Страница 61 из 67
— Нет! Я и слышать об этом не хочу! — воскликнула Ровена. — Но если вдруг что-нибудь тебя задержит, я позабочусь о том, чтобы письма были доставлены туда, куда следует. Кто должен их получить?
Ноуэл подошел к письменному столу, написал фамилию на клочке бумаги и передал ей вместе с завернутым в клеенку пакетом с письмами, который конфисковал у нее.
— Это твое, — с улыбкой сказал он. Она даже не взглянула на пакет, сосредоточив все внимание на Ноуэле.
— Мы скоро увидимся, Ровена, — заверил он. — Меня ничто не удержит. Я люблю тебя. Я обязан вернуться, чтобы ты смогла выполнить свое обязательство и стать моей женой.
— Я тоже люблю тебя, Ноуэл. И я верю тебе. — Подчиняясь импульсу, она вдруг обняла его. — Ах, Ноуэл, обещай, что будешь осторожным. Возьми с собой пистолет и не забывай оглядываться в дороге.
— Я всегда это делаю, — он поцеловал ее.
Ровена ответила на поцелуй, пытаясь вложить в объятие все, что не успела сказать. Потом, окинув его прощальным взглядом, она подошла к двери, прислушалась и выскользнула в коридор.
Когда мгновение спустя она открыла дверь своей комнаты, ее встретил встревоженный взгляд Матильды.
— Ах, мисс, вы вернулись! Я чуть с ума не сошла, не зная, куда вы исчезли. Леди Хардвик спрашивала вас, но я сказала, что вы решили полежать в постели.
— Со мной все в порядке, — сказала Ровена, пряча за спиной пакет с письмами. — А с леди Хардвик я поговорю.
— Значит, это не ваш голос я слышала в соседней комнате несколько минут назад?
— Матильда, если я кое-что скажу тебе, сумеешь ли ты сохранить это в тайне, пока я не смогу рассказать об этом своему брату и леди Хардвик?
Служанка, вытаращив глаза, кивнула.
— Мистер Пакстон и я собираемся пожениться. — Было удивительно приятно произнести это вслух.
— Ох, мисс! — воскликнула Матильда и бросилась обнимать хозяйку. — Я на это надеялась. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он любит вас, а вы — его.
Заявление девушки поразило Ровену, но не могло омрачить ее счастья.
— Значит, ты одобряешь?
Матильда, глаза которой горели, энергично закивала.
— Я обожаю, когда все хорошо кончается! — воскликнула она.
— Я тоже.
Но Ровена знала, что счастливое окончание ее истории еще не наступило, и наступит только тогда, когда Ноуэл успешно завершит свое расследование. Она молила Бога, чтобы ему удалось сделать это быстро, а главное, благополучно.
Ноуэл долго стоял, глядя на дверь, за которой скрылась Ровена. Еще нынче утром он и представить не мог, что его жизнь может в течение нескольких часов в корне измениться. Ровена подарила ему любовь и доверие — на такой драгоценный подарок он не смел и надеяться.
Даже невероятное наслаждение, которое он получил, занимаясь с ней любовью, меркло перед перспективой многообещающего будущего. Все еще улыбаясь, он подошел к письменному столу, чтобы написать записку Кемпу, потом позвонил лакею, приказав доставить ее. Пора было заканчивать раз и навсегда расследование дела Черного Епископа. Однако как бы он ни спешил, ему придется проявлять максимум осторожности.
Еще вчера Ноуэл считал, что готов пожертвовать всем, чем угодно, лишь бы отдать преступника в руки правосудия. Но сегодня у него было ради чего жить, следовательно, было что терять.
Снова надев плащ, чтобы защититься от непрекращающегося дождя, он спрятал под него пистолет, и, надев шляпу, отправился на встречу с Кемпом на постоялом дворе. Придется внести небольшие изменения в планы.
— Я хочу, чтобы ты остался в городе, — сказал Ноуэл и, когда Кемп запротестовал, жестом остановил его возражения. — У меня есть для тебя очень важное задание.
Мужчины сидели за маленьким угловым столом в задымленной пивной под названием «Полосатый буйвол» неподалеку от Боу-стрит. Экипаж был уже заложен и готов к поездке в Хертфордшир, как и Кемп, одетый в кучерскую ливрею.
— Я могу нанять кучера на постоялом дворе. Если бы не дождь, я поехал бы верхом — тут всего-то два часа туда, два обратно. Но твои особые способности нужны мне здесь, в Лондоне.
Кемп неохотно кивнул:
— А если что-то пойдет не так? Что, если вам устроят засаду?
— Маловероятно. — Ноуэл покачал головой. — Никто не знает, куда я еду, кроме лорда Хардвика и лорда Маркуса. — И Ровены, но он знал, что она никому не скажет. — Едва ли моя короткая поездка вызовет подозрения.
— В таком случае, что вы хотите, чтобы я сделал, пока вы в отъезде?
— Сегодня день открытий, — сказал, криво усмехнувшись, Ноуэл своему собеседнику. — Я теперь знаю, кто такой наш таинственный Мистер Р.
У Кемпа округлились глаза.
— Я знал, что вы его поймаете. В таком случае, зачем вам вообще нужна эта поездка?
— Потому что, как оказалось, Мистер Р. — это не Черный Епископ. Это мисс Риверстоун.
— Быть того не может! Девушка явно из квакеров… — не скрывая недоверия, воскликнул Кемп.
Ноуэл усмехнулся:
— Ты ее давно не видел. В ней больше нет ничего квакерского, могу тебя заверить. Но она действительно и есть тот автор из Оукшира, который писал очерки.
— Значит, вы возвратились к тому, с чего начали?
— Не совсем так. У нее есть письма от Ричардса, которые, я уверен, послужат доказательством, даже если эта поездка окажется бесполезной. И все же чем больше мне удастся собрать информации, тем лучше. Поверь, поймав его на крючок, я уж не позволю ему сорваться.
— Да уж, давно пора остановить его. — Кемп кивнул. — Что касается меня, то я не успокоюсь, пока не увижу его на виселице.
— Я тоже. Хочу, чтобы ты не спускал глаз с Ричардса, пока я буду в отъезде. Если он что-нибудь заподозрит, он может использовать мисс Риверстоун, чтобы заблокировать мои дальнейшие действия.
— Я послежу за ними обоими. Хотите, чтобы я не позволил ему и близко подойти к ней? — Он похлопал себя по карману, в котором обычно держал пистолет.
— Нет, потому что вполне вероятно, что он заедет к ней, даже если ничего не заподозрит. Мы не должны до поры до времени обнаруживать себя, иначе Ричардс может скрыться. Просто веди наблюдение. — Если Кемп будет наблюдать за Ричардсом, а Люк и Маркус — за Ровеной, Ноуэл может быть спокоен за ее безопасность. — А теперь позови-ка того молодого кучера, с которым ты договаривался о поездке.
Кемп привел кучера, и Ноуэл вкратце объяснил, что от него требуется. Кучер слушал внимательно, но особого любопытства не проявлял — именно это от него и требовалось. Ноуэл хотел было предупредить мужчину, чтобы тот не говорил, куда они направляются, но решил, что это могло бы вызвать лишние подозрения.
— Ладно, иди предупреди хозяина, да не задерживайся. Я хочу попасть туда до наступления ночи.
Он предполагал поговорить со старым мистером Ричардсом нынче же вечером. Тогда завтра утром он смог бы вернуться в Лондон.
Лестер Ричардс опустил две золотые монетки в протянутую руку молодому кучеру.
— Хорошая работа, любезный. Этот Пакстон опасен, но, зная, где он находится, я смогу не допустить, чтобы он причинил зло.
— Опасен? — Молодой человек вытаращил глаза. — Может быть, другой кучер… — Он оглянулся на толпившихся возле конюшни грумов, возниц и конюхов.
— Не бойся, ты ничем не рискуешь, — поспешил заверить Ричардс. — Речь идет об опасности для Короны, а не для тебя лично. Когда его не будет в Лондоне, я смогу нарушить его планы, а возможно, даже вообще предотвратить его возвращение.
Было ясно, что паренек понятия не имеет, о чем идет речь, но он кивнул.
— Значит, если я помогу, то стану чем-то вроде героя, не так ли?
— Вот именно. А теперь поспеши. Нельзя, чтобы он что-нибудь заподозрил.
Ричардс посмотрел вслед удаляющемуся кучеру. Значит, Пакстон намерен посетить его отца? Трудно представить себе, что может наболтать ему старый дурак. Одно было ясно: ничего хорошего он не скажет.
Его собственные расследования показали, что между Пакстоном и министерством иностранных дел существует связь, однако в чем она заключается, он пока не был уверен. Одно было ясно: Пакстон собирает информацию о нем — информацию, которая могла бы разоблачить его как Черного Епископа.