Страница 19 из 24
— Звучит в стиле обычных Дамблдоровых заумностей, — сказал Рон.
— Он будет давать мне в этом году добавочные уроки, — внезапно вспомнил Гарри.
Рон подавился своим тостом, а Эрмиона открыла рот.
— И ты об этом молчал?! — воскликнул Рон.
— Я только что вспомнил, — признался Гарри. — Он сказал мне этой ночью, в сарае, где вы держите метлы.
— Блин… персональные уроки с Дамблдором! — удивленно произнес Рон. — Интересно, зачем это…?
Его голос оборвался. Гарри заметил, как они с Эрмионой обменялись взглядами. Гарри опустил нож и вилку, его сердце почему-то стало биться быстрее, несмотря на то, что он просто сидел в постели. Дамблдор велел рассказать им… Почему бы не сейчас? Он уставился на вилку, ярко сверкавшую в солнечном свете, и сказал:
— Я не знаю точно, почему он собирается давать мне уроки, но я полагаю, что это из-за пророчества.
Ни Рон, ни Эрмиона ничего не сказали. У Гарри возникло такое ощущение, будто их заморозили. Он продолжил, по-прежнему обращаясь к вилке:
— Ну, того, которое хотели украсть из Министерства.
— Никто не знает, о чем оно было, — быстро проговорила Эрмиона. — Оно разбилось.
— Хотя в Прорицателе говорили… — начал было Рон, но Эрмиона перебила его: — Шшшш!
— Прорицатель говорил правду, — сказал Гарри, огромным усилием заставив себя посмотреть на их обоих: Эрмиона казалась напуганной, а Рон ошеломлённым. — Тот стеклянный шарик, который разбился, не был единственной записью пророчества. Я его целиком прослушал в кабинете у Дамблдора, пророчество именно ему было сделано, так что он смог мне его пересказать. Из него выходит, — Гарри судорожно вздохнул, — что я вроде как единственный, кто может покончить с Волдемортом… То есть, там сказано, что ни один из нас не сможет жить, пока жив другой.
Все трое уставились друг на друга в молчании. Вдруг что-то грохнуло, и Эрмиона исчезла за облаком черного дыма.
— Эрмиона! — закричали Гарри и Рон; поднос с завтраком грохнулся на пол.
Эрмиона вынырнула из дыма, кашляя и сжимая телескоп. Её глаз украшал великолепный багровый синяк.
— Я сжала его и он… он меня ударил! — задыхаясь, объяснила она.
Кто бы сомневался — на длинной пружине, торчащей из конца телескопа, качался крошечный кулачок.
— Не волнуйся, — сказал Рон, с трудом сдерживая смех, — Мама быстро залечит, у неё это хорошо получается — всякие синяки да ссадины…
— Да ладно, ничего страшного! — быстро забормотала Эрмиона. — Гарри, о, Гарри…
Она снова села на край его кровати.
— Мы много гадали, ну, когда вернулись из Министерства… Естественно, мы не хотели тебе ничего говорить, но, из того, что сказал Люциус Малфой о пророчестве, то, что оно было о тебе и о Волдеморте, ну, мы догадывались, что там что-то вроде этого… Ох, Гарри… — Она посмотрела на него и прошептала: — Ты боишься?
— Уже не очень, — сказал Гарри. — Когда я в первый раз его услышал, то да… а теперь… я вроде как всегда знал, что когда-нибудь встречусь с ним, лицом к лицу…
— Когда мы узнали, что Дамблдор сам за тобой поехал, мы подумали, что он расскажет или покажет тебе что-то о пророчестве, — взволнованно заговорил Рон. — И мы ведь почти угадали, правда? Он бы не стал давать тебе уроки, если б думал, что ты проиграешь, не стал бы тратить свое время — он наверняка думает, что у тебя есть шанс!
— Это правда, — согласилась Эрмиона. — Интересно, чему он будет тебя учить, Гарри? По-настоящему сильной защите, наверно… мощным контр-заклятиям… анти-проклятиям…
Гарри не очень вслушивался. Какое-то странное тепло окутало его, и совсем не из-за солнечного света; напряжение в его груди, казалось, таяло. Он знал, что Рон и Эрмиона потрясены намного больше, чем по ним видно. Но то, что они по-прежнему рядом с ним, и всячески пытаются его приободрить, а не убежать от него так, как будто он заразен или просто рядом с ним опасно, — у него не было слов сказать, что это для него значило.
— …и всяким уклончивым чарам, — закончила Эрмиона. — Во всяком случае, ты точно знаешь хоть один предмет, который наверняка будет у тебя в этом году, а это на целый предмет больше, чем знаем мы с Роном. Интересно, когда придут наши СОВы?
— Скоро, наверное, прошел уже целый месяц, — сказал Рон.
— Стойте, — Гарри вдруг вспомнил ещё кусочек вчерашнего разговора. — Дамблдор мне вчера говорил, что наши оценки, вроде, уже сегодня придут!
— Сегодня? — ахнула Эрмиона. — Сегодня? Но почему ты… О боже… Надо было сразу сказать…
Она вскочила на ноги.
— Пойду проверю, не было ли сов с почтой…
Но когда десять минут спустя Гарри спустился вниз, уже одетый и с пустым подносом в руках, он увидел, что Эрмиона сидит за обеденным столом вконец расстроенная, а миссис Висли пытается уменьшить её сходство с половиной панды.
— Даже не побледнеет…, - озабоченно бормотала миссис Висли, стоя перед Эрмионой с волшебной палочкой в одной руке, и «Помощником Целителя», открытым на главе «Ушибы, порезы и ссадины», в другой. — Просто не понимаю, это же всегда срабатывало.
— Надо полагать, Фред и Джордж решили, что если синяк будет не вывести, то это классная шутка, — сказала Джинни.
— Но его надо вывести! — взвизгнула Эрмиона. — Я не могу вот так всё время расхаживать!
— И не будешь, дорогая, мы найдем средство, не волнуйся, — успокоила её миссис Висли.
— Билл говорил мне, что Фред и Джордж большие выдумщики! — протянула Флёр, безмятежно улыбнувшись.
— Ага, конечно, я задыхаюсь от смеха, — огрызнулась Эрмиона.
Она вдруг встала и кругами зашагала по кухне, сплетя пальцы.
— Миссис Висли, вы точно, точно знаете, что этим утром не было сов?
— Да дорогая, я бы заметила, — терпеливо ответила миссис Висли. — Но сейчас только девять, ещё полно времени…
— Я знаю, что напахала по Древним Рунам, — отчаянно прошептала Эрмиона, — Я допустила, по крайней мере, один неточный перевод. И практика по Защите От Тёмных Искусств тоже не в лучшем виде. Я думала, что с Трансфигурацией всё в порядке, но потом, всё пересмотрев…
— Эрмиона, ты когда-нибудь заткнёшься? Ты тут не одна нервничаешь! — рявкнул Рон. — И когда ты получишь свои одиннадцать «Превосходно"…
— Не надо, не надо, не надо! — Эрмиона истерически замахала руками. — Я точно знаю, что все провалила!
— А что произойдет, если мы всё провалим? — спросил Гарри, сразу у всех, но ответила в очередной раз Эрмиона.
— Нам надо будет обсудить наши возможности с главой колледжа, я спрашивала Мак-Гонагалл в конце семестра.
Желудок Гарри скрутило, он уже начал сожалеть, что съел так много за завтраком.
— В Бобатоне, — самодовольно начала Флёр, — у нас была д'угая манера 'ешать вопрросы. Я думаю, о-она была лучше. Мы имели экзамены после шести лет учебы, не пяти, а потом…
Слова Флёр были прерваны стонущим криком. Эрмиона пальцем указывала в окно. Три тёмные пятна были хорошо видны в небе, и становились всё больше и больше.
— Точно, совы, — хрипло проговорил Рон, вскочил и прилип к окну рядом с Эрмионой.
— Целых три, — подтвердил Гарри, спешно пристраиваясь к друзьям.
— На каждого по одной, — испуганно прошептала Эрмиона. — О нет… о нет… нет!
Она крепко сжала Гарри и Рона за локти.
Совы направлялись прямо к Норе, три красивые неясыти, и у каждой — когда они снизились, пролетая над дорожкой к дому, это стало отчетливо видно — большой квадратный конверт.
— О нет! — завизжала Эрмиона.
Миссис Висли протиснулась между ними и открыла окно. Одна, вторая, третья — совы вплыли на кухню и уселись на столе, ровно в ряд. Все три подняли правые лапки.
Гарри вышел вперёд. Письмо, адресованное ему, было привязано к лапке средней совы. Он начал отвязывать его дрожащими пальцами. Слева от него Рон пытался отвязать свои отметки, а справа у Эрмионы так дрожали руки, что тряслась вся сова.
В кухне стояла полная тишина. В конце концов Гарри отвязал-таки свой конверт, быстро вскрыл его и вытащил лист пергамента.