Десятый крестовый

Филип с силой отогнул внутрь сетку, расширяя проход, и пополз на животе; дополз до надежного укрытия в зарослях мескитов, замер. Подобрал ноги, приподнялся на корточки, чуть высунулся над густой порослью, огляделся. Кажется, он проник на базу, никем не замеченный. В северном направлении шла от него темная ограда, неясные силуэты зданий вырисовывались метрах в двухстах сбоку. Справа во мраке виднелись крыши казарм, лишь у входа горело по одной голой лампочке. Казармы стояли темные, глухие, не реагировали на его вторжение. Филип напрягся, сдерживаясь, чтоб не чихнуть. Средь ночной прохлады кусты креозотника источали резкий, едкий запах, давший название растению. Филипу подумалось: когда он выберется, его долго, наверно, будет преследовать эта вонь; впрочем, это еще не самое страшное…

Дыша ртом, он осторожно двинулся на четвереньках через кусты, то и дело озираясь по сторонам. Минут через десять уткнулся в поросль мескитов у дороги, которая вела за ангары. Отсюда, по его подсчетам, начинался самый опасный этап. Единственный способ проникнуть к административному блоку — пересечь рулежную площадку в конце взлетной полосы, потом стоянку. Если там где-нибудь прохаживается охранник пусть даже самым примитивным прибором ночного видения, это конец! Пригибаясь, Филип выбежал на дорогу, ожидая в любую минуту окрика «стой!» за спиной, напрягшись в ожидании треска выстрела. Ничего. Филип добежал до тыльной стороны ближайшего ангара, нырнул в глубокую тень, прерывисто и тяжело дыша. Когда дыхание чуть успокоилось, скользнул вдоль стены к углу, завернул за него, вздрогнув, лишь только ботинок с хрустом вдавился в гравий.

Из его укрытия у ангара Филипу была видна выщербленная асфальтовая рулежная дорожка, вплоть до самой стоянки, но обзор слегка заслонялся похожим на летучую мышь самолетиком, стоявшим на привязи у дальнего ангара. В отличие от прочей здешней техники на самолетике никаких опознавательных знаков, кроме обычного шифра на хвосте. Филип не переставал озираться вокруг.

Ничего. Никого. Как и на прочих участках базы, тут как будто ни души. В голове Филипа всплыли тревожные мысли. Не может этого быть, чтоб база не охранялась! Если здесь доберманов для охраны завели, почему же ни единого человека не видно? Странно все это. Но подавив в себе тревогу, Филип вышел из своего укрытия.

И ринулся через площадку. Стоянка слева от ангара не огорожена, и вот уже Филип пробирался между громоздкими машинами: техника оказалась вся старая, явно списанная. «Джипы» на низких рессорах, такими пользовались во время второй мировой и сразу после, грузовики — «доджи» и «шевроле» сороковых пятидесятых годов. Прямо кадры из военной ленты с участием Джона Уэйна.

Административный блок, если только это он, стоял на отшибе, точно посредине между ангарами и подъездным шоссе. Филип прикинул: до ограды блока бежать метров сто через открытое поле. Отсюда видны небольшие, развернутые внутрь прожекторы по углам. Не зажженные пока… Если удастся незаметно добежать до вон той западной стены, можно за ней спрятаться так, что его не будет видно. Еще глядя с вершины кряжа, он отметил, что метров на сто пятьдесят севернее между этим домом и большой оградой никаких других построек нет.

Филип внимательно оглядывал строение, соображая, как туда проникнуть. Ограда вокруг высокая, метра три; как и у наружной — по верху тройная колючая проволока, обращенная внутрь. Отсюда виден только один вход — ворота, выходящие на дорогу; даже из своего дальнего укрытия Филип смог рассмотреть огромный засов и замок. За оградой машины, он их видел сверху; припаркованы у торцевой двери. Вокруг лампочки при входе вьются в неистовой пляске тучи мошек, больше никаких признаков жизни.

Сам домик, под стать освещенной двери, неказистый — одноэтажный, каменный, в виде буквы L. Примерно через каждый метр обычные створчатые окна. На крыше Филип разглядел небольшие выпуклости. Слуховые окошки? Уж очень походило это зданьице на фабрику или склад тридцатых годов. Как и на содержание прочих построек, на эту тоже явно жалели средства. Стены заляпаны стекавшей с асфальтированной крыши смолистой грязью, краска на оконных рамах растрескалась, шелушится, а бетонный фигурный бордюр карниза побит, обломан. И еще Филип отметил: на вытянутой стене дома, где окна, часть кирпичной кладки почище, поновее. Этот четырехугольник находился метрах в шести от последнего окна и на одном с ним уровне. Вероятно, не так давно в этом месте окно заложили, и если именно здесь держат заключенных, не исключено, окно заложено не случайно, а чтобы изолировать камеру.

Филип посмотрел на часы. Почти десять. Уже более получаса он находился на территории базы «Пик Штурмана», уже больше получаса искушает судьбу! Собрав в кулак остатки воли и сил, Филип рванул стометровку через дорогу, через пространство между нею и домом за оградой.

«Три холеры, две чумы!» Филип рухнул наземь у дальнего края ограды. За спиной темень, хоть глаз выколи. Расстегнул «молнию», вынул кусачки, принялся перекусывать проволоку, предварительно проверив, нет ли сигнализации. Минуты через три он уже бежал к задней стене дома.

Присел, переполз за угол, притаился там. Метрах в трех у огромной раздвижной двери стояла погрузочная платформа. У платформы грузовик, диковинней которого Филип в жизни не видывал. Это был «шевроле» — полуторка с рулем справа: такие выпускались в Канаде в сороковые годы, специально для британских частей, действовавших в условиях пустынь. Чуть побольше обычного пикапа, с открытым кузовом, на массивных листовых рессорах и с толстыми, предназначенными для езды по пескам, протекторами. В борте вырезано отверстие и вмонтирован радио-перадатчик, дверец и переднего стекла нет. Перед допотопным горбатым радиатором громадный, прямой, как палка, бампер, на коротких подножках запасные аккумуляторы и плоские канистры, в кузове вдоль стен на подставках металлические перфорированные полозья для передвижения в песках. У заднего борта укреплен на специальной станине пулемет пятидесятого калибра, при водительском сиденье — два карабина. Корпус песочного цвета весь во вмятинах, кое-где дырки, разъеденные ржавчиной. Весь грузовик в песке, плотно покрывшем замасленные части кузова, как древний сыпучий прах. Встав ногой на массивный бампер, Филип без труда взобрался на платформу, по ней прошел до деревянной двери. Она оказалась полупритворенной, серебристый лучик света изнутри врезался в ночной мрак. Филип припал глазом к щели. Большое складское помещение, наполовину забитое длинными деревянными упаковочными ящиками. На всех военных базах полно таких ящиков. Такие ящики из-под оружия повсюду одинаковы, как и тяжелые крафт-мешки, используемые в винных лавках. Склад оружия. Старого.

Филип на мгновение прислушался и, убедившись, что вокруг никого, слегка толкнул вбок раздвижную дверь, протиснулся внутрь, вернул дверь на прежнее место. Обошел стеллажи с ящиками, обнаружил наконец дверь, ведущую внутрь здания. И эта полуприкрыта. Чем бы они ни занимались в этой НСС, только насчет охраны явные разгильдяи: ни сигнальной системы, ни вооруженных стражей, двери склада с оружием не заперты.

Открыв пошире внутреннюю дверь и переступив порог, Филип очутился на сходе двух коридоров. Один вел прямо, упираясь в центральный вход, другой сворачивал влево… Левым можно попасть туда, где заложено окно. Филип пошел налево, настороженно вслушиваясь в каждый шорох. Прошел шагов десять, и везенье кончилось.

В дальнем конце коридора отворилась дверь, из нее, спиной к Филипу, выходил человек. Он нес что-то, по-видимому, поднос. Филип застыл как вкопанный. Человек развернулся, прикрывая свободной рукой дверь, другой удерживая поднос. Филип успел заметить только изумленные глаза и униформу, после чего все завертелось само собой. Раздумывать было некогда. Человек, кинув поднос, схватился за кобуру, и тут Филип бросился на него, с разбегу повалил на пол. Изловчился, зажал локтем горло противника, правая рука метнулась в карман за ножом. Вырываясь, охранник все хотел схватиться за пистолет, но, вытащив нож, Филип со всей силы всадил его в бок человеку в униформе, чувствуя, как финка проходит ниже ребер, пронзая что-то мягкое, упругое. Охранник дернулся и, испустив дух, обмяк под Филипом.