Расправить крылья

— Вам помочь?

Элли непонимающе уставилась на женщину. Та пояснила:

— Вымыться?

— Н-нет, я сама… А скажите, как ваше имя?

— Зара. — Коротко ответила служанка, и видя, что девушка собирается еще что-то спросить, отрезала. — Простите, но Повелитель не позволяет слугам фамильярничать с гостями. Если вам больше ничего не нужно, разрешите. — Она присела в поклоне и удалилась, шурша черными юбками.

Стянув платье, Элли опустилась в горячую воду, с непривычки сильно намочив крылья. Наконец, кое-как устроив серебристые перья поверх плиток, устало откинулась на край ванны. Из комнаты послышались голоса. Один явно принадлежал Заре, второй — судя по разговору — еще одной служанке.

— И с чего бы этой светлой такие почести?

— Кто знает? Может смазливое личико приглянулось — попользует как наложницу, а после убьет, или солдатам отдаст. А может еще зачем — мало ли какие причуды у мужиков бывают, чтобы голодранку как королеву содержать. А эта явно не "прынцэсса", — служанка хихикнула, — на соль для ванны с маслами как на сокровища глядела, куда ей на шелках спать. Небось у себя там нищенкой была, пока не "повезло" Несущей стать… А так и нет ничего, кроме мордашки смазливой. Хотя у них там все смазливые…

Элли, уже не в силах сдерживаться, сползла ниже в воду, закрывая лицо руками и захлебываясь в беззвучной истерике.

"Значит содержанка, да? Обычная шлюха, вот кем ее считают в этом замке… Ну что?! Что я вам всем сделала"?!

Ночью девушка проснулась далеко заполночь и долго лежала без сна, глядя на яркий лунный луч, пробившийся сквозь незанавешенные гардины. А может быть попробовать… сбежать?.. И что дальше?… Без Посвящения они изучали магию лишь в теории, исключая мелкие бытовые заклинания и лишь после получения крыльев юные ангелы переходили в Высшую школу (как сказали бы у людей — Университет) и начинали действительно изучать магическое искусство — уже на практике. Но ведь можно хотя бы попробовать построить портал. Вот только этот браслет… демон предупреждал, что будет больно. Но если она сможет выбраться из замка, а там — открытое место, без разницы где, лишь бы не в закрытом помещении, плюс магия Рассвета… Может быть что-то и получится.

Только если ее поймают… Ангелесса облизала пересохшие губы, вновь утыкаясь в подушку. Страшно, как же страшно. Но оставаться здесь на положении наложницы Повелителя — еще страшней и ужасней…

Наконец дождавшись предрассветного часа, когда замок погрузился в самый крепкий утренний сон, Элиза осторожно спустила босые ноги на пол. Через окна сбежать не получится — замок стоит на утесе, и окна комнаты выходят в пропасть. А ни разу до того не летая пытаться удрать по воздуху — чистой воды самоубийство — особенно с этим непонятным браслетом; значит остается просто и банально — через дверь…

Крылья, непривычно большие, цепляющиеся за мебель и стены то сами по себе расправлялись, то вновь складывались на спине. Кожа, от страха и взбудораженных нервов покрылась мурашками.

Аккуратно подойдя к двери, девушка застыла, долго, почти десять минут прислушивалась к тишине в коридоре, все никак не решалась отворить резную створку. Наконец, задержав дыхание, она медленно нажала на ручку и, приоткрыв дверь, тихо выскользнула наружу. Желтая луна, освещала широкий коридор с узкими стрельчатыми окнами. В коридоре не было ни факелов, ни фонарей — детям тьмы не нужно дополнительное освещение в родной им стихии.

Не успела девушка сделать несколько шагов, как испуганно замерла. В коридоре явно кто-то был. Липкий страх сдавил горло.

— К-кто здесь? — Едва слышно прошептала ангел, но усиленное каменными стенами эхо, раздробило вопрос, сделав едва слышный шепот гулким и громким.

Обождав, и решив, что у страха глаза велики, а уж у нее — пуще того, размером с тележное колесо, не меньше, она сделала еще два шага. Вдруг ей почудился легкий ледяной смешок, пробравший холодом до лопаток, от которого девушка нервно сжалась, прижимаясь к холодной кладке. Тьма в глубине коридора заворочалась, сгустилась, обрела формы: непропорциональные, а от того еще более ужасные и, раззявив аморфную, но вполне угадываемую пасть, огромными скачками направилась в сторону девушки.

Выставив вперед руки, девушка сделала первое, что пришло в голову: попыталась сплести однажды виденное заклинание Изгнания тьмы. Но, не сумев закончить даже первую строку, сползла на пол от чудовищной боли. По телу волной прошла болевая судорога, вторая, третья, браслет накалился, впитывая в себя магию и сжигая кожу. Элли закричала от нестерпимой боли.

Так вот, что имел в виду демон под запретом пользоваться магией! Но кто мог подумать, что будет так больно!

Захрипев от ужаса и болевого шока Элиза попятилась, нащупывая за спиной дверь комнаты, и ввалилась в свое узилище, поспешно захлопнув и накинув щеколду. С той стороны что-то ударилось о доски, затихло, и стало царапать, грызть показавшуюся вдруг папирусно-тонкой дверь.

Прошло несколько безмерно длинных и страшных мгновений, как внезапно пугающее до дрожи наваждение исчезло.

Только тогда, наконец, девушка вспомнила, что привычка дышать — очень нужная и полезная, в сущности, вещь. Несколько раз вздохнув, она закашлялась, прикрыв ладошкой растрескавшейся покрытые кровавой корочкой губы. Шатаясь, кое-как добралась до кровати и, тяжело привалившись к спинке кровати, горько заплакала. Болело все тело, словно девушку долго и изощренно пытали, либо просто жестоко избили, оставив вместо живого тела один кровоточащий синяк. Сильно ныла рука, словно ее и вовсе отрезали живьем — там, где проходил контур черного браслета, кожа вздулась кровавыми волдырями. Обняв подушку, она размазывала горькие злые слезы, а в душе тесно переплелись отчаяние и безнадежное одиночество…

Тьма тем временем, покрутилась у двери, довольно принюхалась и неспешно потрусила по коридору к небрежно прислонившемуся у открытого окна мужчине. Подбежав к обожаемому господину, создание мрака потерлось о его ноги, ластясь словно кошка. Мужчина задумчиво опустил руку, довольно жестко потрепав сумрачное создание за холку: тьма довольно заурчала и растаяла предутренней дымкой.

На террасе запахло вишней — рядом с Повелителем пристроился светловолосый демон, закуривая длинную тонкую сигарету.

— Ну и что это было?

— Наша гостья, — со смешком подчеркнув последнее слово, пояснил Конрад, тоже вынимая крепкую сигарету, — решила характер показать — сбежать. Пришлось немного попугать… Надеюсь, эта глупая идея больше ей в голову не придет. Впрочем от такой наивной дурочки можно ожидать чего угодно.

— Я не это имел в виду. Ты, кажется, собирался ее соблазнить и влюбить в себя, — напомнил падший, — а не орать и пугать каждый раз, как видишь. С такими успехами она будет шарахаться от тебя как от чумного, сбегая, едва твоя мрачная физиономия появиться в конце коридора.

— Я помню, — огрызнулся Повелитель. — Да, сорвался… Но, Тьма, как же она меня раздражает! Бесит так, что хочется придушить эту идиотку голыми руками! Боюсь, что все это будет тяжелее, чем я думал…

— Юный наивный ангелочек. — Философски пожал плечами падший. — Было бы хуже, если она была старой угрюмой орчанкой. И, в конце концов, определись что ли: возлюбить или придушить? Если так хочешь отыграться на ней за всех светлых, тогда сразу отказывайся от всех планов… Ну а нет — умерь свое эго. И слуг заодно успокой или я могу этим заняться, а то с таким террором девочка загнется через пару дней. Забыл? Несущие слишком восприимчивы к эмоциям окружающих.

— Помню, нечего рассказывать мне прописные истины, — холодно сказал Владыка. — И ни от чего я отказываться не собираюсь. Я больше тысячи лет ждал новой Несущей. Уж лучше потерплю эту малахольную дуру. Если бы я еще знал с чего начать… — пожаловался Конрад. — Ты же у нас покоритель дам всех возрастов и рас: как думаешь с чего начать соблазнение юного нецелованного ангелочка?

— Даже так?

— Боюсь что да, — вздохнул Повелитель, — руку попробовал поцеловать, а она чуть от ужаса не умерла.