Приключения гоблина

Джиг сообразил, что девушка плачет. Плечи ее тряслись, но голос оставался ровным.

– Они такие гордые, уверенные и грациозные. Даже глядя на покалеченного эльфа, я чувствовала себя неуклюжей дурой. Да и их отношение ко мне не облегчало положения. Они судачили за моей спиной. Называли полукровкой, хотя во мне столько же эльфийской крови, сколько и в них. Но я сама не чувствовала себя эльфом. Я не выросла среди них. Я путалась даже в простейших повседневных делах, и потому злилась все больше. И вскоре начала воровать. Мне не было нужды воровать. Я делала это от злости.

Думаю, все только облегченно вздохнули, когда я ушла. Но жить самой по себе оказалось не лучше. Я обворовывала прохожих, чтобы прокормиться. Я спала на улицах. Я думала о том, чтоб попасть на корабль. Не знаю, куда бы я отправилась, но непременно туда, где мне станет лучше. Только не стало бы. Наверное, поэтому я никогда по-настоящему и не пыталась. Мне бы даже не составило труда пробраться на борт тайком, однако ради чего? Куда ни приплыви, меня там не ждут.

Голос ее затих. Джиг смущенно ждал. Зачем она это все ему рассказывает? Он понимал, что должен что-то сказать.

– Но ведь ты и не здешняя. – Гоблин проигнорировал ее взгляд, полный отвращения, и задал истинный вопрос: – Чего Рислинд от тебя хочет? Я имею в виду, здесь.

Эльфийка вытерла нос и глаза.

– В свое время я вскрыла замок-другой. Они сочли, что это умение может им пригодиться. Они еще хотели, чтобы я искала ловушки, но шансов заметить западню у меня не больше, чем у тебя. Бариус злится на то, что не предупредила его о хобгоблинской яме. Они думают, раз я воровала, так я и в ловушках разбираюсь, и в ножах, и в темноте вижу. Может, некоторые воры и умеют все это, но я просто срезала кошельки да иногда залезала в комнаты на постоялом дворе. А редкий купец ставит ловушку на своем кошельке.

Ровный храп Дарнака внезапно стих. Гном перекатился на другой бок.

– Землетворец вас всех разрази, мерзавцы. – Он дважды дернул ногой и захрапел снова.

– Иди, – сказала Риана. – Ты спас мне жизнь. Я перед тобой в долгу. Славно будет подгадить им хоть в такой малости.

Джигу казалось, он еще спит. До сего момента эльфийка произнесла едва ли несколько фраз. Гоблин прекрасно понимал эльфов с ее родины, решивших, что с ней что-то не так. Он и сам начал подумывать о том же. Разве могла тихая, отрешенная и хмурая девушка вдруг превратиться в Риану, сидевшую перед ним сейчас. Риану, способную одним духом поведать ему о своем прошлом и тут же, не сходя с места, предложить пленнику свободу?

«Свобода».

Пока он размышлял о последствиях дарованной ему свободы, само слово показалось Джигу горько-сладким на вкус. Всего несколько часов назад он не желал ничего, кроме как вернуться к себе в логово. Риана предлагала гоблину такой шанс. Осталось лишь воспользоваться им. Подхватить Кляксу и бежать. Босые пятки не поднимут много шума – люди и гном не проснутся. Пробраться мимо хобгоблинов – задача хоть и трудная, но выполнимая.

Он мог уйти. Но для чего? Чтобы жить трусом среди трусов? Смотреть, как его соплеменники раз за разом гробят себя без всякой надобности?

Кроме того, один боец из их дозора уцелел. Если он добрался до логова, то непременно всем поведал о его поступке. Гоблин даже мог объявить смерть капитана исключительно заслугой Джига. Если так, то он умрет, едва ступив на гоблинскую территорию. Гибель Порака делала Джига не просто гоблином, а гоблином, с которым необходимо считаться. При таком известии тут же сыщется толпа желающих выказать собственную крутость, убив коротышку. Желательно, каким-нибудь долгим и мучительным способом.

Возвращаться оказалось некуда. Чувство опустошенности накрыло его с головой. Он теперь такой же бездомный, как и Риана.

– Я не могу, – прошептал Джиг не столько эльфийке, сколько себе.

– Можешь. – Она беспокойно озиралась. – Сегодня меня поставили караулить только потому, что эльфам нужно меньше сна, а они вымотались после всех этих битв. Тебе не представится иного шанса.

Джиг покачал головой.

– Вы, гоблины, упрямые, как… как гном. – С этим заявлением девушка отвернулась и уставилась в туннель.

Он молчал в полном смущении. Нет, все-таки гоблины никогда не поймут хода мыслей наземников. Джиг почти провалился обратно в сон, когда услышал ее вопрос:

– По-твоему, у нас получится?

– Вряд ли, – пробормотал гоблин, засыпая.

Следующее пробуждение ознаменовалось нависшей над ним рожей Дарнака.

– Аргх. – Джиг вздрогнул.

Узрев спросонок Риану, он и то слегка перепугался, а тут гном, сам по себе способный заменить любой кошмар. Он успел заплести волосы и бороду в многочисленные веревкообразные косички, и гоблину почудилось, будто на него напал плавучий монстр с черными щупальцами и крючковатым клювом.

– Вставай. Ты сегодня спал больше других. Скоро выдвигаться. – Гном бросил Джигу на колени коричневатый обломок странного, вроде бы круглого предмета и две полоски сушеного мяса. – Повезло тебе. Будешь есть как все. Его высочество хотел кормить тебя одним хлебом. И еще он сказал, что бурдюк с водой у вас с Рианой один на двоих. Не жадничай – кто знает, когда мы найдем свежую воду, а Землетворец – божество занятое и не любит тратить время на водоочистную магию.

Джиг кивнул. Он рванул мясо зубами, и рот его моментально наполнился слюной. Когда он ел в последний раз? Желудок уверял, будто прошла не одна неделя. Неужели только вчера некий гоблин-коротышка страдал в родном логове по поводу дрянь-наряда?

Мясо кончилось слишком быстро. Джиг с опаской уставился на вторую часть выданной еды. Он слышал от Голаки о загадочном, покрытом коркой веществе, но сам никогда с ним дела не имел. По словам Голаки, приключенцы часто берут его с собой как часть пайка, но для гоблинских внутренностей он не годится. Разглядывая хлеб, Джиг был склонен с ней согласиться. Ломоть, оторванный Дарнаком от большого куска, состоял из сухой пены. Пену покрывала более темная коричневая скорлупа. Гоблин осторожно коснулся ее кончиком языка. Хлеб не имел вкуса. Будто камень лижешь.

Он немного откусил. И на вкус словно каменная крошка. Тем не менее приключенцы исправно работали челюстями, а пара жалких полосок мяса осчастливить желудок не могла при всем желании. Джиг молча пожал плечами, насадил покрытую скорлупой часть на клык и быстро раздергал ломоть на более мелкие кусочки. Вскоре весь хлеб последовал за мясом.

Нет, вкус все-таки не как у камня. В итоге Джиг решил, что хлеб вообще ни на что не похож. Гоблин заметил, что люди размазывали по своим кускам какой-то желтый жир. Он так и не понял, делалось это для улучшения вкуса или чтобы глотать легче было.

– Вода.

Риана протянула ему раздутый бурдюк и отошла, даже не взглянув на гоблина. Может, сердится, что он не удрал прошлой ночью? Или к ней вернулась привычная холодность?

Не важно. Джигу спокойнее, когда с ним обращаются как с пленником или, в лучшем случае, как с ненадежным проводником. В жизни он не видел добра ни от кого, кроме этих пришельцев, и не привык к нему.

Поэтому он не знал, что сказать, когда несколько минут спустя Риана вернулась и протянула ему длинный кинжал в ножнах. Джиг недоверчиво на него уставился.

– Откуда это?

Она указала. Дальше по туннелю валялись один на другом, глядя в потолок, два хобгоблина. У каждого из горла торчала стрела с черным оперением. Пленник оглянулся на Рислинда.

Джиг медленно выдвинул лезвие. Скорее короткий меч, чем нож. Тяжелый клинок был длиной от локтя до кончиков пальцев. Навершие и гарда из простой бронзы, гладкая деревянная рукоять. И все-таки это было самое классное оружие, какое Джигу доводилось держать в руках. Он сунул лезвие обратно в ножны, а затем вытащил полностью.

– Ты спятила? – Над ними навис Бариус с мечом наголо. – Стоит этой твари заиметь собственный клинок, и он не замедлит вонзить его тебе в спину!