Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 14

Он сел и несколько секунд смотрел на огонь, затем заговорил:

— Всё началось, думаю, из-за… из-за одного человека по имени… нет, это немыслимо, что ты не знаешь, как его зовут! В нашем мире все его знают…

— Кого?

— Ну… Вообще-то я не люблю называть его по имени, если в этом нет особой надобности. Никто не любит.

— Но почему?

— Гаргулья меня подери! Гарри, люди до сих пор боятся. Проклятье, как же это сложно. Видишь ли, когда-то жил волшебник, который стал, ну, плохим… Таким плохим, что ты себе представить не можешь. Ужасным. Хуже худшего. А звали его…

Хагрид сглотнул, но слова так и застряли в горле.

— Может, лучше написать? — предложил Гарри.

— Нет, я не знаю, как оно пишется. Ну, хорошо — Волдеморт. — Хагрида передёрнуло. — Только не заставляй меня повторять. Ну так вот, этот… этот волшебник, приблизительно двадцать лет назад начал искать себе сторонников. И такие нашлись — одни были просто запуганы, другие хотели обладать частью его власти, потому что он становился всё могущественнее, это уж точно. Тёмные деньки, Гарри. Никто не знал, кому можно доверять, все боялись вести себя дружелюбно с незнакомыми волшебниками и волшебницами… ужасные вещи творились. Он захватывал власть. Конечно, некоторые выступали против него… и он их убивал. Причём жестоко. Единственным безопасным местом оставался Хогвартс. Наверное, потому что Сам-Знаешь-Кто боялся лишь Дамблдора. Во всяком случае, он так и не осмелился захватить школу, по крайней мере, тогда.

Ну, а твои мама и папа были самыми лучшими волшебницей и волшебником, которых я когда-либо знал. Они были Старостами Хогвартса в своё время! И это большая загадка, почему Сам-Знаешь-Кто раньше не попытался привлечь их на свою сторону. Вероятно, он знал, что они были слишком близки к Дамблдору и не хотели иметь ничего общего с Тёмными Силами.

Возможно, он думал, что сможет их убедить… а может, просто хотел убрать их со своего пути. Известно только то, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в деревне, где вы жили. Тебе был только годик. Он пришел в ваш дом и… и…

Неожиданно Хагрид достал очень грязный носовой платок в горошек и высморкался так громко, что это напомнило звук сирены.

— Извини, — сказал он. — Но это так печально… Я знал твоих маму и папу — такие замечательные люди, каких ещё поискать надо…

В общем, Сам-Знаешь-Кто убил их и — это одна из самых больших загадок — попытался убить тебя. Может, как я думаю, потому что хотел замести следы, или потому что просто любил убивать людей. Но ему это не удалось. Никогда не задумывался, откуда у тебя эта метка на лбу? Это не обычный порез. Такое случается, когда на тебя насылают сильное злое заклятие… разделалось оно с твоими папой с мамой, даже с домом вашим… но на тебя не подействовало, и поэтому ты знаменит, Гарри. Никто не выживал, если он решался на убийство. Никто, кроме тебя. Он убил много сильных волшебников — МакКиннонов, Боунсов, Прюэттов… а ты был всего лишь ребёнком, но выжил.

Что-то болезненное происходило в голове Гарри. Когда Хагрид закончил рассказ, он снова ясно, как никогда, увидел вспышку ослепительного зелёного света… и впервые в жизни вспомнил ещё кое-что: высокий, холодный, жестокий смех.

Хагрид смотрел на него с грустью.

— Я вынес тебя из развалин дома по приказу Дамблдора и привёз к ним…

— Полнейшая ерунда, — сказал Дядя Вернон.





Гарри подпрыгнул — он почти забыл о присутствии Дёрсли. К дяде Вернону, похоже, вернулась былая храбрость. Он свирепо глядел на Хагрида, сжав кулаки.

— А теперь слушай меня, парень, — прорычал он. — Допустим, у тебя всё же есть некоторое странности, от которых, вполне возможно, помогла бы излечиться хорошая порка. А что до всей этой истории с твоими родителями… что ж, они действительно были с приветом, я этого не отрицаю, и, по-моему, без них мир стал гораздо лучше. За что боролись, на то и напоролись. Повелись с этими колдующими типами, и случилось то, чего и следовало ожидать. Я всегда знал, что они плохо кончат…

Но в этот момент Хагрид подскочил с дивана, вытащил из кармана потрёпанный розовый зонтик и, наставив его на дядю Вернона, как меч, произнёс:

— Предупреждаю тебя, Дёрсли… Предупреждаю: скажи только слово…

Перед опасностью быть насаженным бородатым великаном на остриё зонта, бравада дяди Вернона снова улетучилась. Он вжался в стену и затих.

— Так-то лучше, — тяжело дыша, сказал Хагрид и сел обратно на диван, который на сей раз прогнулся до самого пола.

А у Гарри, между тем, оставались незаданные вопросы. Сотни вопросов.

— Но что случилось с Вол… ой, простите, с Сами-Знаете-Кем?

— Хороший вопрос, Гарри. Исчез. Испарился. В ту же самую ночь, когда пытался тебя убить, из-за чего ты стал ещё более знаменитым. Понимаешь, в этом-то и есть самая большая загадка. Он становился всё более и более могущественным… Но куда делся?

Кто-то говорит, что он умер. По-моему, так чушь собачья. Сомневаюсь, что в нём осталось что-нибудь человеческое, чтобы умереть. Некоторые говорят, что он всё ещё жив и ждёт своего часа, но я в это не верю. Те, кто были с ним, переметнулись на нашу сторону. Некоторые из них словно вышли из транса. Не думаю, что они смогли бы это сделать, если бы он собирался вернуться.

Большинство из нас полагает, что он где-то рядом, просто потерял всю свою силу и стал слишком слабым, чтобы продолжать борьбу. Всё-таки что-то в тебе остановило его, Гарри. Той ночью случилось нечто, чего он не ожидал. Не знаю, что именно, никто не знает, но что-то в тебе остановило его, это точно.

Хагрид посмотрел на Гарри, его глаза лучились теплотой и уважением, но вместо чувства радости и гордости Гарри овладела уверенность в том, что это была какая-то ужасная ошибка. Волшебник? Он? Как такое возможно? Всю свою жизнь он терпел затрещины Дадли и издевательства тёти Петунии и дяди Вернона. Если он действительно был волшебником, почему тогда они не превращались в бородавчатых жаб каждый раз, когда пытались запереть его в чулане? Если он когда-то победил сильнейшего волшебника в мире, почему Дадли всегда пинал его, как футбольный мяч?

— Хагрид, — сказал он тихо, — Вы, скорее всего, ошибаетесь. Я не уверен, что могу быть волшебником.

К его удивлению Хагрид хихикнул.

— Не волшебник, говоришь? А с тобой никогда не случалось ничего странного, когда ты был напуган или рассержен?

Гарри посмотрел на огонь. А ведь если подумать… все странности, приводившие в бешенство дядю и тётю, происходили тогда, когда он, Гарри, был расстроен или зол… Когда его преследовала шайка Дадли, он каким-то образом удрал от них… Боясь появиться в школе с дурацкой причёской, он заставил волосы отрасти… А когда Дадли ударил его в последний раз, разве он не отомстил за это, хоть и не осознавал, что делает? Разве не он напустил на него боа-констриктора?