Прощенные

   - Проснись, - кто-то толкал в плечо и очень настойчиво шлепал по щекам.

   Лима нехотя открыла глаза, отрываясь от удивительного сна. Где на нее взирал воин с голубыми глазами, а рядом стояла его жена, приложив руку к сердцу. Рыжие локоны сливались с белыми. И так приятно смотреть на них, если бы не осознание, что их давно нет.

   - Ну, как, спящая красавица, выспалась? - спросила Сирена, это она будила ее.

   - Вроде бы, - протерла глаза. - Я видела такой восхитительный сон, просто дух захватывает.

   - Ты знаешь, сколько проспала?

   Олимпиада пожала плечами.

   - Двое суток! Я уже думала, померла девка, да нет, дышала вроде. К гномам притащила, они еще диву тебе давали. В заэну вцепилась, фиг оторвешь. И что она показывала?

   - Так это она? - почтительно погладила древко девушка.

   - А кто еще? - фыркнула воительница. - Светилась, магию распространяла. Значит, что-то рассказывала своим безмолвным способом.

   - Мужчину и женщину, беловолосого воина, который когда-то держал ее в руках и его жену. Я еще никогда не видела таких красивых рыжих волос. Они такие красивые! Анализела, кажется, так звали женщину и заэну.

   - Анализела? - нахмурилась Сирена. - А знаешь ли ты, что имя то принадлежала принцессе фениксов, трехсот какой-то дочери королевы и короля фениксов? А муж ее Анален, двухсот какой-то сын королевы и короля снезалов?

   - Сне... кого?

   - Снезалы - древняя порода полуящеров полу-еще-какая-то-дребень. В общем, страшные зверюги, я тебе их как-нибудь покажу.

   - Вы мне хотя бы Снезаров покажите.

   - Так вот, - махнула рукой Сирена, - Анализела и Анален, известные истории личности. Они были двоюродными братом и сестрой по отцовской линии. Брак их не имел ничего фантастического. Но он был первым продолжением чистокровной династии. Если конечно не считать жену Джима. Она еще принадлежала его расе, но не являлась ему родственницей.

   - Откуда вы это знаете?

   - Много читаю. Истории хранителей очень интересные. Я ими просто зачитываюсь, что ни жизнь, то сказка. Если верить поверью, эту заэну выковала для мужа Анализела, а потом, отдав кусочек своей души ей, умерла. Сердце остановилось от боли и тоски. Хранители, к сожалению, долго не живут после потери возлюбленного. Они всегда ходят парой и сражаются парой. И насколько мне известно не переживают предательства, будь-то физическое или душевное.

   - Как красиво, а где они сейчас?

   - Хранителей больше не существует, - грустно улыбнулась Сирена, - погибли они все. Сто лет как уже их нет. Не осталось никого, кроме жалкой горстки полукровок, да скорбящих жен с мужьями, хотя большинство их убили. Хранителя невозможно забыть. И они вечно остаются им верны, любят и помнят.

   - Сказка, такого не бывает, - не поверила Лима.

   - Не сказать, - не согласились с ней. - Я видела всего пару раз избранников хранителей. Они продолжают сражаться и помнят дело своих возлюбленных, и темные еще не раз поплатятся. Но от той силы, что была, не осталось и следа, - остро взглянула на ученицу. - Теперь я понимаю, почему заэна выбрала тебя. Ты похожа сразу и на Аналена и на Анализелу.

   Олимпиада фыркнула.

   - Я? На них? Вы шутите! Я гадкий утенок между двумя лебедями и мне не превратится в прекрасную птицу. Если только в каркающую ворону, это куда вероятнее.

   - Время пройдет, и ты поймешь, что суть здесь, - Сирена показала на грудь, - в душе, в сердце. Все остальное неважно, оно лишь пыль и в пыль вернется.

   Комнату зашли кряжистые гномы. Тесной группкой устроили столпотворение возле двери. Приблизиться они не решались, и лишь почтительно уставились на воительницу, не зная с чего начать.

   - Ну? - протянула Сирена, скосив на них глаз.

   - Не желает ли, Не имеющая облика, пройтись по защитным блокам и посмотреть войско врага лютого?

   - По защитным, можно. А врага лютого сама посмотрю с ученицей своей.

   Она встала и была, чуть ли не наполовину выше каждого гнома и тоньше раза в четыре.

   - Ты отдыхай пока, помахай маленько заэной перед тем как врага лютого узреть. А потом поздно будет, схапаешь стрелу в одно место, и будешь лежать мертвее мертвой.

   Лима вздохнула и проводила ее удаляющуюся фигуру грустным взглядом. Комнатка, выделенная ей гномами, с низеньким потолком и очень широкая. Видимо, и она считалась гигантской с их-то ростом. Маленькие крепкие стулья, столы, и другая необходимая мебель.

   Девушка поднялась и осторожно с уважением взяла белоснежное оружие в руки, попробовала пару раз взмахнуть. Кто-то заскрежетал в смехе с ее жалких попыток. Она думала, что над ней желтоглазый потешается и резко развернулась. С уст должны были сорваться ругательства, но она застыла.

   На диванчике, закинув ногу на ногу, сидел другой мужчина. Белая одежда, белая маска точно такая же, как у желтоглазого. Длинные светло-русые волосы ниже пояса, с косичками. Коса не желтая, а серая под цвет его глубоких глаз. Он зацокал и покачал головой, поднялся с насиженного места. Повернул девушку, заставил принять нужную позу, а не то убожество, что она сотворила. Встал позади и взял в свои ладони ее руки, крепко сжимавшие древко заэну. Его кожа казалась чуть теплой, а не обжигавшей как у желтоглазого и пульс едва бился. Он направлял движения, медленно показывая как нужно бить. Отошел и сделал вид, что наблюдает. Лима повторила сначала медленно, получив в ответ кивок, ускорилась.

   - Без напряжения, расслабься, - услышала его звонкий голос, так мог говорить певец из хора. - Ты воин, а не восьмидесятилетняя старушка, думающая, что каждый мужчина маньяк, только и мечтающий ее изнасиловать.

   Лима от его сравнения захихикала и глубоко вздохнула, расслабляясь.

   - Лучше, но недостаточно. У тебя в руках грозное оружие, а не зубочистка с пилорамы. Ты ожидаешь боли, а ее бояться не надо. Сирена жесткий учитель, но она забывает про боль. Она ее не чувствует.

   - Так это правда? Она не придумала?

   - Ее болевой порог очень высокий, редко какое оружие может причинить ей действительно существенную боль. Но такое существует, и она с ним встречалась, но не остановилась. Она умеет терпеть, того же требует и от тебя.

   Он извлек из-за спины косу.

   - Тут маловато места, - напомнила Олимпиада.

   - Гномы стерпят, - ногой отодвинул стол к дальней стене.

   Ей показалось, что мужчина улыбается, но маска полностью скрывала его лицо, лишь светящиеся серые глаза из двух щелочек горели.

   - Нападай.

   Она попыталась, но ее намеренья не увенчались успехом. Все удары отбиты незнакомцем с легкостью. Так взрослый играется с ребенком, который пытается подраться с ним. Лиме всегда казалось, что коса - инструмент сельскохозяйственный и для боя мало пригодный. Но на проверку оказалось, что она может быть грозным оружием в опытных руках. Девушке даже не удалось сдвинуть мужчину ради смеха на миллиметр. Он стоял как вкопанный, лишь коса описывала круги и восьмерки.

   - Пока не почувствуешь себя уверенной, - заговорил спокойно, расслабленно, - пока не проснется в тебе холодная ясность того, что ты делаешь. Ты не поймешь, что такое настоящее искусство. Не игра и не потеха. Ты боишься боли и порезов. Ты опасаешься лезвия даже собственного оружия. Но страх проходит. Анализела станет продолжением твоей руки и на поле боя вас всегда будет двое, ты и она.

   Лима отвлеклась на его слова, погрузившись в себя. Заэна, засвистев, едва не оттяпала ему руку. Он пригрозил ей пальцем.

   - Помнит. Она знает, что нужно делать и куда бить. У нее миллиарды лет практики.

   - Сколько? - изумилась девушка, в душе пронеся ураган эмоций. - Ни одно живое существо не может столько жить! А вы говорите про практику!

   - Ее прежний владелец умер десять тысяч лет назад, и ему было больше четырех миллиардов лет. Хранители бессмертны и даже сейчас они продолжают жить здесь, - он постучал пальцем по груди.