Страница 22 из 25
Постнически предповизався на горе, умная врагов ополчения всеоружием креста погубил еси всеблаженне. Паки же ко страдальчеству мужески облеклся еси: и обоих ради венчался еси от Бога, преподобномучениче, Дометие приснопамятне.
Яко преобидев тленная, и долу влекущая мудрования, преподобномучениче Дометие, велик наставник монахом показался еси, не устрашився ярости царя, не хотяща чтити Христа истиннаго Бога. Сего ради и скончался еси, воспевая песнь: Бог есть со мною, и никтоже на ны.
Страдание святых мучеников Марина и Астерия
Во дни языческих царей Валериана и сына его Галлиена [1] в Риме жил честный и добродетельный вельможа, по имени Астерий, исповедовавший веру Христову; он был знатный и богатый человек, пользовавшийся расположением царей. При гонениях, постигавших в то время Церковь Христову, Астерий строго соблюдал благочестие, нисколько не скрывая при этом своей веры в Господа Иисуса.
Однажды, находясь в пределах Палестины, святой Астерий пришел в город Кесарию Филиппову [2], известный у финикиян под именем Панеады; в этом городе, населенном множеством идолопоклонников, был обычай совершать одно языческое празднество близ источника, вытекающего из горы Панеас; отсюда, полагают, берет начало и река Иордан. В этот праздник приносимая бесу жертва делалась невидима: обитавший там бес похищал жертву, скрывая ее от глаз, и ослепленные заблуждением язычники прославляли это бесовское обольщение как великое чудо. Раб Христов Астерий, присутствуя при самом бесовском празднике, не мог не поболеть сердцем о заблуждении и душевной слепоте обольщенного народа; подняв очи к небу и воздвигнув руки, с верою помолился Христу Богу, чтобы Он изгнал оттуда беса, прельщающего народ. И тотчас бес был прогнан силою Божиею, и чудо бесовское прекратилось, — все своими глазами видели жертву; она уже не скрывалась как ранее и не делалась невидимой. Когда же прекратилось чудо, прекратилось и празднество, так как язычники перестали собираться к источника. Так молитва святого Астерия, соединенная с верою, очистила место от бесовской скверны.
Страдание же его за Христа произошло, по смотрению Божию, таким образом. В другой Кесарии, Палестинской [3], жил знатный и богатый воин по имени Марин, но он был еще более честен верою во Христа и — богат добрыми делами. Товарищи по полку призывали его на место сотника, открывшееся по смерти занимавшего его воина. Когда Марин готовился занять помянутое место, другой воин, завидуя и сам желая сделаться сотником, пошел к судье Ахеос: он открыл ему, что Марин, как христианин, не хочет приносить жертвы богам и изображениям царей, а потому, — добавил доносчик, — такого человека в силу римских законов нельзя ставить сотником. Судья тотчас призвал Марина и спросил его о исповедуемой им вере; услыхав от самого Марина, что он христианин, судья дал ему три часа для размышления, — избрать ли жизнь или смерть. Святому Марину предстояло только два исхода: или принести языческую жертву и остаться в живых или умереть за исповедание веры Христовой.
В это время епископ Кесарии Палестинской Фетеик пришел к исповеднику Христову, взял его за руку и ввел в церковь, преподавая душеполезные наставления. Затем придя с ним во святой алтарь, епископ, указывая рукою на святое Евангелие и на воинский меч, которым Марин был препоясан, сказал:
— Из двух этих вещей избери, достойный муж, какую-либо одну: или носить этот меч, чтобы временно служить земному царю, а по смерти получить вечную погибель, или — сделаться воином небесного Царя, положить душу за Его пресвятое имя, написанное в сей книге и царствовать с Ним бесконечные веки.
Святой Марин, простерши правую руку ко святому Евангелию с горячею любовию облобызал его, показывая, что он готов за Христа идти на смерть. Тогда епископ сказал ему:
— Всей душой твоей прилепись к Богу и, укрепляемый Его силою, приими то, что сам избрал.
После этого епископ отпустил святого Марина со словами:
— Иди с миром.
Когда святой Марин шел из церкви, то глашатай стоял уже у дверей суда, громко призывая Марина по имени, так как три часа уже прошли. Войдя в судилище, святой Марин безбоязненнее прежнего исповедал себя христианином, во всеуслышание прославляя имя Христово и порицая языческое нечестие. Судья произнес ему смертный приговор, и святой мученик Марин был изведен за город и там обезглавлен. При его мученической кончине присутствовал святой Астерий, по устроению Божию на это время пришедший в город. По страдальческой смерти святого Марина он снял с себя верхнюю драгоценную одежду, простер ее по земле, потом обвил ею честное тело мученика вместе с главою и, донеся до могилы на собственных плечах, предал погребению с честью. За это он и сам удостоился мученического венца: нечестивые язычники схватили его и отсекли ему главу [4], и таким образом святой Астерий, вместе со святым Марином, в лике святых мучеников предстал небесному Царю — Христу.
Это было в царствование Галлиена, наследовавшего престол после погибели своего отца Валериана. За пролитие крови множества христиан он был наказан гневом Божиим: во время сражения персы одержали победу над римлянами, и Валериан живым попал в плен к Саворию персидскому царю; его отвели в Персию, и там он заменял Саворию подножку, когда последний садился на коня. При этом Валериана нельзя было выкупить из позорного плена: Саворий не желал брать за него никаких сокровищ, дорожа той славой, что он имеет возможность наступать на выю римского царя. После продолжительного издевательства над Валерианом, царь персидский велел, наконец, содрать с него кожу пред всем народом и посыпать солью; так зло погиб злой, еще в этой жизни начав вечные муки. Такая погибель отца устрашила Галлиена: он познал в ней Божие наказание за безжалостное пролитие христианской крови; поэтому Галлиен издал указ для всех областей римского государства, где предписывалось прекратить гонение на христиан и разрешить епископам свободно управлять своими церквами. Но прежде чем указ пришел в Кесарию палестинскую, святые Марин и Астерий прияли мученическую кончину за Христа и вошли в радость Господа своего и нашего Владыки Иисуса Христа, царствующего с Отцом и Святым Духом.
Память 8 августа
Празднование Пречистой Богородице в честь явления Ее пречестной и чудотворной иконы, нарицаемой Толгской
В 6822 году от сотворения мира [1] во время киевского и всероссийского митрополита Петра [2] при благоверном князе ярославском Давиде Феодоровиче епископ ростовский и ярославский Прохор, — по другим известиям Трифон, — объезжая свою епархию, прибыл в Кирилло-Белозерский монастырь; отсюда он продолжал путь водою на лодках, — сначала по притоку Волги Шексне, а затем по самой Волге до Ярославля. Когда путники были на расстоянии шести поприщ [3] от Ярославля, день начал склоняться к вечеру; тогда они пристали на ночлег к горе, стоявшей на той стороне Волги, где находился город; поднявшись на гору, они разбили шатер. Стоянка была как раз против того места, где в Волгу впадает приток ее Толга; вся эта сторона была покрыта большим лесом. Во время ночлега епископ проснулся в полночь и заметил какой-то свет; быстро поднявшись и выглянув из шатра, он нашел всех своих спутников, — священников, клириков, слуг и даже сторожей спящими; между тем великий свет озарял всю местность. Оборотившись к реке, епископ заметил на противоположном берегу чрезвычайно светлый, необыкновенно сияющий столб, при этом он увидел и мост, ведущий к нему через Волгу; это таинственное явление возбудило в епископе удивление, смешанное с ужасом. Однако, помолившись Богу, он, захватив свой епископский посох, вышел из шатра и, не будя никого, направился к реке и взошел на видимый им мост: в действительности же епископ шел по воде как по дереву, — на этом месте никогда не было моста, но, по повелению Божию, вода, отвердев, образовала как бы мост под его ногами. Достигнув противоположного берега, епископ увидел образ Пресвятой Богородицы, держащей на руках Младенца, Господа нашего Иисуса Христа; образ не стоял на дереве, а чудесно держался на воздухе на высоте пяти локтей, так что с земли его нельзя было достать руками. Епископ, поклоняясь иконе Богородицы, воссылал Владычице мира теплые молитвы, соединенные со слезами; после довольно продолжительной молитвы он возвратился обратно, забыв на этом месте свой посох. Перейдя по тому же самому мосту реку, епископ возвратился в свой шатер, и так как все спали, то его путешествие никому не могло быть известно; до утра епископ спокойно проспал. Когда рассвело, все встали, и по обыкновению была пета утреня. Настало время идти к лодкам, и слуги начали искать посох святителя, но все поиски были тщетны. Тогда они сказали епископу, что неизвестно куда девался посох, хотя вечером он был поставлен в шатре. Епископ вспомнил, что забыл свой посох на той стороне реки, и понял, что Господь желает сделать известным помянутое чудесное явление; не будучи в состоянии от слез вымолвить слова, он начал показывать перстом за Волгу; потом, едва говоря от волнения, святитель рассказал по порядку, как он достиг противоположного берега Волги и что там видел; затем он приказал ехать в указываемом им направлении за Волгу и взять там посох. Слуги поехали и во время поисков посоха обрели в лесу икону Пречистой Богородицы, но уже не на воздухе, а стоящей между деревьев на земле; близ нее лежал и посох. Поклонившись святой иконе и взявши посох, они возвратились к святителю и сообщили ему, что видели икону Пресвятой Богородицы. Тогда епископ, отложив на время путь к Ярославлю, переехал со всеми своими людьми Волгу; увидев икону Пресвятой Богородицы, он тотчас узнал тот самый образ, который ночью держался на воздухе, окруженный светлым сиянием в виде столпа. В радости и веселии духовном святитель преклонил колена, воссылая теплые молитвы Пресвятой Богородице и благоговейно лобызая Ее святую икону. И все присутствовавшие также не могли удержаться от радостных слез и, поклоняясь честному образу, также усердно молились Матери Божией.