Страница 24 из 29
— Нет, нет, но поверь мне, они думали, что Вольдеморт мыслит правильно, они все были за очищение волшебной расы, избавление от магглорожденных и господство чистокровок. В этом они были не одиноки, и до Вольдеморта было достаточно народу, думающего так же…. наверное, они задохнулись от восторга, глядя, как он собирается с силами. Могу поспорить, мои родители считали Регулуса хорошим маленьким героем за то, что он одним из первых присоединился к Вольдеморту.
— Его убили Авроры? — поинтересовался Гарри.
— О нет, — ответил Сириус. — Нет, его убил Вольдеморт. Или, скорее, по приказу Вольдеморта. Хотя думаю, Регулус был достаточно важной персоной, чтобы быть убитым лично Вольдемортом. Насколько я понял после его смерти, он зашел слишком далеко, запаниковал и попробовал сбежать. Но Вольдеморту нельзя подать заявление об уходе. Это пожизненное служение или смерть.
— Ланч, — раздался голос миссис Уизли.
Перед собой она держала палочку, на кончике которой балансировал тяжелый поднос с сэндвичами и пирожными. Она все еще выглядела очень злой. Все потянулись к ней, в страстном желании перекусить, но Гарри остался с Сириусом, склонившимся над гобеленом.
— Я не видел его долгие годы. Это Финеас Нигеллу… мой прапрадедушка, видишь?… самый непопулярный директор Хогвардса, какой только был…. И Араминта Мефлуа… кузина моей матери…. пробовала провести через Министерство разрешение, делающее охоту на магглов легальной… и дорогая тетя Элладора… она положила начало семейной традиции обезглавливания домовых эльфов, когда они состаривались настолько, что не могли принести поднос с чаем… конечно, временами, моя семья производила на свет кого-то непристойного, кого они отрицали. Я вижу здесь нет Тонкс. Может быть, поэтому Кричер не хочет исполнять ее приказания… он обязан делать все, о чем его попросит кто-нибудь из семьи….
— Ты и Тонкс — родственники? — удивился Гарри.
— О, да, ее мать Андромеда была моей любимой кузиной, — сказал Сириус, внимательно изучая гобелен. — Нет, Андромеды здесь тоже нет, смотри…
Он указал на маленький круглый прожог между именами Беллатрикс и Нарцисса.
— Сестры Андромеды по-прежнему здесь, потому что у них милые, чистокровные браки, а Андромеда вышла за мугглорожденного — Теда Тонкса, так что…
Сириус изобразил, будто прожигает палочкой гобелен, и кисло рассмеялся. Но Гарри было не смеха, он уставился на имена справа от прожженной дырки. Двойная золотая вышивка связывала Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, от них вниз тянулась единственная золотая линия, с указанием имени Драко.
— Ты родственник Малфоев!
— Чистокровные семьи все связаны между собой, — ответил Сириус. — Если позволить дочерям и сыновьям сочетаться браками только с чистокровками, выбор будет невелик. Трудно отыскать кого-то не связанного с нами. Молли и я — кузены через брак с Артуром, вроде как моим вторым кузеном. Нет смысла искать их здесь… если когда семья и имела изменников крови, так это были Уизли.
Но Гарри уже смотрел на имя справа от выжженной Андромеды: Беллатрикс Блэк, связанная двойной линией с Родольфусом Лестрэйджем.
— Лестрэйдж… — громко произнес Гарри.
Это имя что-то всколыхнуло в памяти, он знал его, но не помнил откуда. Неприятное, наводящее ужас чувство разлилось по телу.
— Они в Азкабане, — коротко пояснил Сириус.
Гарри с любопытством посмотрел на него.
— Беллатрикс и ее мужа Родольфуса взяли с Барти Сгорбсом младшим, — грубо ответил Сириус. — Брат Родольфуса — Рабастан тоже был с ними.
Тогда Гарри вспомнил. Он видел Беллатрикс Лестрэйдж внутри Думбльдоровского дубльдума, странного устройства, в котором можно было хранить мысли и воспоминания. Вспомнил высокую темноволосую женщину с густо подведенными глазами, что стояла перед судом и клялась в верности Лорду Вольдеморту, ее гордость за то, что она после падения пробовала искать его, и ее уверенность в том, что однажды она будет вознаграждена за преданность.
— Ты никогда не говорил, что она твоя…
— А какая разница, даже если она была когда-то моей кузиной? — сухо спросил Сириус. — Они больше не моя семья. Она уж точно не моя семья. Я не видел ее с тех пор, когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Ты видел воспоминание о ее заключении в Азкабан. Думаешь, я стал бы гордится родственной связью с ней?
— Извини, — быстро ответил Гарри. — Я был просто удивлен, вот и все…
— Не важно, не извиняйся, — буркнул Сириус. Он отвернулся от гобелена, засунув руки в карманы. — Мне не нравиться, что я вернулся сюда, — сказал он, оглядывая гостиную. — Никогда не думал, что снова когда-нибудь стану здесь жить.
Гарри великолепно понял его. То же самое, что вырасти и думать, что покидаешь это место навсегда, а потом вернуться и до старости жить в доме № 4 по Бирючиновой Аллее.
— Хотя, конечно, это идеальное место для штаб-квартиры, — произнес Сириус. — Мой отец наложил все охранные средства, известные в волшебном мире на дом, в котором жил. Совершенно Непробиваемо, так что магглы никогда не смогут его найти… если, конечно, пожелают… в чем я сомневаюсь… а теперь и Думбльдор наложил свою защиту, так что — вряд ли где-то найдется дом, надежнее этого. Думбльдор — Хранитель Секретов Ордена… это значит, что никто не сможет найти штаб-квартиру, если он сам не скажет, где она… записка, которую показал тебе прошлой ночью Хмури, была от Думбльдора, — Сириус коротко рассмеялся. — Если бы мои родители увидели, в каких целях сейчас используется их дом… ну, портрет моей матери, думаю, уже навел тебя на размышления.
На секунду он нахмурился, затем вздохнул.
— Я был бы не против выходить иногда отсюда и делать что-нибудь полезное. Я просил Думбльдора о том, чтобы сопровождать тебя на слушаниях… в виде Мягколапа, конечно… чтобы оказать тебе моральную поддержку, что ты об этом думаешь?
Гарри почувствовал, как его живот проваливается куда-то вниз, на пыльный ковер. В окружении людей, любимых им больше всего на свете, да еще со всем, что ему пришлось услышать, воспоминание о Министерских слушаниях совсем выветрилось из его головы. Вместе со словами Сириуса к нему вернулось чувство внутреннего трепета. Он взглянул на Гермиону и Уизли, увлеченно жующих сэндвичи, и представил, чтобы он чувствовал, если бы они вернулись в Хогвардс без него.
— Не волнуйся, — сказал Сириус. Гарри поднял глаза и увидел, что Сириус внимательно за ним наблюдает. — Я более чем уверен, что тебя оправдают, в Международном Статусе Секретности есть что-то насчет разрешения использования магии в целях сохранения собственной жизни.
— Но если меня все же отчислят, — тихо произнес Гарри. — Могу я вернуться и жить с тобой?
Сириус грустно улыбнулся.
— Посмотрим.
— Я бы почувствовал себя намного лучше, если бы был уверен, что никогда больше не вернусь к Дурслеям.
— Должно быть они совсем мерзкие, если ты предпочитаешь остаться здесь, а не с ними, — мрачно произнес Сириус.
— Эй, вы двое, поторопитесь, а то еды вам не достанется, — позвала миссис Уизли.
Сириус еще раз глубоко вздохнул, бросил хмурый взгляд на гобелен, и присоединился вместе с Гарри к остальным, уже почти закончившим перекусывать.
После ланча, опустошая застекленный шкаф, Гарри старался не думать о слушаниях. К счастью, это занятие требовало определенной концентрации, потому что многие предметы совершенно не желали добровольно покидать свои насиженные пыльные места. Сириуса, например, укусила серебряная табакерка, и через несколько секунд, укушенная рука покрылась жесткой коричневой коростой.
— Ну, хорошо, — произнес Сириус, с интересом разглядывая ладонь, прежде, чем коснувшись ее палочкой, вернуть кожу в нормальное состояние. — Должно быть, в ней Бородавчатый порошок.
Размахнувшись, он забросил табакерку в мешок, куда они отправляли весь мусор из шкафов. Гарри заметил, что Фред, обмотав руку тряпкой, украдкой засунул табакерку в карман, наполненный кикиморками.
Неприятный с виду предмет, напоминающий многоногий пинцет, словно паук вцепился в руку Гарри, пытаясь проткнуть кожу. Сириус оторвал его и разбил тяжелой книгой «Природа Благородста: Генеалогия Волшебников». Была там и музыкальная шкатулка, издававшее зловещее треньканье, от которого всех потянуло в сон; тяжелый медальон, который они, как ни старались, не смогли открыть; несколько древних печатей; и, в пыльной коробочке, Орден Мерлина первой степени, присужденный дедушке Сириуса за «службу Министерству».