Двое из Холмогорья

— Убил? — почему-то переспросил Керагаст.

— Да. Жену и… нерожденного ребенка. Поэтому я для себя решил, что ни за что не заставлю страдать невинных. Женщины и дети ни в чем не виноваты. Отец, правда, назвал меня слюнтяем и неудачником, но… Проехали, — отмахнулся он. — Нам надо спешить, пока сэр Бравлин не забеспокоился о чересчур долгом отсутствии своего посланца.

Оставив труп на столе, все трое тихо выскользнули в коридор. Им повезло — откуда-то издалека доносились голоса и гулкие шаги, а здесь пока было тихо и пусто. Оглядевшись, Керагаст повел их в сторону лестницы.

Их спасло только то, что они продолжали красться, то и дело прислушиваясь и озираясь. Навстречу по лестнице спускались два рыцаря, видимо посланные на подмогу задержавшемуся брату Бусару. Голоса и шум, доносящиеся сверху, свидетельствовали о том, что там тоже есть народ. Если поднимется шум, сюда непременно прибегут.

Оставалось несколько секунд. Керагаст мгновенно извлек из ножен меч, мимоходом подумав о том, что неплохо было бы забрать оружие мертвого брата Бусара.

— Уходите, — прошептал он, бросив на девушку и Терибальда косой взгляд. — Ты не должен попасть им в руки, Лейр, иначе они приведут в исполнение свой план. Отомсти им…

— Я с тобой! — решительно заявил молодой человек. Они не успели начать спор — внезапно девушка-суккуб легкой тенью проскользнула между ними и шагнула навстречу спускавшимся рыцарям. Те еще не увидели двух людей в коридоре, и появление девушки стало для них неожиданностью.

— Куда? — Керагаст, не помня себя, рванулся следом за нею, но Терибальд удержал его за локоть. Они выждали несколько секунд и осторожно подобрались ближе.

Произошло именно то, о чем он подумал. Один рыцарь уже лежал у стены, бледный, как мел, без признаков жизни, а второй, прислонившись к стене, отчаянно, но уже слабо отбивался от присосавшегося к нему суккуба. На глазах у Керагаста и Терибальда девушка допила остатки его сил и, выпустив обмякшее тело, призывно улыбнулась молодым людям.

— Идите сюда, — прошептала она и сама шагнула навстречу, обняла их за шеи, притянула к себе.

Некоторое время они втроем самозабвенно целовались, сталкиваясь носами и путаясь в губах. Терибальд отчаянно стеснялся — все-таки его впервые целовала девушка, да еще и возлюбленная его друга. Он все норовил отстраниться, но она сама схватила его за затылок рукой и не давала отстранится. Она же первая и прервала поцелуй.

— Все, — оттолкнула девушка все еще тянувшегося к ней Керагаста. — Остальное потом. У нас мало времени.

— Спасибо тебе. — Молодой рыцарь не удержался и погладил ее по щеке. — Ты… я тебя…

Почему-то все слова, которые он так давно мечтал сказать хоть кому-то, вдруг исчезли, остались только смущенное сопение и взгляды исподлобья. Но именно они оказались красноречивее всего, и девушка вдруг снова обхватила его за шею, прижалась всем телом. От нее сладко пахло цветами, медом и летним нагретым полднем.

— Я никогда не причиню тебе вреда, — прошептала она в самое ухо судорожно обнявшего ее Керагаста, и сладкая истома прошла по телу молодого рыцаря. С большим трудом он заставил себя думать о другом.

Как оказалось, Лейр не терял времени. Он быстро и деловито стянул с обоих потерявших сознание рыцарей верхнюю одежду — длинные светлые туники и плащи, а также перевязи с мечами.

— Переодевайтесь, быстро, — скомандовал он.

Керагаст понял его без лишних слов и набросил одну из туник на девушку. Пока он переодевал ее, дрожа и невольно задерживая дыхание всякий раз, когда приходилось случайно касаться девичьего тела, Терибальд сам кое-как справился с облачением рыцаря-щитоносца. Керагасту осталось лишь немного потуже затянуть ему пояс и поправить капюшон легкой кольчуги, которую все рыцари носили постоянно, как еще одну тунику. Правда, надевать ее пришлось не на специальный подкольчужник, а прямо на собственную одежду.

Закончив облачение, Терибальд подошел к Керагасту и коснулся руками его лица.

— Меня в Ордене вряд ли хорошо знают в лицо, — объяснил он, — твоя внешность слишком приметна. Да и девушки у вас явно не ходят в орденской одежде. Небольшой маскарад — и тебя никто не узнает!

— Сэр Бравлин — маг, — возразил Керагаст, догадавшись о том, что собирается сделать его напарник. — Он может разгадать твою личину.

— Не разгадает, — беззаботно дернул плечом Терибальд. — Во-первых, мы вряд ли с ним столкнемся. А во-вторых, чем меньше изменений, тем труднее распознать чары. Я только изменил цвет твоего лица и волос, а также глаз. Ну и немного подправил форму носа. Только ничего не трогай! Заклинание нестойкое — у меня нет времени на основательную личину.

Через минуту три молодых рыцаря вышли из боковых дверей главного корпуса и спокойно отправились в соседнее здание, откуда лежал самый короткий путь к темницам.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Здесь было холодно, темно и очень тихо. Так тихо, что можно было услышать, как шуршит солома. Луч света пробивался откуда-то сверху, но озарял только сводчатый потолок и мрачные стены каземата, не доставая до пола, где на охапке соломы сидел Лейр.

Юноша пошевелил закованными руками. Цепи были короткими и почти вплотную прижимали его запястья к камням. Руки уже начали затекать, и он с неудовольствием подумал о том, что скоро он перестанет их чувствовать. Сколько времени он уже тут просидел?

Конечно, жаль, что его первое, и единственное, в жизни настоящее приключение закончилось так быстро и бездарно. Но кто же мог предугадать, что лорд Годфруа окажется жив и здоров, хоть и выброшен в другой мир через неучтенный Портал? Переступив порог родной лаборатории, он с ходу вычислил самозванца, даже не притворяясь, что с кем-то его путает, Лейр сам не понял, как оказался здесь. Все произошло так быстро-Конечно, теперь его казнят. Или заточат на неопределенное время, — может быть, просто замуруют в этом каземате и забудут, оставят умирать голодной смертью. Жаль, но ничего не поделаешь. Самое печальное и противное в случившемся то, что он оставляет на земле незавершенные дела. Он ведь обещал свиллам, что найдет способ освободить их от рабства. И Трипс теперь тоже погибнет. А что будет с маленьким Нямкой? Как там его называли свиллы? Волшебный дракон Нимтуронг, исполняющий желания? А мама? Он, ее единственный сын и, не считая двух дядьев, последний мужской потомок Хьюга Косоглазого. Она ужасно огорчится, когда узнает, что он не исполнил свой долг.

Но погодите! А разве долг мужчины состоит именно в том, чтобы оставить после себя сына? А прожить достойную жизнь и уйти из нее так, чтобы не было стыдно перед предками, — это мелочи? А попытаться совершить то, чего до тебя не удавалось никому? Как там было сказано в одной книге: «За попытку — спасибо!»

Чтобы не расплакаться недостойным мужчины образом, Лейр закусил губу. Ему всего двадцать с половиной лет, но когда за ним придут, он покажет им, как умирают настоящие мужчины!

И только он так подумал, в камере вспыхнул свет.

Мягкий, он вовсе не резал глаза, но юноша все равно на миг зажмурился, потому что внезапно раздался звонкий хлопок, и в камере материализовался человек. Небрежным жестом он сотворил прямо из воздуха удобное кресло и уселся, закинув ногу на ногу и поигрывая стилетом.

Лейр исподтишка рассматривал его, не понимая, что в нем так ему знакомо. Лорд тоже смотрел на пленника.

— Нагляделся? — наконец нарушил он молчание. — Вот ты какой…

И только по голосу юноша и узнал лорда Годфруа. Побрившийся и переодевшийся, он ничем не напоминал того дикаря, который шагнул через случайно обнаруженный Портал. Холеный, сытый зверь, который играет с жертвой именно потому, что слишком сыт, чтобы убить добычу сейчас, и предпочитает оставить ее про запас.

— А что? Нельзя? — с вызовом отозвался Лейр, решив, что погибать нужно весело. — Если не нравится, можете выколоть мне глаза. Вон у вас мизерикордия какая! Два удара — и я перестану вас волновать.