Страница 57 из 73
При этом трогательном проявлении ее человечности Лео сразу растаял. В горьком раскаянии он стал умолять ее о прощении. Она подала ему руку в знак примирения и сказала:
– Пусть другие говорят со мной как угодно (хотел бы поглядеть на такого смельчака!), но от тебя, Лео, я не могу слышать резких слов. Как ты жесток, как жесток! Чем я провинилась перед тобой? Что я могу поделать, если мой дух неусыпно следит за тобой с тех самых пор, как мы расстались у Источника Жизни? Что я могу поделать, если моя душа, подобно матери, видящей, как ее маленький сын играет на самом краю пропасти, преисполняется страхом, когда я вижу тебя в опасности, но бессильна чем-либо помочь? Многого ли стоит жизнь полудиких охотников по сравнению с твоей безопасностью, тем более что, если бы я обрекла на изгнание этих, другие берегли бы тебя с большей заботливостью? А если их пощадить, они или другие могут не только подвергнуть твою жизнь большой опасности, но и погубить тебя. – Слово «погубить» Айша произнесла с непередаваемым ужасом.
– Послушай, любимая, – сказал Лео, – жизнь самого незначительного из этих людей так же дорога ему, как мне – моя, и у тебя также мало права убивать его, как и меня. Простительно ли, что из любви ко мне ты совершаешь жестокости и даже преступления? Если ты страшишься за мою жизнь, облеки меня этим твоим бессмертием; хотя оно и вызывает у меня сильные опасения, так как я считаю, что оно не от Бога, а от дьявола, и поэтому здесь на земле отвергается моей религией, все же, ради тебя, дорогая, я с радостью приму этот крест, зная, что мы никогда больше не расстанемся. Но если, как ты говоришь, сейчас это невозможно, стань моей женой, и пусть исполнится воля судьбы. Все люди смертны, но прежде чем умереть, я буду, по крайней мере, счастлив с тобой – хоть один час.
– Если бы я только смела… – ответила Айша с печальным жестом. – Не настаивай, Лео, ведь я могу не выдержать и повести тебя гибельной дорогой. Ты никогда не слышал, Лео, о том, что любовь может убивать и что в чаше, полной радости, может таиться яд?
И как будто опасаясь себя самое, Айша повернулась и убежала.
На том дело и кончилось. Собственно говоря, не случилось ничего страшного, царапины Лео быстро зажили, охотники не только не были наказаны, но и возведены в ранг личных телохранителей Лео. Но урок мы получили наглядный. Прежде всего мы узнали, что Айша может издали следить за Лео и даже наделять этой ясновидческой способностью других, хотя и бессильна помочь ему в беде, чем и объясняется ее невероятно сильная, постоянная тревога за него.
Подумайте, каково было бы любому из нас каким-нибудь мистическим способом узнавать о каждой открытой и тайной опасности, о каждой болезни, угрожающей нашим любимым. Видеть, как содрогается скала у них над головой; видеть, как они подносят к губам кубок, полный смертельного яда; видеть, как они всходят на борт корабля, который обречен на неминуемую гибель, – и быть не в силах предостеречь или удержать их. Ни один смертный человек не вынес бы всех этих постоянных ужасов, ибо что ни день мимо груди каждого из нас незримо и неслышно пролетают стрелы Смерти, до тех пор пока одна из них не поразит нас.
Что же должна была переживать Айша, наблюдая очами своего духа за тем, как мы преодолеваем многочисленные опасности, каждый раз на волосок от смерти? Когда, например, она видела Лео в моем камберлендском доме в безумном отчаянии, на грани самоубийства, и сверхъестественным усилием воли добилась, чтобы некая поработившая ее сила позволила ей перенестись душой через полмира и открыть любимому тайну своего местонахождения.
И еще один пример из многих: что она должна была испытывать, видя, как он болтается на непрочном ремне из яковой шкуры над пропастью, не в силах прийти ему на помощь, не в силах даже предугадать, что случится в следующее мгновение, ведь если бы его постигла страшная гибель, ей предстояло бы жить одной долгие века, ожидая его нового возрождения.
