Страница 3 из 35
«Мюррей, тебя понял,» — время от времени раздавалось по радио, словно в подтверждение, что сообщение получено. Иногда Фоксглав добавлял еще несколько слов или чисел, которые могли иметь смысл в радиобеседе. Дель не мог разобрать, о чем идет речь.
Наконец, он догадался, что Фоксглав пытается создать у берсеркера впечатление, будто кораблем Деля по-прежнему управляет опытный человек. Постепенно он начал понимав, что пережил еще одну атаку сокрушающего мозгового оружия; наступила естественная реакция — его обуял страх.
Мрачный берсеркер — полугений, полуидиот — прекратил атаку как раз в тот момент, когда успех уже был гарантирован. То ли он не почувствовал, что победа близка, то ли продолжал следовать своей извечной стратегии, заключавшейся в абсолютной непредсказуемости действий.
— Ньютон, — позвал Дель Мюррей.
Животное повернулось, заметив изменение в тоне его голоса. Сейчас Дель должен был произнести слова, которые убедили бы айяна в том, что настало время освободить хозяина, — какую-нибудь длинную фразу, которую не смог бы выговорить человек, испытывающий воздействие мозгового оружия берсеркера.
— …не исчезнут с лица Земли, — заключил Мюррей.
Издав счастливый вопль, Ньютон стащил наручники с рук хозяина. Дель тут же бросился к радиопередатчику.
— Фоксглав, судя по всему, воздействие снято, — в кабине Фоксглава прозвучал голос Деля.
Командир глубоко вздохнул:
— Он пришел в себя!
— Это означает, что у нас есть шанс победить в сражении. Следующие два часа берсеркер не сможет повторить атаку. Надо нападать! — возбужденно произнес Второй Офицер (третьего Офицера на корабле не было).
Командир твердо покачал головой — нет.
— Имея всего два корабля, мы не можем рассчитывать на успех. Менее чем через четыре часа здесь будет Гизмо. Если мы хотим победить, надо выстоять до его подхода.
— В следующую атаку берсеркер размажет мозги Деля. Уверен, что нам не удастся его обмануть. Мы далеко. Нас ему не достать своим мозговым лучом, но Делю от него теперь не уйти. Вряд ли айян сможет управлять кораблем и вести сражение. Если берсеркер одолеет Деля, у нас действительно не будет никаких шансов.
Глаза Командира неотрывно следили за пультом. Мы будем ждать. А вдруг и в следующий раз, направив на Деля свой луч, берсеркер не решится атаковать…
Берсеркер внезапно заговорил. Его радиоголос отчетливо прозвучал в кабинах обоих кораблей:
— Кораблик, у меня есть предложение, — неестественный голос ломался, словно у подростка. Видимо, машина синтезировала его из слов и слогов, произнесенных в разное время ее пленниками — людьми разного пола и возраста.
«Осколки человеческих эмоций, отсортированные и сгруппированные, как бабочки на иголках, — подумал Командир. — Вряд ли это чудовище оставило их в живых после освоения языка».
— Согласны, — голос Деля по сравнению с берсеркером звучал жестко и уверенно.
— Мы будем играть в игру, которую я сама изобрела, — продолжала машина. — Если вы будете играть хорошо, я не стану торопиться убивать вас.
— И я должен это слушать, — пробормотал Второй Офицер.
Прошли три долгих секунды раздумий. Внезапно Командир ударил кулаком по ручке кресла. Он все понял: «Берсеркер собирается проверить способность противника к обучению. Он включит свой луч на полную мощность и будет контролировать реакцию мозга Деля. Как только он определит, что его оружие оказывает нужное воздействие, берсеркер сразу же бросится в атаку». Командир готов был поклясться жизнью, что на сей раз игра машины заключается именно в этом.
— Я обдумаю твое предложение, — холодно произнес Дель.
— Нам не следует спешить, — сказал Командир. — Он не сможет снова включить луч раньше, чем через два часа.
— Но и после этого нужно продержаться еще два часа.
— Опиши игру, в которую ты предлагаешь сыграть, — прозвучал голос Деля.
— Это упрощенный вариант игры, которая у людей называется шашками.
