Любовь к жизни

– К чертовой матери все договоренности!.. – сквозь рыдания проговорила Нина. – Я знала, знала... Я догадывалась, что мое прошлое еще встанет между нами когда-нибудь, но не знала, что так скоро. Еще и трех месяцев не прошло...

– Да перестань! – срывающимся голосом закричал Васик. – Я тебя ни в чем не упрекаю! Я никогда тебя ни в чем не упрекал и не собираюсь! Вспомни, через что нам пришлось пройти, чтобы сейчас быть вместе. И теперь все это разрушить из-за какой-то... Да я совсем не помню эту Катю! И вполне возможно, что ее ребенок – это вовсе не мой сын. Вполне возможно, что она просто-напросто хочет заработать на мне деньги...

Васик уже сидел на коленях возле Нины. Он обнял его, а она положила голову ему на плечи. Васик почувствовал теплую каплю на своей шее и у него мучительно перехватило горло.

– Нина... – тихо позвал он, – я ведь тебя люблю... Я ведь никого никогда не любил так, как тебя. И никому не дам разрушить все, что мы с таким трудом создали. Ну, хочешь, я прямо завтра пойду на работу, а? Дворником? Или грузчиком? Я серьезно говорю, не думай...

Нина уже не плакала.

– Ладно, – проговорила она осипшим от слез голосом и погладила Васика по косматой голове, – что ты намерен предпринять?

– Дворником, – сказал Васик, – грузчики пьют много, а ты не любишь, когда я пьяный...

– Я не об этом, – слабо улыбнулась Нина.

– А... Так это яснее ясного, – сказал Васик, – сначала экспертиза, потом обследование... И если выяснится, что эта Катя меня обманывала...

– Понятно, – сказала Нина.

– Только вот еще... – Васик немного замялся.

– Что? – спросила Нина.

– Завтра у нас не получится никуда сходить, – сказал Васик, – с утра Катя привезет мне сына... своего сына. А потом мы с ним отправимся в клинику.

– Ты и Катя?

– Я и Петя, – уточнил Васик, – если хочешь, можешь поехать вместе с нами. Катя поехать не сможет, у нее работа какая-то важная – она мне говорила... Полчаса рассказывала о том, как необходимо для нее всегда быть на своем рабочем месте. Она неплохо зарабатывает, и деньги ей нужны для лечения Пети. Кстати, с клиникой я уже договорился. Мне сказали, что через два дня после экспертизы уже можно будет с точностью сказать – мой ли сын Петя или нет.

Нина ничего на это не ответила.

Глава 3

В этот день работа у меня не клеилась совсем. Все мои мысли были только о моем утреннем открытии – после длительного размышления в течении всего дня, я окончательно пришла к мысли о том, что в мучавших меня ночных кошмарах виновата бывшая жена Вити.

Ну, по крайней мере, это единственная более или менее ясная версия. Другой я не вижу.

Разве что, посоветоваться с моей подругой Дашей. Она – дипломированный психолог, к тому же одно время увлекалась изучением паранормальных явлений, благо предмет изучения – то бишь я – всегда под рукой. А если еще учитывать такой факт, что вместе с ней мы пережили немало таких передряг, в которых случаев применения моих экстрасенсорных способностей было – хоть отбавляй, тогда и вовсе – ее можно считать крупным специалистом по этому вопросу.

Вот только занята, наверное, сейчас Даша. Она наконец-то нашла работу себе по душе – поступила на штатную должность психолога в центр по реабилитации детей и подростков. Говорит, что нашла свое призвание – открыла для себя, как это здорово – помогать людям в меру своих сил. Говорила даже, что решила посвятить этому делу всю свою жизнь.

Охотно верю этому, прекрасно зная свою подругу и очень рада за нее.

Вообще-то, Даша могла бы и совсем не работать. Сидеть себе дома и поживать в свое удовольствие – родители у нее довольно состоятельные люди, не такие, конечно, состоятельные, как отец Васика, но позволить себе содержать взрослую дочь вполне могут.

А вот Даша теперь – нашла свое призвание в жизни. И слава богу...

Когда я вернулась, Витя уже был дома. И даже приготовил ужин – по случаю окончания рабочей недели, он освободился сразу после обеда.