И ее муки отнюдь не ограничивались подобными страхами, ее терзали и другие, не менее тягостные. Можно представить себе, в частности, как страдало ее ревнивое сердце, когда она знала, что ее возлюбленный подвергается искушениям, естественным в холостяцкой жизни, особенно когда его так настойчиво домогалась ее древняя соперница Атене, некогда его жена, по признанию самой же Айши. Добавьте к этому ее страх перед теми неизбежными переменами, которые производит в людях время, опасение, как бы постепенно в его сердце не изгладилась память о ее мудрости, всесилии и красоте, а вместе с тем и желание видеть ее вновь; столько веков мучительнейшего ожидания – и опять остаться забытой и одинокой!
Поистине Сила, ограничивающая наши способности восприятия, оказывает нам величайшее благодеяние; если бы не ее вмешательство, мы все сошли бы с ума и погибли, беснуясь, от всех угрожающих нам ужасов.
Напрашивался вывод, что Айша, эта великая, терзающаяся душа, в своем стремлении обрести вечное сияние любви и жизни уподоблялась слепой Пандоре21. Из похищенного ею ящика с красотой и сверхчеловеческим могуществом выпрыгнули и поселились в ее груди сотни жестоких демонов; мы же, обычные смертные, ощущаем лишь слабое, холодное дуновение от их крыл.
Чтобы довершить эту параллель, скажу, что в этом опустевшем ящике все еще сохраняется надежда.
Глава XX. Алхимическая лаборатория Айши
Вскоре после происшествия со снежным барсом один из таких демонов, обитающих в груди Айши, демон безграничного честолюбия, громко заявил о своем существовании. За ужином Айша обычно обсуждала свои планы на будущее, то великое, бесконечное будущее, которое она обещала принести нам в дар.
Здесь я должен упомянуть, если еще этого не сделал, что, невзирая на мой прежний отказ, мне будет милостиво позволено погрузить свое старческое тело в Источник Жизни, хотя если она и знала, какое обличие я обрету после омовения, то, подобно Геродоту, повествующему о тайнах Древнего Египта, предпочла об этом умолчать.
Втайне я надеялся, что мое наружное «я» переменится к лучшему, ибо перспектива увековечить свой нынешний, не слишком привлекательный облик отнюдь не казалась мне заманчивой. По правде сказать, все это носило для меня скорее академический, нежели реальный интерес: я не верил, что, как в волшебной сказке, я обрету бессмертие. И могу добавить, что, как и прежде, я не был убежден, что это совпадает с моими желаниями.
Замыслы Айши были далеко идущие и поистине ужасающие. Ее знакомство с современным миром, с его политическими и социальными достижениями было все еще строго ограниченным; ибо, если она и обладала способностью понять его историю и его нынешнюю деятельность, этой способностью она совершенно не пользовалась. Практически все ее знание сводилось к сведениям, почерпнутым ею из нескольких наших коротких бесед в Коре еще в те давние времена. Теперь же ее любознательность была безгранична; к сожалению, все наши сведения уже устарели, ибо прошло целых пятнадцать лет с тех пор, как мы утратили всякий контакт с цивилизованными народами и жили в таком же неведении, как и она.
Все же мы могли описать ей условия жизни и деятельности разных народов того времени, когда мы отправились в путешествие, и даже, с большей или меньшей степенью неточности, нарисовать карты кое-каких стран с их границами; эти карты она долго рассматривала в глубокой задумчивости.
Наибольший ее интерес возбудили китайцы, может быть, потому, что она была знакома с многими монголоидными народами и, как и мы, понимала их наречия. Для всех этих расспросов у нее была своя побудительная причина, которую однажды вечером она изложила самым деловым тоном.
Те, кто прочитал первую часть этого повествования, оставленную мной для опубликования в Англии, вероятно, помнят, что во время бесед в Коре Она шокировала нас высказанной ею решимостью завладеть Великобританией только потому, что мы происходим из этой страны. С тех пор выросло ее могущество, а соответственно – и притязания: она вознамерилась сделать Лео самодержавным правителем мировой империи. Напрасно он горячо уверял ее, что не питает подобного желания. Она только посмеялась над ним и сказала:
21
Пандора – в греческой мифологии женщина, созданная Гефестом по воле Зевса, чтобы покарать людей за похищение Прометеем огня. Жена Эпиметея, брата Прометея. Увидев в доме мужа сосуд или ящик, несмотря на запрет, открыла его, и оттуда высыпались бесчисленные беды, от которых страдает человечество. – Примеч. перев.