Командир и Второй Офицер посмотрели друг на друга — ни один из них не мог представить себе Ньютона, играющего в шашки. У них не было никаких сомнений в том, что через пару часов айян будет разоблачен, и они все погибнут. Берсеркер же отправится уничтожать очередную планету.
— А что насчет доски? — спросил Дель после минутного молчания.
— Будем передавать ходы друг другу по радио, — спокойно ответил берсеркер и начал описывать игру, действительно напоминавшую шашки, только с меньшим числом клеток на доске. Никаких особых тонкостей в ней не было, и все же, чтобы играть в нее, необходима была здравая логика нормально функционирующего мозга, лишь бы он был способен планировать и предсказывать.
— А если я соглашусь, — медленно произнес Дель, — каким образом мы определим, кто ходит первым?
— Он хочет выстоять, — не выдержал Командир. — От волнения он начал грызть ноготь большого пальца. — Но эта штука будет все слышать. Мы даже не сможем подсказать. Ну держись, Дель, малыш!
— Чтобы было проще, — сказал берсеркер, — я буду ходить первым во всех партиях.
Когда Дель закончил мастерить доску для игры в шашки, до очередной атаки берсеркера на его мозг оставался еще целый час. Сами шашки он сделал в форме штырьков, а доску сконструировал таким образом, чтобы при перемещении фигур соответствующие сигналы автоматически передавались по радио. Те клетки доски, на которых будут стоять шашки противника, он сможет отличить по более яркой подсветке. Если берсеркер вдруг начнет беседовать с Делем, включив мозговое оружие, то отвечать ему будет голос, записанный на магнитофон. Дель забил целую бобину агрессивными и нейтральными фразами, которые в любой ситуации не покажутся совсем уж неуместными, вроде таких: «Давай, давай играй» или «Ну что, не пора ли тебе сдаваться?».
Он не стал сообщать берсеркеру, что уже хорошо приготовился к игре. У него оставалось еще одно дело, а котором враг не должен был даже догадываться, — Делю предстояло разработать систему, которая позволила бы Ньютону с успехом играть в упрощенные шашки.
Работая, Дель то и дело беззвучно посмеивался, глядя на валявшегося на лежаке Ньютона, который держал в руках свои любимые игрушки с таким видом, словно от них к нему перетекало успокоение. «Надо, чтобы схема игры, — думал Дель, — позволила бы полностью использовать возможности айяна», и Дель не видел причины, которая могла бы этому помешать.
Подвергнув подробному анализу игру в миниатюрные шашки, он нарисовал на маленьких карточках диаграммы всех позиций, с которыми Ньютону, возможно, придется столкнуться в ходе игры. Слава богу, непредсказуемый берсеркер на этот раз оказался вполне конкретным — животному придется делать ходы только с четными номерами. Некоторые варианты развития игры, возникающие после первых же слабых ходов айяна, Дель заранее исключил из рассмотрения, упростив тем самым свою задачу. Затем на карточках, изображающих все оставшиеся возможные позиции, он стрелкой отметил наилучшие ходы. Теперь он мог быстро научить игре Ньютона; все, что потребуется от животного, — глядя на соответствующую карточку, сделать обозначенный стрелкой ход.
— О-хо, — произнес Дель, закончив работу, и в задумчивости уставился в пространство. Ньютон тихонько завыл в тон голоса хозяина.
Однажды Делю пришлось принимать участие в сеансе одновременной игры в шахматы. Он был одним из шестидесяти игроков, противостоявших чемпиону мира Блэнкеншипу. Дель сумел дотянуть до середины партии. Затем, когда великий мастер в очередной раз остановился у его доски, Дель резко двинул вперед одну из пешек, думая, что ему удалось создать неприступную позицию и что теперь пора переходить в контратаку. Блэнкеншип спокойно переставил ладью на, казалось бы, совершенно безобидное поле и направился к следующей доске, и тут Дель вдруг заметил угрожающий ему мат. До него оставалось еще четыре хода, но противостоять ему было уже невозможно — последний шанс Дель упустил, сделав тот, последний, ход пешкой.
Неожиданно Командир произнес неосторожную фразу. Подобное поведение с его стороны было большой редкостью — видимо, сдали нервы. Второй Офицер с удивлением посмотрел на него: