Страница 1 из 28
ЖИТИЯ СВЯТЫХ
по изложению
святителя Димитрия,
митрополита Ростовского
Месяц март
Память 1 марта
Житие и страдание святой преподобной мученицы Евдокии
В царствование Траяна [1] в городе Илиополе [2], что в Келесирии [3], в области Финикии Ливанской [4], сопредельной с иудейской страной, жила девица по имени Евдокия. По происхождению и по вере она была самарянка [5]. Прельщая своей великой красотой, она многих безжалостно увлекала к погибели, собирая посредством плотской нечистоты, этого легкого способа приобретения, свое постыдное достояние от богатства тех стран. Лицо ее было настолько красиво, что и художник затруднился бы изобразить эту красоту. Повсюду шла о ней молва, и множество благородных юношей и даже представителей власти из других стран и городов стекались в Илиополь, как будто бы за другой надобностью, на самом же деле только для того, чтобы видеть и насладиться красотой Евдокии, греховными делами собравшей богатство чуть ли не равное царской казне. И через это продолжительное собирание сокровищ, Евдокия так омертвела душой в своей нечистой жизни и окаменела в сердечном ожесточении, что никакая сила, кроме Божественной, не исцелила бы безнадежной душевной болезни этой отчаянной грешницы. Однако настало время, когда избавляющая от погибели рука доброго пастыря, ищущего заблудшей овцы, поспешила и к ней: воззрел Творец на Свое создание, растленное злобой диавола, и восхотел обновить его. Истинный домохозяин позаботился о плодах Своего виноградника, подвергавшихся вражескому расхищению. Владыка небесных сокровищ поспешил принять в вечную сокровищницу валявшуюся на земле в грязи и гибнущую драхму. Хранитель благ, ожидаемых праведными, призвал эту отчаянную самарянку к Своей совершенной надежде, а диавола оставил посрамленным. Он сделал то, что валявшаяся некогда в болоте, как скот, стала нескверною, как агница; прежний сосуд нечистоты наполнился чистотою; навозный ров сделался вечным, невозмутимым источником; грязный поток преобразился в благовонное озеро; смрад прогнившего и засмердевшего колодца оказался алавастром многоценного мира; та, что для многих людей являлась духовной смертью, та самая для многих же оказалась виновницей спасения. Вот как началось обращение к Богу этой великой грешницы.
Один инок, по имени Герман, возвращался через Илиополь из путешествия в свою обитель. Он пришел в город вечером и остановился у одного знакомого христианина, жившего близ городских ворот, причем комната его была смежной со стеной дома той девицы, о которой идет речь. Инок, уснув немного, ночью встал по обыкновению своему для пения псалмов и, по окончании положенного правила, сел и, взяв книжку, которую носил с собой за пазухой, надолго углубился в чтение. В книжке было написано о страшном суде Божием и о том, что праведные просветятся, подобно солнцу, в царстве небесном, а грешные пойдут в огонь неугасимый, где будут преданы навеки лютым мучениям. В эту самую ночь Евдокия, по Божественному смотрению, была одна. Спальня, в которой она затворилась, примыкала к той стене, за которой инок подвизался в молитве и чтении. Когда начал инок свое псалмопение, Евдокия тотчас же проснулась и, лежа на постели, слушала все до самого конца чтения. Ей слышно было все, что читал инок, ибо одна только стена, и та не толстая, разделяла их, тем более, что инок читал громко. Слушая чтение, грешница пришла в великое умиление и не спала до самого рассвета, с трепетом сердечным размышляя о множестве своих грехов, о страшном суде и нестерпимой муке грешников. Как только настал день, она (под действием Божественной благодати, возбуждавшей ее к покаянию) велела позвать к ней того, кто читал ночью книгу, и, когда он пришел, спросила его:
— Что ты за человек и откуда? Как ты живешь и какая твоя вера? Умоляю тебя, скажи мне всю правду. Услышав, что ты читал ночью, я смущена, и душа моя истомилась, ибо я слышала что-то страшное и удивительное, до сих пор мне неизвестное. И если правда, что грешники предаются огню, то кто же может спастись?
Блаженный Герман сказал ей:
— Госпожа! Какой же ты веры, если ты никогда не слыхала о страшном суде Божием и не понимаешь значения читанных мною слов?
— По своему отечеству и по вере, — сказала Евдокия, — я самарянка; богатство мое безмерно, и меня особенно смущает и устрашает то горе и тот вечный и неугасимый огнь, которыми угрожает богатым читанная тобой книга. В книгах нашей веры я таких слов никогда не встречала и поэтому немало встревожилась, услышав что-то новое и неожиданное.
Блаженный Герман спросил:
— Есть ли у тебя муж, госпожа? И откуда у тебя безмерное, как ты говоришь, богатство?
— Законного мужа не имею, — ответила она, — а богатство мое собрано от многих мужей. И если богатые осуждены будут по смерти на такую тяжкую и вечную муку, то какая же мне польза от моего богатства?
Герман сказал ей:
— Поведай мне истинную правду (ибо и Христос мой, Коему я служу, неложен и истинен), хочешь ли ты быть спасенной без богатств и жить благополучно, в веселии и в радости, бесконечные века? Или хочешь с богатством своим жестоко мучиться в вечном огне?
— Гораздо лучше мне без богатства получить жизнь вечную, — ответила Евдокия, — чем с богатством погибнуть однажды навеки. Но я удивляюсь, за что богатый будет так казнен по смерти? Ужели Бог ваш питает такую жестокую и неумолимую ненависть к богатым?
— Нет, — сказал Герман, — не отвращается от богатых Бог и не запрещает им быть и богатыми, но ненавидит неправедное приобретение богатства и употребление богатства на жизнь в наслаждениях и похотях греховных; потому, если кто приобретает богатство законным путем и приобретенное тратит на добрые дела, тот безгрешен и праведен пред Богом, а кто собирает богатство хищением, грабежом и неправдою или вообще каким-либо греховным делом, кто бережет богатство в своих сокровищницах, не милосердуя о нищих, не подавая просящим, не одевая нагих, не насыщая алчущих, — тому будет мука без милости.
Евдокия спросила:
— А мое богатство не кажется тебе неправедным?
Герман отвечал:
— По истине оно неправедно и противнее Богу всякого греха.
Тогда она сказала:
— Почему же так? Ведь я многих нагих одела, многих алчущих накормила досыта, а некоторым немного и золотом помогла. Как же ты богатство называешь злом?
— Госпожа, — сказал Герман, — послушай меня со вниманием: ведь никто, пойдя в баню мыться, не захочет погрузить свое тело в воду нечистую, мутную, противную и вонючую, но омывается там, где окажется чистая вода. Как же ты можешь некоторыми только делами милосердия очиститься от смрадной и мерзкой скверны греховной, когда ты валяешься в ней добровольно и в то же время презираешь чистую воду Божия милосердия? Во всяком случае, это болото скверны греховной, как потоп, с великой силой ввергнет тебя в пропасть серную и смоляную, горящую вечным пламенем гнева Божиего. Ибо богатство, которое у тебя так велико, противно великому Владыке и вечному Судии и уже осуждено раньше страшного суда, как нажитое в прелести и блуде. И нисколько тебе не поможет то, что ты из этого большого, но скверного и греховного богатства уделяла иногда частицу немногим убогим, — ибо награду за эту малую добродетель уничтожает безмерное множество злых деяний, подобно тому, как тонкое благоухание заглушается сильным зловонием. Нет, никогда ты не получишь никакой благодати, пока будешь добровольно пребывать в нечистоте, и не иначе сподобишься милосердия Божиего, как только отвергнувши безмерный греховный свой смрад, омывши себя слезами покаяния и украсившись праведными делами. Как у того, кто ходит босой по тернию, много острых заноз, так что если некоторые и вытащить, все же много их останется в теле и будут причинять мучения; так и сделанная тобою когда-нибудь маленькая милостыня нищему если и поможет тебе уничтожить какой-либо небольшой грех, то самое большое терние греховное остается на совести твоей и приведет тебя на тягчайшее мучение. Страшен и праведен мздовоздатель — Бог, прогневанный тобою и угрожающий тебе вечными и нестерпимыми муками, уготованными для грешников нераскаянных. Но если ты захочешь меня выслушать, то можешь спастись от ожидающих тебя мучений и получить радость вечную.