Тайна кремлевского водопровода

— Вот ёксель-моксель! — выругался генерал Глотов.

Я СТАНОВЛЮСЬ ПОЛКОВНИКОМ

В общем, все закончилось благополучно.

Мясник отправился на тот свет. Профессор Федякин отправился в психушку. Лейтенант Забабашкин с Ольгой Лебедушкиной отправились в свадебное путешествие…

Ну а мы с Володькой отправились по домам.

Когда я вошла к себе в квартиру, там уже вовсю кипела работа. Штукатуры штукатурили, маляры красили, а паркетчики настилали новый паркет… К вечеру ремонт был уже закончен. Напоследок пришли здоровенные грузчики из мебельного магазина, выкинули всю нашу старую мебель на помойку, а вместо нее занесли новую. В изящном стиле "ампир".

Вот мамочка с папочкой удивятся, когда пртиедут.

Я посмотрела по телеку экстренный выпуск новостей, в котором сообщалось о взрыве в Кремле, и легла спать. Наконец-то я могла как следует отоспаться.

Но не тут-то было.

Утром, ни свет ни заря, в дверь позвонили. Я открыла. И мне вручили красочный конверт с гербовой печатью. В конверте оказался листок бумаги вот с таким текстом:

Уважаемая госпожа Мухина!

Сегодня в 12.00 Вы приглашаетесь на торжественную встречу с Президентом Российской Федерации. Встреча состоится в Георгиевском зале Кремля.

Явка обязательна.

Секретарь Президента Кобылкина Валентина

Я побежала к Володьке. Несмотря на раннее утро, он уже пялился в свой телескоп…

— Гляди, Воробей, — похвасталась я, — меня президент в гости пригласил!

— Мне тоже такую бумажку принесли, — равнодушно ответил Володька. — Но я не пойду. Некогда. Как раз в 12.00 комета Морнауха улетает в глубины Вселенной. И вернется только через сто световых лет. Президента я еще увижу, а комета улетит — и поминай как звали.

— Но в приглашении сказано — "явка обязательна"!

— Меня это не колышет. — И он снова уткнулся в телескоп, бормоча под нос: — Эх, жалко мощности маловато. Сюда бы "Артгрей".

— А что это такое? — заинтересовалась я.

— Ты, Мухина, темная, как подвал, — не отрываясь от окуляра, ответил Володька. — "Артгрей" — самый мощный телескоп в мире. Но и стоит до фига.

Короче, с Воробьем все было ясно. Я понеслась домой готовиться к встрече с президентом.

Ровно без пятнадцати двенадцать за мной приехал черный "кадиллак". Я села на мягкое кожаное сиденье, и правительственная машина доставила меня в Кремль. По широкой, устланной коврами лестнице я поднялась в Георгиевский зал.

Зал был клевый. Куда ни глянь, везде зеркала, картины в золоченых рамах… А на потолке — штук сорок сверкающих люстр.

— Президент просит вас немного подождать, — сказала мне Кобылкина Валентина. — После вчерашнего происшествия он, чтобы немного развеяться, ездил на ночную рыбалку. Сейчас он переодевается и через минуту выйдет к вам.

И действительно, через минуту, в ослепительно белом костюме, появился президент России.

— Как делишки, Эмма? — запросто спросил он.

— Зашибись, — ответила я. — А как ваша рыбалка?

— Поймал вот такую щуку. — Президент широко развел руки в стороны. — Весит двадцать килограммов, и все зубы у нее золотые. Представляешь?..

Не успела я сообразить, шутит он или говорит правду, как в Георгиевский зал ввалилась целая толпа. И тут же выстроилась в одну шеренгу.

Мы с президентом пошли вдоль длинного ряда.

— Это премьер-министр, — показывал президент пальцем. — Это министр финансов. Это министр сельского хозяйства. Это… — Он запнулся. — А ты кто такой? — спросил он у маленького человека в очках.

— Министр культуры, — напомнил ему маленький человек.

— Ах да, — вспомнил президент. — Это у нас министр культуры.

Когда я поздоровалась со всеми министрами, у меня прямо рука отваливалась от рукопожатий.

Премьер-министр откашлялся и начал свою речь:

— Дорогая Эмма Мухина! Вы оказали Родине бесценную услугу. Если б не ваша находчивость, то сегодняшний день мы могли бы встретить без нашего президента…

— Вам-то что, — пробурчал президент, — а вот я бы мог сегодняшний день встретить на кладбище.

— Разрешите доложить?! — сделал шаг вперед министр обороны.

— Докладывай, — разрешил президент.

— Кого на кладбище отнесли — того обратно не принесут! — четко доложил министр.

— Верно замечено. — Президент прижал меня к своей груди. — Ты спасла мне жизнь, Эмма. И за это я должен тебя отблагодарить. Проси все, что хочешь.

Я озадаченно почесала ухо. Когда Ольга Лебедушкина сказала эти же самые слова лейтенанту Забабашкину — он попросил ее руки. Но я пока что замуж выходить не собиралась, тем более за российского президента. Для меня он, честно говоря, был малость староват.

— А можно моему другу Володьке Воробьеву купить телескоп "Артгрей"? — спросила я.

— Валерьян Валерьяныч, — обратился президент к министру финансов, — как насчет телескопа?

— Купим! — с готовностью ответил Валерьян Валерьяныч.

— Кстати, — вдруг вспомнил президент, — а почему Воробьев не пришел? Я ему тоже приглашение посылал. Он что, не захотел?

— Нет, он очень хотел, — вступилась я за Воробья. — Просто сегодня комета Морнауха улетает в глубины Вселенной и вернется через сто световых лет. Володька ее сейчас наблюдает. Как только она улетит, он сразу к вам придет.

— Но и я сегодня улетаю, — расстроился президент. — Правда, не в глубины Вселенной и не на сто световых лет. Но тоже далеко и надолго. — Он посмотрел на министра науки и техники. — Гриша, а нельзя сделать так, чтобы Воробьев и комету понаблюдал, и со мной встретился?

— Сделаем! — с готовностью ответил Гриша. — Мы ее задержим на околоземной орбите. Президент заулыбался.

— Отлично, Григорий! — хлопнул он министра по плечу и опять обратился ко мне: — Ну а лично для себя, Эмма, чего ты хочешь?

— Даже не знаю, — сказала я. — Вроде ничего не хочу.

— Так дело не пойдет, — нахмурился президент. — Я просто обязан тебя отблагодарить, чтобы меня потом совесть не мучила. Говори, что ты хочешь?!

Вот пристал!..

— Я знаю, чего Мухина хочет! — снова шагнул вперед министр обороны. — Разрешите доложить?

— Докладывай.

— Она хочет стать полковником! — отчеканил министр. — И я уже подписал приказ о присвоении Эмме Мухиной этого высокого звания!

"Ничего себе залипуха!" — ошеломленно подумала я.

Роскошные двери Георгиевского зала распахнулись, и в зал вошли двое военных. Печатая шаг, они торжественно несли парадный китель моего размера. На погонах кителя красовались полковничьи звезды.

Чего только в жизни не случается.

Вот так, в свои неполные четырнадцать лет, я стала полковником. Жалко, что не генералом. У генерала китель красивее.

И теперь каждый день, когда я прихожу из школы домой и говорю своим драгоценным родителям: "Здравствуйте, мамочка и папочка", они вскакивают со стульев — ноги вместе, руки по швам — и хором отвечают:

— Здравия желаем, товарищ полковник!