон и остаться там. Сегодня же.

Он нервно заходил взад-вперед по кухне.

– Эдвард, не бросай меня, – простонала Алисия. Он улыбнулся, похлопал ее по плечу и сказал:

– Я буду тебя ждать, дорогая. Ты это знаешь. Что бы нам ни выпало, мы примем это вместе. Но сейчас не заставляй меня рисковать моей работой; если я потеряю ее, то потом вряд ли смогу найти.

Эдвард говорил ласковым голосом, и у Алисии мелькнула надежда:

– Но ты ведь останешься сегодня тут?

– Не могу, не могу, дорогая. Прости, но я должен ехать.

Сперва неуверенно, а потом все более решительно Эдвард начал собирать по комнате свои вещи, чтобы уложить их в чемодан, лежавший на полке в спальне.

Дикая мысль пронеслась вдруг в голове Алисии: она вспомнила, что должна Эдварду 72 фунта, он все это время, пока они жили вместе, оплачивал все их счета. Она могла легко раздобыть эти деньги: в банке Ипсвича со 2-го сентября ее ждут сто фунтов. Еще два месяца назад деньги были для нее самой серьезной проблемой, теперь же, в сравнении с катастрофой, постигшей ее, все проблемы казались мелкими и нестоящими. Алисия взяла свой бокал и попыталась осушить его залпом. Это ей почти удалось, лишь в последний момент она поперхнулась. Эдвард вошел в комнату как раз в тот момент, когда Алисия согнулась пополам в приступе кашля. Увидев его, она выпрямилась и выбежала из дома.

На улице было свежо. Она бежала куда-то в темноту, и еще ускорила свой бег, когда услышала голос Эдварда, бежавшего за ней и звавшего ее.

XXVIII

Утро в четверг было теплым и солнечным, и Сидней подумал, что такие вот дни, видно, и делают человека оптимистом, несмотря на все проблемы. И он с оптимизмом принялся размышлять об Алисии. Около половины десятого, представил он себе, она проснулась в своем Лэнсинге в хорошем настроении, потому что наконец решилась ехать к своим родителям. Конечно, Сидней не был уверен, что Алисию так уж радует это намерение, но он чувствовал, что она поедет, и случится это, скорее всего, сегодня, именно оттого что светит солнышко. Вот если бы шел дождь, она могла бы засомневаться, задержаться, потянуть время или даже решительно отказаться ехать.

Греясь на солнышке в гостиной, Сидней делал заметки в тетради. У него возник замысел новой книги, и он хотел вкратце набросать основные идеи ее, чтобы они не забылись. Не торопясь, он изложил свой замысел на бумаге; пока что тот был похож на начало какого-нибудь сна или поэмы, но когда-нибудь обещал воплотиться в настоящую книгу. Телефон зазвонил так громко, что Сидней вздрогнул. Беря трубку, он был почти уверен, что это звонят из полиции сообщить ему о возвращении Алисии. А может быть, это была даже и сама теща…

– Да? – сказал он громко.

– Мистер Бартлеби? Инспектор Хилл у телефона.

– Да, доброе утро, инспектор.

– Не могли бы вы приехать сегодня около шести часов в Лондон? Я бы встретился с вами раньше, но, к сожалению, буду занят.

– Но дело в том, инспектор, что… я тоже занят. К тому же я жду сегодня важные телефонные звонки. Может быть, завтра…

– Весьма сожалею, мистер Бартлеби, но… – прервал его инспектор тоном, не терпящим возражений.

Значит, день был безнадежно испорчен с самого утра.

До трех часов, когда Сидней вышел из дома, чтобы отправиться в Ипсвич, телефон молчал. Ехал он рановато, но дома не сиделось, настроение было ужасным, он чувствовал себя одновременно и растерянным, и подавленным, и раздраженным. Нет, уж лучше бы Алисия сдалась сегодня, иначе ему придется… Сидней представил, как врывается на виллу в Лэнсинге и хватает Алисию за волосы, чтобы вытащить ее из этого проклятого места, а свободной рукой еще и с размаху бьет кулаком Тилбери. Можно поехать в Лэнсинг прямо сегодня, после разговора с полицейскими. Или нет, если там, в Скотланд-Ярде, позволят сегодня себе лишнего, он швырнет им в лицо адрес миссис и мистера Лиманз в Лэнсинге, предоставив полиции разбираться во всем самой.

Купив на ипсвичском вокзале билет, Сидней подошел к газетному киоску и тут же увидел крупный заголовок в «Ивнинг Стандард»: «Таинственно исчезнувшая женщина обнаружена мертвой». Дальше шла фотография с изображением скалы и со стрелкой, указывавшей на светлое пятно внизу. В пояснении к фотографии Сидней прочел, что скала эта находилась в окрестностях Лэнсинга. Он купил газету и пробежал глазами статью на первой странице.

Полиция считала, что несчастье случилось накануне вечером, но тело обнаружили только утром.

В полном смятении, Сидней прочитал строки, подтверждавшие то, о чем он и сам уже догадался:

«Жители Лэнсинга опознали умершую. Речь идет о миссис Эрик Лиманз, которая недавно сняла в этих местах меблированную виллу вместе со своим мужем. Мистера Лиманза на вилле не обнаружили, там была найдена лишь одежда погибшей и ничего из вещей, принадлежавших ее мужу. Не найдены также и документы, подтверждающие личность умершей. Экспертизой установлено, что светлые волосы миссис Лиманз были выкрашены в рыжий цвет, а на брелоке, обнаруженном в кармане ее юбки, стояли инициалы „А.Б.“ Оба эти факта навели полицию на мысль, что, вероятно, речь идет об Алисии Бартлеби, 26 лет, которая исчезла из своего дома в Саффолке 2-го июня.

В настоящее время полиция ведет расследование».

Теперь уже должно быть известно, что это Алисия, и в дневных новостях по радио наверняка объявили об этом. Скорее всего, она сильно изуродована… При этой мысли Сидней вздрогнул.

Она сама бросилась со скалы или это Тилбери столкнул ее? Мистера Лиманза на вилле не обнаружили. Очевидно, он сбежал. Или Алисия чувствовала себя скверно потому, что была одна в тот вечер и безумно боялась вернуться к родителям и продолжать жить так дальше, и, не сумев сделать выбора, напилась пьяной и бросилась со скалы? Но Сидней не мог представить себе Алисию в таком состоянии. Зато он представлял себе Тилбери, который, конечно же, хотел, чтобы она сдалась прежде, чем найдут ее или его самого и вытянут из этой пикантной ситуации. Но коль скоро Алисия не могла ни на что решиться, решился он… Сидней даже представил себе, как она сопротивлялась ему. Возможно, у них до этого было уже не одно замечательное сражение. Итак, если Тилбери столкнул ее и пытается скрыться, у него нет никаких шансов. Сидней с жестоким удовольствием перечислял в уме улики, которые выдадут Тилбери: отпечатки пальцев по всему дому, описание внешности, которое дадут жители Лэнсинга, его постоянные поездки по выходным в последние два месяца, да и попытка унести из дома все вещи, которые могли бы установить его личность. Поскольку не нашли даже бумажника, то, вероятно, Тилбери был там вчера вечером, но находился в состоянии такой паники, что имел глупость бежать. Возможно, он вернулся в Лондон и сегодня утром, как обычно, появился на работе.