Мятежная красавица

– О, мистер Пакстон, вы не должны так о нас думать! – воскликнула она с притворным возмущением. – Хотя рассказы об Ангеле очень романтичны, большинство из нас предпочитают закон и порядок. По крайней мере, мы ратуем за это умом, если не сердцем.

Хотя он все еще улыбался, его следующий вопрос прозвучал довольно зловеще:

– Я сам надеюсь на это, миссис Маркус. Если не ошибаюсь, вы взяли в качестве прислуги двух детей с улицы?

Полли и Гобби! Он каким-то образом узнал, что она передавала через них письмо для Ангела. Стараясь не выдать свой испуг, Куинн с деланным равнодушием пожала плечами.

– Наймом слуг занимается наша экономка. Но я не возражаю против такой благотворительности, ведь вокруг так много несчастных.

– Да, конечно. Но если ваши новые слуги знают что-то об Ангеле, вас не затруднит сообщить об этом мне?

Так как он смотрел на нее не отрываясь, Куинн не решилась врать.

– Можете быть уверены, я поступлю правильно, – сказала она, тщательно подбирая слова. – Обещаю вам, мистер Пакстон.

Глава 18

Небольшая группа молодых людей взорвалась смехом, когда мистер Тэтчер рассказал очередной анекдот. Маркус тоже заставил себя рассмеяться, хотя ему было не до веселья: он наблюдал за женой и мистером Пакстоном. Господи, она только что пообещала агенту помочь поймать Ангела Севен-Дайалс!

Неужели Куинн знает о Гобби? Уж сыщику точно известно о мальчике.

Маркус подошел к Пакстону, делая вид, что ничего не слышал.

– Кажется, вы преуспели в вашем расследовании?

– Не совсем, – грустно улыбнулся Пакстон. – Пытаюсь тянуть за разные ниточки, однако до возвращения вашего друга, лорда Хардвика, я не собираюсь предпринимать ничего серьезного.

Но кто-то должен был сообщить ему о том, что Гобби взяли на конюшню, подумал Маркус. Кто это мог быть? Может быть, какой-то мальчишка из группы?

Кроме того, Гобби был с ним, когда он относил деньги миссис Ханслоу. Тогда Маркус проделал все в мгновение ока: оставил деньги и записку за дверью кухни до того, как там появилась служанка. Но если их кто-то заметил?

– Вы очень много работаете, – сказал Маркус. – Рад, что вам удается выкраивать время на развлечения.

– Что вы, моя работа не такая напряженная, как вам кажется, – усмехнулся Пакстон. – Для нее требуется меньше энергии, чем для охоты или карточной игры.

– Но она намного полезнее, – улыбнулся Маркус. Еще немного, и этот парень начнет ему по-настоящему нравиться. Он повернулся к Куинн: – Дорогая, кажется, ты хотела выпить лимонаду?

Хотя Куинн не говорила ни о чем подобном, она тут же согласилась с мужем.

– Вы извините нас, мистер Пакстон? – сказала она. Когда они отошли в сторону, Куинн спросила:

– Как долго мы обязаны пробыть здесь?

– Могу осмелиться и предположить, что тебе не терпится остаться со мной наедине?

На самом деле ему тоже хотелось уйти, но не только из-за соблазна вновь увидеть Куинн в своей спальне.

– Неужели это так заметно?

Ее улыбка заставила Маркуса мгновенно позабыть все тревоги.

– Пойдем попрощаемся с хозяевами, – предложил он.

Они нашли лорда и леди Джеллер недалеко от шатра и мило распрощались с супругами, не обращая внимания на бросаемые на них многозначительные взгляды. В любом случае те, кто думал, что молодожены собирались заняться любовью, ничуть не ошибались. Маркус восхищенно посмотрел на Куинн, которая казалась в белом муслиновом платье с кружевами такой хрупкой и невинной. Но он знал, какая страсть прячется за этой ангельской внешностью, и хотел поскорее выпустить ее наружу.

– У нас есть какие-нибудь планы на вечер? – спросил он, усаживаясь рядом с женой в экипаж.

– Утром я получила письмо от Клэриджей, – ответила она. – Они приглашают нас в театр сегодня вечером. Но мы не обязаны идти, если ты не хочешь.

– Мне бы хотелось сводить тебя в театр.

Впереди у них было еще много времени, по крайней мере, достаточно для того, чтобы осуществить намеченные планы. Однако неожиданно мысли Маркуса вновь вернулись к Пакстону.

– Мне показалось, ты говорила мистеру Пакстону, что поможешь ему в расследовании. Это так? – Вопрос вырвался у него помимо воли.

Куинн испуганно посмотрела на мужа.

– Не представляю, чем я могу быть ему полезна, так что это было пустым обещанием.

– Конечно. – Маркус хотел спросить ее о Гобби, но потом передумал: это могло показаться подозрительным, особенно если жена не знала, что это он взял мальчика на работу. – Совершенно согласен с тобой в том, что мы обязаны сообщать ему обо всем, что можем узнать, пусть даже случайно.

– Я рада, что у нас с тобой одинаковое отношение к этому.

Решив, что вопрос исчерпан, Маркус сменил тему:

– А какую пьесу дают сегодня?

– Комедийную оперу. Кажется, так назвал ее мой дядя.

Остаток пути до дома они говорили об искусстве; Маркус был удивлен, узнав, что Куинн часто посещала театр в Балтиморе.

– Мне кажется, я снова проголодался, – сказал Маркус, когда они вошли в дом. – Может быть, попросим принести нам поднос наверх?

– О, это будет замечательно, – немедленно согласилась Куинн.

Отдав дворецкому соответствующие распоряжения, молодожены поднялись в спальню Маркуса.

– Нужно скоротать время до того, как нам принесут еду, – сказала она с улыбкой, от которой у него участился пульс.

Не в силах больше сдерживаться, он прижал ее к себе и поцеловал долгим поцелуем, думая о том, что хочет немедленно сорвать с нее всю одежду. Видимо, Куинн думала о том же, потому что ее пальцы развязали его галстук, расстегнули рубашку, и через несколько минут он был обнажен до пояса.

– Это нечестно, – прошептал Маркус, расстегивая ее платье.

Он уже спустил его с плеч, когда кто-то осторожно постучал в дверь.

– Ах! – воскликнула Куинн.

– Подожди в гардеробной, – быстро нашелся Маркус и, накинув халат, пошел открывать дверь.

Дворецкий дипломатично сделал вид, что ничего не замечает, молча поставил поднос на низкий столик, поклонился и ушел.

– Теперь можешь выходить, – позвал Маркус и, когда Куинн вышла из гардеробной, пытаясь натянуть платье обратно, добавил: – В этом нет необходимости.

Он помог ей снять платье и быстро разделся сам. Заметив, что Куинн смотрит в сторону кровати, Маркус покачал головой:

– Не сейчас. Сначала я хочу немного потренироваться в искусстве соблазнения.

Он еще не был готов рассказать ей правду об Ангеле, но развеять ее представление о нем как о добропорядочном человеке было ему под силу. Маркус взял жену за руку и, подведя к подносу, увлек за собой на лежавший на полу толстый ковер.

– Чего изволите, миледи? – спросил он.

– М-м-м, наверное, немного пирога. Нужно расчистить дорогу к ростбифу.

– Прекрасный выбор, моя дорогая женушка. – Он поднес треугольный кусок пирога к ее губам.

Когда Куинн откусила кусочек, крошки рассыпчатого, пропитанного кремом теста посыпались ей на грудь. Маркус немедленно слизал крем с ее губ, а потом наклонился, чтобы заняться грудью. Одна крошка прилипла к ее соску, и он обхватил его губами, чтобы нечаянно не смахнуть лакомство на пол. Услышав, как участилось ее дыхание, Маркус улыбнулся:

– Нужно поддерживать чистоту, не так ли?

Когда он наконец выпрямился, его возбуждение было более чем заметно. Куинн не отрываясь смотрела на мужа, а ее щеки вдруг покрылись стыдливым румянцем.

– Теперь моя очередь выбирать, – сказал Маркус и взял с подноса сочный персик. – Давай есть его одновременно.

Они впились зубами в сочную плоть фрукта, и капли сока потекли вниз по их обнаженным телам. Несколько капель упало с подбородка Маркуса прямо на его восставшую плоть.

– Моя очередь наводить чистоту, милорд.

Она наклонила голову и обхватила губами его мужское достоинство точно так же, как он перед этим поступил с ее соском. Теперь настала его очередь задыхаться от наслаждения. Когда он застонал и в изнеможении откинулся назад, Куинн подняла голову и спросила самым невинным голосом: