Страница 9 из 39
— …Совы в моем доме шныряют туда-сюда, туда-сюда, валятся целыми кучами. Я этого не потерплю, парень, я этого не потерплю…
— Я не могу запретить совам прилетать, — отрезал Гарри и скомкал письмо Сириуса в кулаке.
— Мне нужна правда! Что произошло сегодня вечером! — рявкнул дядя Вернон. — Если такие страсти с Дадли устроили эти демонтёры, то с какой стати тебя исключают? Ты сделал «сам-знаешь-что», а ну признавайся!
Гарри глубоко вздохнул, стараясь успокоить нервы. У него опять начала болеть голова. Больше всего на свете ему сейчас хотелось убраться из кухни, подальше от Дарсли.
— Да, я применил чары «Патронус», чтобы избавиться от дементоров, — он сдерживался изо всех сил, — иначе с ними никак не справиться.
— Но чем эти дементоиды занимались в Литтл-Уингинге? — оскорбленным тоном осведомился дядя Вернон.
— Не могу вам сказать, — устало ответил Гарри. — Ни малейшего представления не имею.
От яркого света лампочек на кухне голова у него уже раскалывалась. Гнев постепенно угасал. Он чувствовал себя вымотанным и опустошенным. Дарсли дружно таращились на него.
— Это все ты, — с нажимом произнес дядя Вернон. — Это из-за тебя, парень, точно… Иначе зачем еще им тут появляться? Зачем еще им нужно было свалиться именно в тот проулок? Ты же единственный… единственный… — по-видимому, он не мог заставить себя выговорить слово «волшебник», — единственный «сам-знаешь-что» на сотню миль в округе.
— Я не знаю, почему они оказались тут.
Но после слов дяди Вернона измученный мозг Гарри встряхнулся, и мысли поскакали дальше. Зачем дементоры явились в Литтл-Уингинг? Явились и оказались на одной дорожке с Гарри — это, что, совпадение? Или их подослали? Министерство Магии дементоров больше не контролирует? Неужто они бросили охранять Азкабан и присоединились к Волдеморту, как и предсказывал Дамблдор?
— Эти демембели охраняют какую-то тюрьму для извращенцев? — спросил дядя Вернон, догоняя мысли Гарри неуклюжим галопом.
— Да, — ответил Гарри.
Если бы только голова перестала болеть, если бы только можно было уйти из кухни в темную спальню и подумать…
— Ага! Они пришли тебя арестовать! — торжествующе воскликнул дядя Вернон, с видом человека, докопавшегося до заветной истины. — Вот оно что, так ведь, парень? Ты, значит, в бегах!
— Конечно, нет, — Гарри помотал головой, словно отгоняя муху.
Мысли у него скакали все быстрей и быстрей.
— Тогда почему?..
— Наверное, это он их послал, — тихо сказал Гарри, скорее самому себе, чем дяде Вернону.
— Кто — он? Кто их, наверное, послал?
— Лорд Волдеморт, — ответил Гарри.
Он подсознательно отметил: странное дело, Дарсли передергиваются, отшатываются и верещат, едва заслышат слова «волшебник», «магия» или «волшебная палочка», а имя самого темного мага всех времен могут слушать без малейшего трепета.
— Лорд… Погоди, — дядя Вернон наморщил лоб, и в его поросячьих глазках появился проблеск понимания, — я уже слышал это имя… Это тот, который…
— Да, убил моих родителей, — вяло подтвердил Гарри.
— Но он исчез, — нетерпеливо возразил дядя Вернон, ничуть не смущаясь тому, что разговор об убийстве родителей может причинить Гарри боль. — Тот здоровенный малый так сказал. Он исчез.
— Он вернулся, — вымученно пояснил Гарри.
Какое странное ощущение — стоять тут, в стерильно чистой кухне тети Петуньи, рядом с холодильником последней модели и широкоэкранным телевизором, и спокойно обсуждать Лорда Волдеморта с дядей Верноном. Появление дементоров в Литтл-Уингинге как будто пробило брешь в той невидимой, высоченной стене, которая отгораживала непоколебимо немагический мир Прайвет-драйв от мира, существующего за стеной. Две разных жизни Гарри смешались, и все пошло кувырком. Дарсли расспрашивают о подробностях магического мира, а миссис Фигг знакома с Альбусом Дамблдором; над Литтл-Уингингом летают дементоры, а ему самому, возможно, никогда уже не вернуться в Хогвартс.
Голова у Гарри от боли пульсировала все сильнее и сильнее.