Приготовленный им ужин трудно было считать вершиной кулинарного искусства – полуфабрикаты из ближайшего супермаркета, разогретые в микроволновой печи – но все-таки не качество пищи главное, а факт проявления заботы ко мне. Мне ведь, между прочим, никто никогда еще ужина не готовил. Я имею в виду – мужчин.

После ужина – когда мы с Витей расположились возле телевизора, уютно поблескивающего в мягкой полутьме комнаты, словно самый настоящий домашний камин – я решила, что наступил момент для откровенного разговора.

– Витя, – позвала я, – мне нужно с тобой поговорить о чем-то серьезном.

– Да? – рассеянно отозвался размякший после обильной еды Витя. – О чем это? А-а... Кажется, ты просила у меня на зиму шубку?

Ни о чем подобном я не просила, но это у Вити такой не совсем обычный способ делать подарки. Вначале он неделю уверяет меня, что мне просто необходима та или иная вещь, а потом эту вещь преподносит с таким торжественным и важным видом, что и сама начинаешь думать об этом подарке, как об осуществлении заветной своей мечты.

– Да нет... – на этот раз я досадливо отмахнулась, чтобы не сбиваться с темы разговора, – помнишь, ты мне рассказывал о своей бывшей жене.

Он поморщился.

– О Степаниде, что ли?

Вот-вот, это имя вертелось у меня на языке весь сегодняшний день, а я никак не могла его вспомнить – Степанида! Только и помнила то, что имя было какое-то... ветхозаветное. И очень даже понятно, почему Витя с ней развелся. Если предположить, что сама Степанида соответствует своему имечку, то в таком случае совершенно не подходит начинающему столичному бизнесмену девушка, от имени которой там и пахнет застоявшимся коровьим молоком и затхлым запахом отапливаемой по-черному низенькой одноглазой избенки.

– О Степаниде?

– Вот-вот, – подхватила я, – о Степаниде. Ты говорил, она была... вроде колдуньи?

– Степка, что ли? – Витя рассмеялся. – Да какая там колдунья. Просто умела иногда фокусы показывать. Но – чтобы зря не говорить – получалось у нее хорошо. В том плане, что некоторые ее штучки никто никак не мог объяснить с научной точки зрения.

– Это какие, например? – поинтересовалась я.

Витя промычал что-то нараспев, вспоминая.

– Ну вот, – заговорил он, – Степка могла сделать так, чтобы в одну минуту скисло молоко. Накрывала стакан блюдцем, что-то шептала и – р-раз! Поднимала блюдце, а молоко уже того... Ну и все в таком роде. А как-то раз... – Витя рассмеялся, – ко мне пришли гости. Даже не гости, а... мои будущие партнеры – я тогда начинал свои упражнения в деле бизнеса – и один из партнеров что-то такое Степке сказал... Кажется, пошутил насчет ее имени. Совсем безобидная была шуточка, насколько я помню. А Степка рассердилась и выдала ему в ответ что-то... Ага, жабой обозвала – тот и вправду был на жабы похож – толстый такой, щекастый, все лицо в сыпе угревой. Но выдала тоже вроде в шутку, так, что никто не обиделся. Посмеялись мы тогда и забыли. А когда гости расходиться начали, тот... которого жабой обозвали, сунул ногу в ботинок и как заорет! Упал на задницу и визжит, как девка. Мы посмотрели, а в у него в ботинке, оказывается, огромная такая жаба сидит. Вот с такими глазищами, – Витя до предела выпучил глаза, – Н-да... И откуда она только эту жабу достала? Зима ведь была, мороз...

Он замолчал.

– Интересно, – высказалась я, – не такие уж и безобидные шуточки. Жабу можно было бы еще объяснить – вдруг она ее прятала для подобных штук, а тут и случай подошел. Но вот скисшее молоко. Кроме того, что само по себе это странно – молоко за минуту скиснуть ни за что не сможет – я имею в виду при нормальной раскладе... Так вот, кроме того, что жто само по себе странно, это еще и нехорошие ассоциации вызывает.

– Нехорошие ассоциации? – удивился Витя. – Что может быть такого страшного в скисшем молоке?

– Если верить народным верованиям, – объяснила я, – скисшее не вовремя молоко является признаком присутствия в доме нечистой силы. Понимаешь? Не доброго колдовства. Враждебного людям. Значит, у твоей Степаниды и вправду был дар... колдуньи. Только дар изначально черный. И только от нее зависит, как она будет этот дар использовать – во вред людям или в пользу.