Вампиров не бывает

Какие все-таки мужики непонятливые! Хорошо, сам виноват.

— Не думаю, что ты пользуешься прокладками и тампонами, — пробормотала я недовольно. Мне стало стыдно.

— Аа… вот ты о чем. Скажи, когда, и я тебе принесу.

— Твою мать!! Может, ты и прицепить еще поможешь?!

— Извини, если обидел, — засмеялся он, — но я не могу тебя отпустить в город, сама понимаешь почему.

— Тогда сходи со мной! Но таскать мне прокладки я не позволю! Это уж слишком!

— Успокойся, когда они тебе понадобятся? Скажи мне сейчас, а утром найдешь их у себя в туалете.

— Дайте мне что-нибудь тяжелое, — прошипела я сквозь зубы.

— Я не хочу ссориться с тобой из-за прокладок.

— А разве мы дружили?

— Мне бы хотелось. Меня влечет к тебе.

Марк снова посмотрел мне в глаза каким-то странным, завораживающим взглядом.

— Насильно мил не будешь, — отвернулась я.

Он промолчал, наверное, ему не понравились мои слова.

— Нет ничего невозможного, — тихо сказал он и снова коснулся пальцами моей руки.

Я вздрогнула, он сразу убрал руку.

— Прости.

— Все нормально, — смущенно улыбнулась я. Почему он так со мной обращается? Я же его пленница. Меня смущают его прикосновения, его взгляды, его слова, весь он. Раньше при виде таких мужчин я испытывала только желание, и то не всегда, а сейчас нервничаю как на первом свидании. Куда бы ни понесли меня мои гормоны, я не позволю себе зайти за черту. Нельзя забывать о том, что этот человек держит меня за домашнее животное. Солдаты Древнего Рима брали с собой в военные походы коз, с которыми удовлетворяли свою похоть за неимением женщин. Не хочу стать такой козой для Марка.

— Не бойся меня, — Марк широко улыбнулся. Белые ровные зубы. Очаровательно…

— Я не боюсь. По-твоему, я похожа на скромную, трясущуюся от страха девочку?

— Нет, ты — красивая, сексуальная женщина. А когда боишься, впадаешь в ярость, как я заметил.

— Бывает иногда, — улыбнулась я, снова смутившись. Ну вот. Мне бы сидеть в углу и молчать в тряпочку, а я с ним тут о жизни беседую.

— Я подумал, что ты не откажешься от этого, — Марк зашел в беседку и вернулся с тарелкой шашлыков. Я машинально расплылась в улыбке. Видя мою реакцию, он сел рядом и уверенно протянул мне мясо.

— Попробуй, должно быть съедобно.

— А из какого мяса? — спросила я на всякий случай.

— Из курицы.

Я мгновенно смела всю тарелку, а Марк в это время с умилением наблюдал за мной.

— Спасибо, очень вкусно, — сказала я, облизывая каждый пальчик.

Марк заворожено следил за этим. Мне стало не по себе, и я опустила жирные руки вниз. Он протянул мне полотенце.

— У меня есть для тебя еще кое-что, — он залез в карман своих джинсов и вытащил мой проклятый золотой браслет, — этот ты потеряла на кладбище?

Я ошарашенно смотрела то на браслет, то на Марка.

— Да…Где ты его нашел?

— У той могилы, где я стоял утром того дня. Помнишь?

— Да, — ответила я, застегивая браслет, — кстати, кто похоронен в той могиле?

— Мой родственник.

— Я так и думала. А почему ты ушел, когда я тебя звала?

— Не хотел встречаться с людьми.

— Ты опять? — усмехнулась я, — тебя часто в детстве роняли?

— Чего только со мной не делали в детстве, — Марк вдруг снова стал серьезным.

Набравшись смелости, я положила руку ему на плечо, он обернулся.

— Расскажи, тебе станет легче, а я никому ни скажу, обещаю.

— Я должен поверить журналистке?

— У меня больше причин не доверять тебе. И, кажется, это ты недавно говорил про дружбу. Какая может быть дружба между нами? Мало того, что ты держишь меня в плену, так еще и не отвечаешь мои вопросы. Какое может быть доверие?

— Алиса, я просто не привык верить людям. Ты бы меня поняла, если бы знала…

— Так расскажи, — я вопросительно посмотрела ему в глаза.

— Надеюсь, я об этом не пожалею, — вздохнул он. Я улыбнулась.

— Помнишь, ты просила рассказать, когда я был на заводе?

— Да, — к чему он клонит?

— Лучше я покажу тебе кое-что. Почитаешь перед сном. Пойдем в дом.

Я встала, Марк затушил костер. Стало совсем темно. Как я это ненавижу!

— Марк! — позвала я, размахивая перед собой руками, — Ты где?

— Я здесь, что такое? — послышалось прямо у меня за спиной. Кажется, он в сантиметре от меня, но я ничего не вижу. Я резко обернулась, снова врезавшись в него.

— Извини, — тихо сказала я. Снова неловко.

— Ничего, — прошептал Марк прямо рядом с моим лицом. Я остолбенела, мурашки побежали по телу. В следующий момент я ощутила на своих губах его теплое дыхание. Я не могла пошевелиться, хотя Марк даже не касался меня. Вдруг его рука обняла меня за талию, он прижал меня к себе. Я вздрогнула. А в следующий миг Марк уже страстно целовал меня, а я отвечала ему. Я сошла с ума. Но это было так ново, так необычно. Меня никогда еще так не целовали, одновременно и бережно и страстно, мягко и настойчиво. Внезапно, разум вернулся ко мне, я оттолкнула Марка и попятилась. Под ноги что-то попало, и я с криком повалилась на землю. Но не успела я понять, что упала, как Марк уже осторожно поднимал меня. Я споткнулась о бревно, на котором мы сидели. Я молчала, не зная, что сказать о своем внезапном помешательстве. Только что размышляла о самоконтроле, а через минуту сама готова была на него наброситься.

— Сильно ударилась? — спросил он.

— Нет, приземлилась на мягкое.

Он понял, что я имела в виду и улыбнулся. Я уже различала в темноте его улыбку. Повисла неловкая пауза.

— Идти можешь? Могу тебя донести, — протянул он руки.

— Нет, я же говорю, все нормально!

Поздно. Марк на раз подхватил меня на руки.

— Отпусти меня! Я ненавижу, когда так делают! Уронишь! — я сделала отчаянную попытку вырваться. Как бы ни так!

— Сиди спокойно, а то, правда, уроню.

Для надежности я вцепилась ему в шею.

— Только не задуши, — улыбнулся он.

— Я не просила меня поднимать! Я планировала пожить подольше.

— Не бойся, принцесса, я донесу тебя в целости и сохранности.

Я скорчила недовольную гримасу, что явно развеселило Марка. И почему я получаю эти прозвища? То лисёнок, то принцесса… Он понес меня в дом. На полпути я немного расслабилась, так и не дождавшись, когда наконец Марк устанет и поставит меня на твердую землю. Он держал меня очень аккуратно, хотя я вовсе не хрустальная. Когда мы приблизились к крыльцу, из дома вышли его цепные псы. Они вытаращились на нас. Марк опустил меня на землю и взял за руку. Они съедали меня голодными глазами. Видимо только присутствие хозяина их останавливало. Но рядом с Марком я чувствовала себя защищенной. Кажется, я ему небезразлична. Если так, то мне повезло, и я обязана использовать это в своих интересах. А интерес у меня сейчас только один — убраться отсюда домой и поскорее. Мы зашли в дом, я обернулась и снова увидела их голодные, полные ненависти глаза, провожающие каждый мой шаг.

Мы прошли по темному коридору мимо моей комнаты. Марк все еще держал меня за руку. Мы поднялись на второй этаж. Он настолько же отличался от первого, как шикарный особняк от хибары на окраине. Здесь горели свечи, на полу был постелен паркет, стены украшены гобеленами. От неожиданности я замерла на верхней ступеньке лестницы.

— Удивлена? — повернулся ко мне Марк.

— Да, разница значительная.

Я подумала, что было бы неплохо мне перебраться сюда. Я здесь всего несколько дней, но эта холодная, убогая комната мне уже порядком надоела. Конечно, мне тут все надоело, но если уж придется задержаться, то неплохо бы переехать в комнату поприличнее. Я отцепилась от Марка, в коридоре было достаточно светло, чтобы я могла обойтись без его помощи. Мы прошли до конца коридора, Марк открыл передо мной массивную деревянную дверь с красивым резным орнаментом. Я вошла внутрь. У Марка неплохой вкус, я даже не ожидала. Большая просторная комната была обставлена в классическом стиле, у стены по центру находилась огромных размеров кровать, аккуратно застеленная бежевым покрывалом, в углу письменный стол с лампой, в другом зеркальный шкаф, книжная полка, пара кожаных кресел и кофейный столик между ними. На стене прямо над кроватью висел семейный портрет. Пока я рассматривала его, Марк рылся в столе.