Невинная страсть

Закинув руки за его спину, она взялась за концы одеяла, и они оба оказались завернутыми в него.

— Я ведь тоже связала себя обязательством, — небрежно заметила она.

— Вот как, Решена? — переспросил он, заглядывая ей в глаза.

Она покраснела, но взгляд не отвела и кивнула головой.

Ноуэл почувствовал настоятельную потребность как можно скорее назвать ее полностью своей, приковать ее к себе такими прочными цепями, которые не смогла бы разорвать даже смерть.

— Я люблю тебя, Ровена. Ты будешь моей? — спросил он, пораженный тем, как дрожит его голос. — Полностью моей?

— Да, — прошептала она, глядя на него с таким доверием и обожанием, что его плоть немедленно отреагировала и напряглась. — Прошу тебя.

— Разве можно отказать в такой вежливой просьбе? — Ноуэл старался говорить игриво, пытаясь скрыть свои чувства, которые его почти пугали. Придерживая одеяло, он повел ее к кровати. — Сначала давай избавимся от нашей остальной мокрой одежды.

Присев на край кровати, Ноуэл стащил с ног окончательно испорченные сапоги, радуясь тому, что Кемп не принадлежит к числу тех привередливых камердинеров, которые устраивают истерику по такому поводу. Потом повернулся к сидящей рядом Ровене.

— Твои туфельки тоже промокли… и чулки, — заметил он. — Позволь мне помочь…

Присев на корточки, он одну за другой снял с нее туфли. Взяв в руки одну холодную ножку, он подивился тому, что она такая маленькая и изящная.

— А теперь снимем чулки, — сказал он, почувствовав, как в предвкушении учащенно забилось сердце. Его руки скользнули вверх, нащупав выше колена верхний край чулок. Она не протестовала, только глаза у нее округлились. Поразившись гладкости ее кожи, Ноуэл медленно снял с ее ног мокрые чулки. Он заметил, как Ровена судорожно глотнула воздух и затаила дыхание.

Пакстон снова взял в руку одну из ее ног, теперь освобожденную от чулка, и осторожно потер ее пальцы, пытаясь согреть их. Она поежилась, и он улыбнулся:

— Боишься щекотки?

— Немного, — призналась девушка и покраснела еще сильнее.

Не сводя с нее глаз, он отпустил ее ногу и расстегнул сорочку и брюки. Поднявшись на ноги, быстро сбросил их с себя и снова сел рядом. Ровена была все еще завернута в одеяло, и Ноуэл запустил под него руки, чтобы развязать ленточки на ее рубашке.

— Хорошо, что на тебе нет корсета, — заметил он, наслаждаясь нежностью ее кожи. Потом взял в руки одну грудь Ровены, восхитившись безупречностью ее формы.

— Я думала, что вернусь через полчаса, поэтому не стала надевать корсет… — Девушка прерывисто дышала, но в ее голосе не было ни страха, ни настороженности.

Развязав последнюю ленточку, Ноуэл спустил вниз рубашку. Ровена чуть-чуть передернула плечами, чтобы помочь ему, и это едва заметное движение чуть не свело его с ума. Ноуэлу хотелось овладеть ею сию же минуту, однако он понимал, что должен держать себя в руках, чтобы не испугать ее или не причинить боли. У него, конечно, были женщины, однако девственницы — никогда. Наверное, это будет нечто совершенно особое.

Наконец рубашка Ровены присоединилась к остальной мокрой одежде, лежащей кучей на полу. Как и два дня тому назад, он сначала насладился видом ее соблазнительного тела, не вполне веря тому, что она готова подарить ему это великолепие. Ноуэл был польщен, он испытывал благоговение — и жаждал немедленно показать, на что способен.

Одеяло соскользнуло с плеч девушки на кровать, и он осторожно уложил ее поверх него.

— Я постараюсь не причинить тебе боли.

— Я верю тебе.

— А я верю, что ты скажешь, если захочешь, чтобы я остановился.

Ровена улыбнулась невероятно соблазнительной для столь невинной особы улыбкой:

— Обещаю, но только ты этого от меня не дождешься.

Преисполненный решимости сделать предстоящее событие чем-то особенным не только для себя, но и для нее, Ноуэл улегся рядом, не спеша поцеловал ее в губы, легонько проведя рукой от плеча вниз, потом снова вверх по животу и между грудями.

Она прижалась к нему всем телом, молча требуя большего, и он удовлетворил ее желание. Его рука задержалась на груди, лаская и поддразнивая ее, заставляя желать его так же отчаянно, как он желал ее. Прижавшись к нему еще теснее, она побуждала его продолжать.

Ноуэл ввел в игру губы. Проложив поцелуями дорожку по шее, он добрался до груди и обласкал языком сосок. Тихо охнув от наслаждения, Ровена чуть переместила тело, и он, прикоснувшись предельно напряженным членом к ее мягкой плоти, едва удержался от немедленных дальнейших действий.

Его рука скользнула по животу вниз, и пальцы погрузились в заросли кудряшек, отыскав самое сокровенное, самое чувствительное местечко. Девушка застонала, бессвязно умоляя не останавливаться. Он перенес вес тела на предплечья и, вновь завладев ее губами, с трудом удержал дальнейшее вторжение, остановившись на стыке ее бедер.

— Ты станешь моей, Ровена, — пробормотал он. — Моей навсегда. Если у тебя есть возражения, скажи об этом сейчас, пока не поздно.

Глава 20

Ровене казалось, что, если он сию же минуту не доведет дело до конца, она взорвется. Она и не подозревала, что может испытывать такое настоятельное желание, такую жгучую потребность утолить страсть.

— Нет у меня никаких возражений, — тяжело дыша, произнесла она. — Ах, Ноуэл, прошу тебя!

Она прогнула спину, чтобы максимально увеличить контакт между их телами: грудь к груди, бедра к бедрам, губы к губам.

Ровена хотела большего.

Обхватив руками спину Ноуэла, она потянула его вниз, уложив на себя. Сначала его напрягшийся пенис напугал ее своим размером, но теперь она хотела, чтобы он вошел внутрь. Он снова шевельнулся, прикоснувшись к чувствительному местечку между бедрами.

Ровена инстинктивно раскинула ноги, чтобы открыть ему доступ. И когда ей показалось, что Ноуэл остановился в нерешительности, она обвила его ногами и еще крепче прижала к себе.

С каким-то горловым стоном он начал было входить в нее, но отпрянул назад. Ровена издала протестующий звук и, прижав ногами, вернула его на прежнее место. На этот раз он проник в нее глубже, но все же недостаточно глубоко, и снова вышел наружу. Так с каждым разом он погружался в нее все глубже и глубже. Она хотела поторопить его, но он был сильнее и не хотел ускорять процесс.

У Ровены участилось дыхание.

— Ну же, Ноуэл! Скорее! — прошептала она.

— Я не хочу причинить тебе боль, — с трогательной нежностью произнес он. — Я хочу, чтобы для тебя это было нечто особенное.

Не будь Ровена столь сильно охвачена желанием, она бы рассмеялась.

— Особенное? Что может быть лучше того, что происходит?

Его губы дрогнули в улыбке.

— Я покажу тебе.

Он продолжал свои ритмичные движения, воспламеняя Ровену еще больше. Подстроившись к заданному ритму, она покачивалась с ним вместе, и с каждым движением в ее душе расцветали новые цветы наслаждения.

Когда она почувствовала, что достигает вершины, ради чего была даже готова погибнуть, он вошел в нее и полностью заполнил ее. Она почти не заметила возникшую на мгновение боль, потому что сразу же после этого достигла той самой вершины чувственного наслаждения, к которой стремилась.

Ноуэл приглушил поцелуем вырвавшийся у нее торжествующий крик, впитав его в себя. Он продолжал рывками входить в нее, пытаясь продлить ее наслаждение. У него дрожали руки. Он погрузился в нее последний раз, застонав, и она впитала ртом его страстный стон.

Медленно, очень медленно Ровена возвращалась с головокружительной высоты, на которую поднялась — вернее, на которую они поднялись вместе. Она еще никогда не чувствовала себя такой удовлетворенной. Если этим занимаются все супружеские пары, то стоит ли удивляться тому, что Перл всегда казалась такой счастливой?

— Я и понятия не имела, что так бывает, — сказала она, как только вновь обрела дар речи, удивленно взглянув на своего Ноуэла. Он смотрел на Ровену с такой нежностью, что у нее замерло сердце.