Тонкий мир

Воцарилась гробовая тишина. Кажется, на нас сейчас смотрели абсолютно все — даже Тантаэ открыл глаза и повернул голову.

Ириано залился нежнейшим румянцем, который шел его зловещей физиономии не больше, чем корзинка с белыми котятами — демону.

— Правда? — произнес он неожиданно хрипло.

Айне вырвала из моих пальцев свою руку и гневно сверкнула глазами:

— Я тебе это еще припомню! — прошипела она. И, гордо выпрямив спину, направилась к Ириано.

— Правда, — царственно кивнула пророчица. — Зарок есть зарок. Раз все живы и относительно здоровы, надо выполнять… Ириано, — голос ее смягчился. — Я отношусь к вам, как к полному идиоту. Простите.

— Что? — на лице желтоглазого кланника отразился шок.

— Как к кретину. К придурку самому настоящему, — так же спокойно подтвердила Айне.

Ириано закашлялся.

Мне стало жалко на него смотреть, тем более Тантаэ уже улыбался, да и остальные, думаю, веселились не меньше.

— Но, — она повысила голос, — думаю, у вас есть все шансы изменить мое мнение. И, слово пророчицы, этот процесс доставит массу удовольствия и вам, и мне, и, кажется, всем свидетелям.

— Вот как? — только и сумел вымолвить Ириано, но в глазах у него зажглись странные огоньки.

— Именно, — благосклонно улыбнулась Айне.

На моей памяти, это было самое странное признание в любви. Впрочем, чего еще ждать от пророков?

…только этот звон в ушах был слегка подозрительным, да… и темнота… Наверное, лампочки закоптились от дыма…

— … Нэй! Нэй! Боги, что с ней?! Это я сделала?!

— Не говорите глупостей, Айне. Просто действие стимулятора закончилось…

Проснулась я начисто лишенной чувства времени… и, кажется, вдобавок совести. За окном было темно, да и лампа в комнате почти не давала света. Дариэль дремал в кресле, закутавшись в клетчатый плед.

— Который час? — от моего сиплого шепота целитель подскочил на месте, как от вопля в ухо. Вот что шакарская чувствительность с людьми делает…

— Нэй! Ну, наконец-то очнулась, я уж думал, что придется тебя будить… радикальными методами, — искренне обрадовался он. — А что до времени… Половина шестого вечера и, между прочим, третье февраля…

Я приподнялась на локте и тряхнула болезненно тяжелой головой. Февраль-мевраль, третье-пятое… Да какая разница? А что до «проснулась»…

— Нет, — сказала я, подумав. Это показалось мне чрезвычайно забавным — таким, что глупое хихиканье едва удалось сдержать.

— Что — «нет»? — с некоторым подозрением осведомился Дариэль, сощуривая глаза.

— Не проснулась, — ответила я лаконично. И добавила с достоинством: — Мне надо в туалет. Только я не скажу, зачем.

Дэйр поперхнулся вдохом и закашлял

Я, не обращая на него ровным счетом никакого внимания, сползла с кровати. Вернувшись, недовольно нахмурилась, выхлебала залпом сначала воду из стакана на прикроватном столике, потом — из кувшина. Облизнулась, обвела комнату пристальным, ищущим взглядом, но больше воды не нашла и, грустная, забралась обратно под одеяло, с удивлением обнаружив там тело.

— Это Максимилиан, — поспешил объяснить Дариэль, услышав мое гневно-растерянное сопение. — Мы с Акери посоветовались и решили, что лучшим способом восстановления сил для Ксиля будет сон рядом с «точкой опоры» и…

— Сон так сон, — покладисто согласилась я и зарылась поглубже в одеяла и подушки. Постель слабо пахла ландышем, горячее плечо Ксиля под моей щекой — размятыми травами и солнцем. Уютно. Как на летней веранде… Только оладий не хватало и… — Приготовь мне утром молока, Дэйри. Я сплю.

— Найта, не надо столько спать, — забеспокоился вдруг Дэйр. Я лениво прикрыла глаза, сползая пониже и подсовывая руку по спину Ксилю. Тепло-то как… — Ты себя немного странно ведешь. Что-то случилось? — он дотронулся до моей щеки.

— Можешь считать, что в меня вселился дух, — великодушно предложила ему я и, не слушая более ничего, заснула.

Иногда я бываю ужасно упрямой. К счастью, это случается крайне редко.

Первое, что я почувствовала утром — запах молока. Кипяченого. И… кажется, сдобы с корицей.

— М-м-м… — протянула я, жмурясь, как кошка на солнце. Собственно, солнца и было в достатке — кто-то распахнул ставни настежь и лучи проникали в комнату свободно. Дариэль осторожно расставлял на прикроватном столике кружки с молоком, исходящим паром, и тарелочки с плюшками. — Доброе утро, Дариэль, — улыбка у меня, кажется, не помещалась на лице.

Целитель улыбнулся в ответ, подворачивая рукава свитера:

— Вижу, он уже отселился обратно.

— Кто? — искренне не поняла я.

— Дух, — туманно пояснил Дэйри. Ксиль вдруг заворочался у меня за спиной и сел, опираясь на подушки. Я сразу же выбросила непонятные намеки Дариэля из головы.

Видеть Максимилиана таким было… странно. Раньше волосы у него были не только черными, но и жесткими, а сейчас стали похожими на шелковистую паутину. Ресницы выцвели еще сильней, но, к счастью, не терялись благодаря нечеловечески светлому, до снежной белизны, оттенку кожи.

А глаза… глаза казались даже ярче. Глубокие, затягивающие, как небо поздним вечером…

Ксиль склонил голову на бок.

— Хорош? — с насмешкой спросил он, но за провокационном тоном мне послышалась легкая неуверенность.

— Конечно, — поспешила ответить я, скрывая смущение. Ну… насколько это возможно, если сидишь со смутителем в одной постели, сталкиваясь с ним коленями.

— Исключительно хорош, — подтвердил Дариэль, внимательно разглядывая расслабленного князя. — Напрашиваешься на комплимент?

— Нельзя? — рассмеялся Ксиль, как мне почудилось, с некоторым облегчением и наконец обратил внимание на расставленное на столике угощение. — А это что? — весело поинтересовался он, перегибаясь через меня, чтобы дотянуться до особенно симпатичной плюшки.

Дариэль с самым что ни есть аристократичным видом стукнул его десертной ложкой по пальцам. Ксиль с искренней обидой отшатнулся, по-кошачьи зализывая отбитые костяшки.

— Это, можно сказать, ответная любезность, — изволил объяснить целитель после значительной паузы. — Ты показал мне «завтрак по-шакарски», и теперь мой долг — научить тебя завтракать по-эльфийски.

— Будешь кормить нас с рук маленькими кусочками? — невинно поинтересовался Максимилиан, по-прежнему глядя исподлобья и издеваясь над своей рукой.

Дэйр замер на мгновение, окинул нас взглядом… а потом почему-то сглотнул, слегка краснея, и отвернулся.

Меня разобрал смех. Я не выдержала и уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить неуместное хихиканье. Интересно, что надо представить, чтобы у целителя заалели скулы? И кто постарался — Ксиль с его неуемным воображением или сам Дэйр?

— Ты маленький, испорченный ребенок, Нэй, — возмутился Дариэль, когда хихиканье стало уж совсем неприличным. — В следующий раз добавлю в молоко успокоительного.

— А пока не добавил? — практично осведомился князь. — Ну и хорошо. Найта, лови момент — чистое молоко без всяких добавок. И перестань, пожалуйста, дрыгать ногами. Пижамные брюки, знаешь ли, довольно легко сползают, если постоянно задевать их пятками. Эй, Силле, когда я говорил «кормить с рук» я вовсе не имел в виду запихивание… селой фулки ф субы…

…Я вынуждена была признать, что «завтрак по-эльфийски» ничем не уступает шакарскому варианту. Да и возня в итоге получается та же самая…

Между делом Дариэль в двух словах рассказал, что произошло после того, как я благополучно присоединилась к Максимилиану в царстве сна. Буквально через час после этого в замок прибыли королевы. К битве они опоздали, но с удовольствием помогли устранить последствия пребывания «бездны» в Академии. Вскоре уже в коридорах вновь стало тепло, наладилась система водоснабжения, в оранжерее зацвели яблони, и на следующий день уже появились румяные плоды.

Остатки Святых врат тщательно охранялись, но образец материала для экспериментов не решился взять даже Холо.

При упоминании имени консультанта я сразу вспомнила о битве, к счастью, закончившейся без жертв, и не могла не спросить: