Страница 23 из 28
Отправившись, Феодор нашел всё действительно так, как пророчески сказал отец, и все дивились прозорливости святого. Некогда преподобному явилась необходимость по монастырским делам отплыть на корабле к острову с некоторым из братии. По попущению же Божию невидимый враг, желая потопить отца с братиею, поднял страшный ветер, бурю и волнение, опрокинул корабль среди пучины, так что всех немедленно затопила вода. Но десница Божия поспешно избавляющая от бед своего угодника в ту же минуту привела корабль в прежнее положение, укротила бурю и святой очутился сидящим при корме и призывающим к себе братию. Вода подносила их к кораблю как бы на руках. Преподобный же отец, вытаскивая их по одному из воды, всех собрал живыми. Не находился один лишь Петр Кипрянин; не видя его, отец взволновался сердцем и громко воззвал:
— Чадо Петр! Где ты?
И вместе с восклицанием отца Петр поднимался из глубины и подносился водой к кораблю, где и был принят руками преподобного. Таким образом сам преподобный и братия его спасены были от потопления; и злобный враг не только не порадовался, но еще более был постыжен. Блаженный отец всюду посрамлял врага, одерживая над ним победу и прогоняя его. Он изгнал беса из инока Матфея, жестоко мучимого нечистым духом. По молитвам святого прогонялись также невидимые мучители и от прочих, подвергавшихся пагубным страданиям. Преподобный владел также и силой исцелений и, прислуживая больным, многим оказывал чудесную помощь своими руками. Он исцелил прокаженного брата; другого страдавшего язвою также сделал здоровым. Третьего, имевшего раковую язву, уврачевал, сотворивши рукою на язве троекратное знамение креста. Своею молитвою он отогнал саранчу, налетевшую на остров и пожиравшую всю без исключения зелень. Однажды, когда он с братией плыл на корабле по морю, почувствовался недостаток в питьевой воде, так что братия изнемогали от жажды; святой Афанасий приказал почерпнуть морской воды и, благословивши ее, превратил в пресную, ею братия и утолили жажду. Один брат по имени Герасим, обрабатывая в винограднике одну крепкую и высокую лозу, пожелал, так как он владел большой телесной силой, вытащить ее руками из земли. Пошатнувши лозу руками два и три раза, он тем не менее не смог ее вытащить, себе же повредил ужасно. У него надорвался живот, вышли внутренности, и он сильно страдал от боли. По молитве же и знамении святым крестом со стороны преподобного отца получил уврачевание. Тот же самый Герасим, приводя во свидетели Бога, повествовал и о следующем чуде:
— Когда я, — говорил Герасим, — проходил послушание разрезывания хлебов, — у меня явилась надобность сходить к отцу и спросить о каком-то деле. Случилось, что тогда он находился один на молитве в храме святых Апостолов. Я пошел к храму и, посмотревши в окно, увидал, что преподобный отец молился, причем лицо его было как пламень огненный. Я ужаснулся и немного отступил. Обождавши, я снова посмотрел и заметил, что лицо его, окруженное подобием огня, блестит как лицо ангела. От страха я крикнул и произнес:
— О, отче!
Он же, заметивши, что я испугался и понявши от чего, запретил мне кому-либо рассказывать о виденном.
О сем Герасим сообщил братии после преставления преподобного. Некий брат, будучи отправлен отцом на послушание в мирское селение, прельстился по искушению врага плотским грехом и совершил блуд. Сознавши затем тяжесть греха, он отчаивался в своих помыслах и, возвратившись в монастырь, припал к ногам святого со слезами и рыданием и исповедал ему свой грех и отчаяние. Преподобный, изучив его многими полезными наставлениями и убедив не отчаиваться в человеколюбии Божием, приказал ему оставаться среди братии в своем первоначальном послушании. Между тем один из старцев, по имени Павел, узнавши о падении брата и соболезновательном милосердии отца, роптал и на первого и на второго: брата он укорял за то, что он осмелился совершить столь скверный поступок, нарушивши обет чистоты, а отцу говорил в лицо, что несправедливо прощать такого грешника, но ему необходимо понести многочисленные и тяжелые наказания. Тогда кроткий отец, сурово посмотревши на ропщущего, сказал:
— Павел! смотри, что ты делаешь! За собой наблюдай, а не братии грехи рассматривай, ибо написано: «кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор.10:12).
