Гоблин-герой

– Погоди, ты говорил, вы изгнанники? – спросила Века.

Она нащупывала свои книги.

– Вряд ли сейчас подходящее время предаваться чтению, – заметил Сниксель.

Века не обратила на него внимания, листая «Тропу героя», пока не дошла до приложений.

– «Приложение А, – прочла она при свете руки. – Сто героических деяний и побед». – Она бегло просмотрела список. – «Героическое деяние номер сорок два: спасение деревни от вторжения». Гоблинское логово не совсем деревня, но, думаю, борьба с пикси под этот номер подходит.

– Что ты делаешь? – недоуменно воскликнул Сниксель. – Я ж говорил, если ты станешь воевать с нами, тебе…

– Заткнись и слушай, – возбужденно перебила Века. – «Помощь изгнанному принцу или принцессе в возвращении его/ее трона». Номер тридцать семь.

– Тридцать семь?

– Понимаешь, что это значит? – спросила Века, захлопывая книгу. – Помощь твоей царице-изгнаннице даже более героическое деяние, чем спасение гоблинов. Джоска сам так говорит!

– Следует ли из этого, что ты нам поможешь?

Она спасет и пикси, и гоблинов. Что еще лучше, она избавит гоблинов от той самой судьбы, которую навлекает на них Джиг Драконоубийца. Джиг по-прежнему стремится к войне, но именно Века станет тем, кто приведет их к безопасности.

– Не пора ли разобраться с туннельным котом? – напомнил Сниксель.

Она моргнула.

– Конечно.

– Опусти ладонь в воду.

Века повиновалась. Сниксель еще подтолкнул ее, резко двинув руку вперед, пока Векины пальцы не погрузились во влажную илистую массу. Ил и вода наполнились исходящим от руки зеленым светом.

Толстуха выгнула шею, стараясь заглянуть в темноту внизу. Туннельного кота разглядеть не удалось, но она слышала, как он к ней подбирается. Грубая шершавая кожа лап позволяла им лазить почти так же быстро, как и ходить. Эти же лапы, как наждаком, одним махом сдирали с жертв кожу.

– Так, по-моему, нам надо наложить еще одно связующее. Это ключ, как ты понимаешь. Дома мы постоянно связаны с магией, но здесь…

Века отдернула руку.

– По-твоему? Ты не знаешь?

– У тебя есть план получше?

Нахмурившись, Века расслабилась и позволила

Сникселю быстренько провести еще одно связующее заклятие. Магические линии с кончиков ее пальцев смешались с водорослями, сплетая их воедино.

– Великолепно. Теперь, продвигая вот так, соедини свою силу с самой жизнью водорослей.

Кисть у нее сложилась, и на ладони запульсировал магический пузырек. Века скривилась.

– Такое ощущение, будто я пукаю ладонью.

– Тебе бы стихи писать.

Из темноты высунулся нос туннельного кота в ореоле длинных белых усов. Розовые глаза на бледной морде не мигая смотрели на нее снизу вверх.

Сквозь ладонь в руку и дальше хлынуло новое ощущение: прохладное, спокойное чувство, словно по ее собственному телу журчит вода, освежая и наполняя плоть новой энергией. Наверное, такие ощущения испытывают водоросли.

– Теперь ты связана с растением, – пояснил Сниксель. – Забудь о неуклюжей второсортной симпатической магии вроде того заклинания левитации. Здесь чистая энергия. Магия является продолжением твоего тела, а водоросли – продолжением твоей магии. Теперь протяни руку и схвати туннельного кота, пока он не оторвал тебе ноги.

Хищник подобрался ближе. Мышцы перекатывались у него на спине, пока он мягко переносил вес с одной лапы на другую в поисках следующей опоры. Туннельные коты редко делают резкие броски. Лазают они легко и уверенно, выжидая, пока жертва запаникует и упадет.

– Сейчас хватать?

– Меньше думай, больше делай.

Века ахнуть не успела, как Сниксель завладел ее ногами и оттолкнулся ими от стены. Она начала соскальзывать.

Гоблинша ухватилась за водоросли, а водоросли ухватились за нее. Слизь покрывала пальцы и запястья. Ноги уже болтались в воздухе, исторгнув из кошачьей глотки голодный рык, но тут ил схватился крепче, и тонкие, как волосы, щупальца обвились вокруг ее пальцев крепче иной веревки.