— Вернулся? — пролепетала тетя Петунья.
Она смотрела на него так, как не смотрела прежде никогда. И внезапно, впервые в жизни, Гарри по-настоящему осознал, что тетя Петунья приходилась его маме сестрой. Почему осознал только сейчас — Гарри не смог бы объяснить, но самое главное: оказывается, он тут не единственный, кто представляет, чем чревато возвращение Лорда Волдеморта. Никогда в жизни тетя Петунья не смотрела на него таким взглядом. В ее больших водянистых глазах (настолько непохожих на глаза ее сестры) читалось не раздражение, а испуг, они не суживались презрительно, а чуть не вылезли на лоб. Сколько Гарри себя помнил, тетя Петунья вечно отговаривалась: нет, мол, никакой магии, и не существует никакого другого мира, кроме того, где живут они с дядей Верноном, — и вот эта воинствующая ложь была посрамлена.
— Да, — кивнул Гарри, теперь обращаясь непосредственно к тете Петунье, — он вернулся месяц назад. Я его видел.
Руки тети Петуньи нащупали массивные, одетые в кожу, плечи Дадли, и крепко стиснули их.
— Подождите, — глазки дяди Вернона бегали то на Гарри, то на жену; его явно огорошило возникшее между ними беспрецедентное взаимопонимание. — Подождите. Так ты говоришь, этот Лорд Волды-как-его вернулся?
— Да.
— Тот, который твоих родителей убил?
— Да.
— И теперь насылает на тебя этих дерменаторов?
— Похоже на то, — кивнул Гарри.
— Ясно, — заключил дядя Вернон, перевел взгляд с мертвенно-бледной супруги на Гарри и подтянул штаны. Его точно распирало изнутри, багровое лицо на глазах становилось все шире и шире. — Ладно, тогда значит так… — он набрал побольше воздуху в грудь, даже рубашка затрещала. — Можешь убираться из этого дома, парень!
— Что? — опешил Гарри.
— Что слышал! ВОН! — Дядя Вернон заорал так, что даже тетя Петунья и Дадли подпрыгнули. — ВОН! ВОН ОТСЮДА! Давным-давно нужно было тебя выгнать! Совы устроили тут санаторий, пудинги взрываются, половина гостиной разворочена, у Дадли растет хвост, Мардж болтается под потолком, да еще этот «Форд-Англия» разлетался! ВОН! ВОН! Это все твоя работа! С меня довольно! Раз за тобой охотятся какие-то полоумные, нечего тебе здесь делать! И нечего втравливать мою жену и моего сына! Мне твои проблемы ни к чему! Если кончишь так же, как твои никчемные родители, туда тебе и дорога! ВОН!
Гарри прирос к полу, сжимая в левой руке письма из Министерства, от мистера Уизли и от Сириуса. «Из дому больше ни ногой, ни в коем случае. НЕ ВЫХОДИ ИЗ ДОМА ТЕТИ И ДЯДИ».
— Слышал?! — дядя Вернон наклонился так близко, что его массивная багровая физиономия тряслась у Гарри перед носом, и брызгал слюной: — Проваливай! Ты же сам полчаса назад рвался уйти! Никто не держит! Убирайся прочь и никогда больше не переступай порог моего дома! И какого черта мы вообще тебя взяли, Мардж была права, тебя надо было отдать в приют! Мы тут распинались, думали, что сможем выбить из тебя всю дурь, сможем сделать из тебя нормального, да только ты на свет появился уже с гнилым нутром, и осточертели мне… Совы!
Пятая сова спикировала по дымоходу с такой скоростью, что даже врезалась в пол, но тут же взмыла вверх с громким клекотом. Гарри потянулся к ней забрать письмо в ярко-красном конверте, но сова пролетела над самой его головой — прямо на тетю Петунью. Та завизжала и, прикрывая руками лицо, пригнулась. Сова уронила алый конверт точно ей на голову, заложила вираж и вылетела через дымоход наружу.
Гарри рванулся за упавшим письмом, но тетя Петунья его опередила.
— Открывайте на здоровье, — фыркнул Гарри, — только я все равно услышу, о чем там речь. Это вопиллер.
— Петунья, брось его! — заорал дядя Вернон. — Не прикасайся к нему, вдруг оно опасное!
— Оно адресовано мне, — пролепетала тетя Петунья дрожащим голосом. — Оно мне адресовано, погляди, Вернон! «Миссис Петунье Дарсли, Кухня, Дом номер 4, Прайвет-драйв»…