С того времени, по Божию попущению, невидимый искуситель стал уязвлять сердце Павла стрелами скверных помыслов и разжег огнем сладострастия плоть его, и Павел не имел покоя в течение трех дней и трех ночей, весь возгоревшись похотью плотского греха, так что даже стал отчаиваться в своем спасении. А что было хуже всего, так это то, что он стыдился даже открыть отцу свою борьбу. Зная духом об этом, преподобный, призвавши Павла к себе, наедине беседовал с ним о некоторых монастырских делах. Путем беседы он понемногу привлекал Павла к исповеданию плотской его страсти. Тогда Павел, упавши в ноги отцу, рассказал ему свою беду и просил у него облегчения. Преподобный преподав Павлу наставление не осуждать согрешающего брата, отослал его в послушание его. Он был келарем. Сам же, ставши на молитву, усердно со слезами помолился о нем Богу, и в тот же час Павел освободился от страсти. Он ощутил какой-то холод, излившийся на его голову и прошедший по всему телу до самых ног, и от того погасло в нем похотливое раздражение плоти. Другой брат, по имени Марк, уроженец Лампсакии, жестоко обуревался такою же греховною плотскою похотью; придя к отцу, он исповедал пред ним свою страсть и испрашивал у него молитвенной помощи. По прошествии же нескольких дней, он увидел отца в сновидении, спрашивавшего его:
— Как ты чувствуешь себя, брат?
— Весьма жестоко страдаю, отче, — отвечал тот.
— Растянись ничком по земле, — сказал отец.
Когда же он распростерся по земле, отец наступил своею ногою на его лядвия. Он же поднявшись от давления ноги, почувствовал, что исцелен от страсти и с того часа имел спокойствие, не испытывая более плотского волнения. Изложивши вкратце сии немногие из многих чудеса преподобного отца нашего, совершенные им при жизни, станем повествовать о его преставлении.
Так как, — о чем уже упоминалось раньше, — к преподобному отовсюду собиралось множество братии, то, для помещения всего собора братии явилась нужда распространить церковь; поэтому к церковным стенам подстраивались паперти и приделы. Когда было не окончено строение одного придельного алтаря, прилучилась необходимость самому отцу взойти туда и посмотреть на производившуюся работу, — раньше чем отправиться в предстоящий ему тогда путь в Константинополь; он собирался идти к императору по делам монастырским. Итак прежде всего призвавши братию, он предложил ей поучение блаженного Феодора Студита [29], присоединив полезные увещания и от своих благоглаголивых уст. Затем, затворившись в келлии, он молился в течение долгого времени. После сего он вышел из келлии одетый в мантию, имея на голове священный куколь (клобук) блаженного отца своего Михаила Малеина, который он имел обыкновение надевать на себя только лишь по большим праздникам и во время причащения Божественных Христовых Таин: и в этот день он точно совершал праздник и был светел лицом как ангел Божий. Захвативши за тем с собою шестерых братий, он отправился с ними на работы. Когда они были уже на верху здания, то по недоведомым судьбам Божиим провалился верх последнего и всех уронил вниз, засыпал землею и камнями. Пятеро немедленно предали Богу свои души, а отец и с ним один строитель, по имени Даниил, остались живыми между каменьями. Все тогда слышали голос преподобного отца, взывавшего в течение трех часов или даже больше:
— Господи Иисусе Христе, помоги мне! Слава Тебе Боже!
Сбежавшая братия с рыданием и говором разрывали каменья и землю какими случилось орудиями, а то руками и ногами. Они откопали отца уже скончавшимся о Господе, не поврежденного телом; только лишь правая нога его была поранена. Около же него откопали живым строителя Даниила, всего разбитого, и вынесли их оттуда. Такова была кончина преподобного отца нашего Афанасия, которая, быть может, кому-било покажется и бесчестной, ибо он скончался не на одре болезни, но дорога в очах Господних смерть святых Его! (Пс.115:6) Для угодника Божия его кончина, о которой ему было не неизвестно, явилась виновницею мученического венца. Провидя оную духом, он предсказал ее за некоторое время своему ближайшему ученику Антонию: