Страница 18 из 103
После боев под Бердичевым части гайдамаков были отведены к Коростеню, который был взят ими без боя, а части запорожцев выдвинулись в авангарде наступающих немецких войск по направлению Казатин — Фастов — Киев. Еще одна группа войск УНР двигалась по шоссе Житомир-Киев.
А тем временем в Киеве большевики готовились к обороне, которая была заведомо обречена. Ведь наступавших было раз в десять больше обороняющихся… На заседании Народного секретариата Советской Украины был создан Чрезвычайный комитет обороны (с правами руководства всей обороной страны). Ведущую роль в этом комитете играли Ю. Коцюбинский и Н. Скрыпник. В. Примаков был назначен чрезвычайным комиссаром обороны Киева, поручик А. Павлов возглавил штаб обороны города. Киев и вся Украина были объявлены на военном, осадном положении. Но комитет практически не контролировал ситуацию даже в Киеве, где остро чувствовался вакуум власти, а приказы большевиков уже никем не исполнялись. Население города бойкотировало грозные приказы «комитетчиков», оружие не сдавало, не записывалось в революционную армию обороны и ожидало скорой смены власти. У большевистского руководства в Киеве не было даже достаточного количества денег, чтобы платить своей армии профессиональных революционеров, и комитет решил конфисковать золото у населения Киева, что привело к дополнительной неразберихе в городе.
Солдаты-фронтовики из прежних большевизированных армий разошлись из Киева по своим родным городам и селам, предоставив оборону Киева киевлянам. К концу февраля 1918 года большевики в Советской Украине располагали: 2,5 тысячами бойцов — в районе Киева, 4 тысячами — в южных армиях Муравьева, занятых стычками с румынской армией, и еще 4 тысячами бойцов, разбросанных по гарнизонам городов Украины. Еще 20 января 1918 года большевиками был издан Декрет об организации добровольной Народной Революционно-Социалистической Армии Советской Украины, или, как ее тогда называли, — армии «червоного козацтва» (красного казачества). На роль главнокомандующего этой армией был назначен военный министр (секретарь) Советской Украины Ю. Коцюбинский. Однако термин «Червонэ козацтво» официально не употреблялся, а с марта 1918 года он был заменен названием «Войска советских республик Юга России» (что лишало эту силу даже формальных украинских характеристик). Мобилизация трех возрастов в эти «войска», которая была объявлена большевиками в Украине, ничего не дала. Вся мощь новой власти едва достигала 10 тысяч штыков и сабель. К этому времени даже части Центральной Рады (общее количество до 13 тысяч человек) могли самостоятельно бороться против большевиков Украины.
На позиции у Киева, на Житомирском и Ирпенском направлениях, окопалось только 1500 красных бойцов. Большевики лихорадочно создавали части наемников-интернационалистов из бывших военнопленных: чехов, венгров, немцев, а также китайцев. Боевые отряды шли на фронт только в том случае, если в большинстве своем состояли из идейных членов революционных партий: коммунистов, левых эсеров, анархистов, максималистов. Острый конфликт между двумя командующими — Ю. Коцюбинским и М. Муравьевым — привел к отсылке Муравьева с его «воинством» на Румынский фронт (по личному приказу В. Ленина). Это произошло за день до начала австро-немецкого наступления. Но командир 1-й армии Егоров отказался подчиняться командующему Коцюбинскому (считая своим командующим только Муравьева). Тогда, по приказу Коцюбинского, был арестован армейский комитет не подчинившейся армии Егорова. В ответ на эти действия Муравьев стал арестовывать сторонников Коцюбинского в войсках. Путаница и хаос в советских частях были страшнейшими… В последних числах февраля 1918 года советское командование пыталось перебросить 1-ю армию, находящуюся под Одессой, на север, для усиления обороны Киева. Но железнодорожные пути были уже в руках австрийцев, республиканцев и вольных казаков.
В Киеве примерно с 25 февраля царила паника и растерянность, провоцируемая поспешной эвакуацией и всевозможными слухами. Слабые надежды большевики еще возлагали на Чехословацкий корпус (части, враждебные немцам, считающие себя союзниками Антанты), который в конце февраля 1918 года вырвался из Житомира и стремился через Киев выйти к Курску, в Россию. Отдельные заградительные части чехословаков вынужденно обороняли Киев, чтобы дать возможность своему корпусу эвакуироваться из города до прихода немецких войск, ведь австрийские власти считали чехословаков (недавних подданных австрийской короны, солдат австро-венгерской армии, которые добровольно сдались в российский плен) военными предателями.
26 февраля на заседании Народного секретариата Коцюбинский заявил, что удержать Киев невозможно. 27 февраля Народный секретариат перебрался на Киевский вокзал и разместился в вагонах на станции, боясь внезапного падения города. Заблаговременно (в ночь на 28 февраля) исчезли из Киева Народный секретариат и все управленческие красные структуры… Опасаться было необходимо, ведь самодеятельным стихийным отрядам Советской Украины противостояла военная машина Германии и Австро-Венгрии.
Уже после сдачи Киева немецким войскам Муравьев напишет: «Заявляю, что потеря Украины — это есть результат работы Коцюбинского и некоторых других, которые секретарствовали с узконационалистической точки зрения…»
Армейская группа генерала Г. Гронау — XXXI резервный германский корпус (3, 18, 35, 48-я ландверные дивизии) беспрепятственно двигался по железной дороге Брест — Гомель — Брянск, прикрывая германские части, действующие в Украине, с севера. На исходе своего пути корпус встретил незначительное сопротивление армии Берзина, прикрывавшей Брянск.
XXVII германский корпус (2, 89, 92, 93, 95, 98-я ландверные дивизии) двигался по железной дороге на главном направлении — от Ковеля на Киев — Чернигов — Полтаву-Харьков — Курск. XXII германский корпус (20, 22-я ландверные дивизии) наступал в Центральной Украине и, имея центр в Житомире, постепенно оккупировал Правобережную Украину. 1-й германский резервный корпус (16, 45, 91, 215, 224-я ландверные дивизии и 2-я Баварская Кавалерийская дивизия) выступил позднее — на Харьков и Донбасе. Этот корпус, двигаясь в первом эшелоне, принял на себя всю тяжесть боев за Полтаву, Харьков, Донбасс. Выполнив задачи, с овладением Донбасса он двинулся на Ростов. В начале апреле 1918 года сформировалась Крымская германская группа генерала Коша (212, 217-я пехотные дивизии и Баварская кавалерийская дивизия), которые должны были покорить Северную Таврию и Крым.
Австрийские части Второй армии фельдмаршала Э. Бема-Эрмоли были представлены XII, XVII и XXV корпусами (11, 15, 30, 31, 32, 34, 54, 59, 154-й пехотными дивизиями, 2, 7-й кавалерийскими дивизиями, 145-й пехотной бригадой), заняли Подолию, Одесскую губернию (XXV корпус), Херсонщину (XII корпус), часть Екатеринославщины (XVII корпус).
Зная, что немцы готовят торжественное вступление в Киев, атаман Гайдамацкого коша Петлюра потребовал от украинского командования дать возможность гайдамакам первыми войти в Киев. В местечке Малин на совещании украинских командиров в связи с этим вопросом возник острый конфликт между Петлюрой, премьером Голубовичем и новым военным министром Жуковским. Премьер и военный министр были категорически против предложения Петлюры, считая, что в Киев первыми должны войти основные силы — немцы. Именно им предназначался этот триумф, и украинские политики боялись обидеть своих союзников. Но по приказу Петлюры один из его командиров — атаман Волох — развернул пулеметы гайдамаков прямой наводкой на окна министерского вагона и потребовал согласия на вступление гайдамаков в Киев, угрожая военным переворотом, который могут учинить гайдамаки. Таким образом согласие премьера и военного министра было получено, и отряд Петлюры устремился на Киев вдоль железной дороги, опережая на 8–10 часов движение германских сил.
Первый бой за столицу произошел у станций Бухтеевка и Бородянка. Результатом боя был отход красных на станцию Ирпень. Бои у станций Ирпень и Буча вновь свели гайдамаков с отрядом Киквидзе, который, используя огонь тяжелой артиллерии, пытался контратаковать. Но гайдамаки сумели опрокинуть наступавших и перехватить инициативу…