– Прекрасно! Теперь проделай то же самое со зверем внизу.

– За… ткнись, – выдохнула Века.

Теперь она почувствовала хищника. Каждый раз, когда его лапа вдавливалась в ил, ей казалось, будто он наступает прямо на нее. Хвост дергался, задевая воду.

В следующий раз, когда хвост опустился в воду, Века ухватилась за него. Огромная масса бурого растительного вещества намертво прилепилась к кисточке.

Жуткий вой туннельного кота эхом прокатился по всей расселине.

– Не отпускай! – крикнул Сниксель. Глупый пикси. Как будто она сама не понимает.

Века держала изо всех сил. Ил пополз по хвосту дальше, щупальца вплетались в шерсть, сковывали кости и сочленения внутри. Кот уже вцепился в скалу всеми четырьмя лапами, дергаясь и извиваясь в попытках спастись. Он выворачивал голову и сгибался почти пополам в отчаянных попытках дотянуться и откусить собственный хвост. Века подалась вперед и с помощью очередного пучка водорослей выдернула несколько усов из кошачьей морды.

Для бедняги это было уже слишком. Оставляя за собой клочья шерсти, он полетел вниз, шипя и плюясь. Она слышала, как царапают по камню когти, пока он удирал все дальше и глубже в темноту.

– Неплохо. Ты у нас совсем скоро будешь повелевать стихиями и крушить врагов.

Века рассмеялась, больше не опасаясь, что кто-нибудь услышит. К черту Джига с его храмовыми фокусами. Разве заморыш когда-нибудь ездил верхом на гигантском нетопыре или обращал растения против туннельного кота? Согласно Джоске, герой спускается во тьму, где проходит величайшие испытания и обретает настоящую силу. Ну, в этой расселине не только темно, но и воняет. А если встреча с туннельным котом не испытание, тогда уж она и не знает, что считать таковым.

– Как, по-твоему, не полагается ли мне новое имя? Джоска говорит, у многих могущественных магов по нескольку имен. – К тому же это навсегда отучит других гоблинов звать ее Жирной Векой. – Согласно Джоске, истинно героическое имя мага должно состоять из нескольких слогов, часто включая название какого-нибудь животного. Лучше всего птицы, но сойдет и любой другой могучий зверь. Как насчет Кестрел Темногонь? Или, может, Олора Вороночь?

– Века Синее Перо или Пальцы Веером? – предложил Сниксель.

Она закатила глаза. Даже насмешки пикси не могли испортить ей настроение. Она станет магом!

Века удобно пристроилась, уперевшись ногой в противоположную стену. Если извернуться верхней половиной тела, можно подставить щеку под струйку воды. После столь долгого спуска без еды и питья едкая, соленая вода казалась самым лучшим вином. Вином, смешанным с растительной слизью и случайными слизняками, но они лишь дополняли букет.

Она массировала предплечье, стараясь размягчить самые жесткие желваки. Ладонь же, источающая колдовское свечение, чувствовала себя отлично. Каким-то образом чары одновременно и расслабляли мышцы, и наполняли их силой. Вот бы распространить заклятие на все тело, но, если верить Сникселю, от этого магия рассеивается.

– Давай быстрей, – понукал ее пикси.

Века непроизвольно зыркнула в темноту наверху – ее тело отзывалось на его нервозность.

– Куда ты так торопишься?

– Я должен доставить тебя к царице. Если ей станет известно, что я скрыл твое присутствие… – Он вздрогнул. – Некоторым отрывали крылья и за меньшие проступки – типа, мерцалки в царских покоях оказались не того оттенка.

– Мерцалки?

– Бескрылые хищные насекомые, – пояснил Сниксель. – Они плетут замысловатые узоры света там, где ползают, приманивая таким образом мелких козявок. Моя прежняя царица подвешивала их для украшения. Хотя кормить их очень неприятно. Укусы чешутся и светятся по нескольку дней.

– Почему царица перебралась именно сюда? – спросила Века. – Разве не нашлось для вторжения места получше?

Сниксель покачал головой.

– Открытие портала между мирами требует приложения огромного количества магии с обеих сторон. Ваша гора перенасыщена ею, особенно драконья пещера.