День Астарты

— Уау!!! — прозвучал хрипловатый баритон, и канадка вдруг почувствовала, как две сильные руки поднимают ее за подмышки в воздух.

— О! Черт!

— Не черт, а я, — сообщил баритон, и Жанна оказалась развернута на 180 градусов и поставлена обратно на грунт.

— Крис! — обрадовалась она, — Экс-сержант Крис Проди-Хаамеа!

— Точно! — подтвердил генеральный консул короля Рапатара.

— А uakane Крис тискает всех знакомых и незнакомых vahine, — наябедничал очень знакомый женский голос за спиной.

Жанна повернулась и… Разумеется, она узнала Бимини Хаамеа. Полтора года они не виделись непосредственно, но много раз общались по видео-связи. Но видео-связь не давала адекватного представления о том, как сильно изменилась эта симпатичная, но худенькая и немного нескладная девчонка, которой тогда было чуть больше 13 лет…

— Би стала зверски красивой женщиной, а? — весело объявил Крис, и звонко шлепнул сводную дочку по правой половинке попы (доступной для этой акции, поскольку на Бимини был лишь платочек-треугольник, завязанный узелком над правым бедром).

— Ни фига себе! — возмутилась она, — «Зверски»! Динго! Ты тоже так думаешь?

— Прикинь… — Динго шагнул к ней, обнял и потерся носом о ее щеку, — В некоторые моменты жизни, ты бываешь…

Он шепнул Бимини на ухо какую-то длинную и выразительную фразу. Она сделала большие глаза и недоверчиво спросила:

— Что, правда?

— Провалиться мне сквозь небо, если не так! — авторитетно ответил Динго.

— Wow! Iri! Какая я классная! Так! Пошли, я сейчас вас всех буду кормить и вообще, проявлять к вам гуманизм! У меня зверски хорошее настроение, ага! Динго, звякни Гогену, что начинается тест бумбэрри-пива по новому рецепту! Крис, позови Зирку, может быть, она перекусит с нами.

Жанна недоуменно тряхнула головой.

— Бимини, ты сказала: «Гогену»?

— Ну, вообще-то его зовут Поэле Ваэохо, но он потомок Гогена в пятом поколении.

— Ого! — воскликнула канадка, — И тоже художник?

— Нет, у нас с ним бизнес по интегральной фито-электронике. Четкий драйв! Ты не слышала про такое? Я тебе подарю кое-какие прикольные штучки, тебе они точно понравятся! Так! Пошли на террасу, снимем первую пробу пива… А Динго успел рассказать тебе историю Туаоне, именем которой назван наш город?

— Он обещал, но еще не успел.

— Ясно! Тогда я тебе расскажу! Ну, пошли уже!

Во времена предков, жил на Раиатеа kane по имени Хивео, хороший, сильный рыбак. Однажды, он вышел в море, добывать vitiionui, большого тунца. На своем proa, он прокрался в центр плывущей стаи, где самые большие рыбы, метнул свой гарпун, и гарпун воткнулся в спину тунца вдвое больше, чем proa. Во времена предков такие встречались. Тунец тянул за собой проа на северо-восток день, ночь, и еще день, а накануне второй ночи, выбросился на рифы, погиб сам и разбил proa Хивео. Рыбак остался на скалистом острове, где не было людей. Никого, кто мог бы помочь ему построить новый proa. Подумал Хивео и стал делать tahuna-hamani-roa, большое колдовство. Он взял мокрого песка, слепил из него фигурку, какая пришла в голову. Потом он разжег огонь, начал готовить мясо тунца и говорить lipo-te-tupuna, очень сильное заклинание предков, теперь его никто не помнит. И вот, когда мясо тунца приготовилось, и начало вкусно пахнуть, песчаная фигурка зашевелилась и стала девушкой. Эта девушка села у огня и сказала: «Хэй, сильный мужчина, я была где-то очень-очень далеко, и проголодалась. Поделись со мной мясом тунца». Тогда Хивео ответил: «Хэй, красивая женщина Tu-a-one (рожденная из песка), я поделюсь с тобой. Давай, будем всегда помогать друг другу? Вдвоем лучше, чем одному». Вот так они начали жить вместе, и построили proa, и fare, и Туаоне родила много детей, которые выросли сильными мужчинами и красивыми женщинами. Они поселились на всех островах Хива-Ата к югу от острова Хивео, который называется Еиао. Так было.

Бимини замолчала и сделала глоток легкого ягодного пива из глиняной кружки.

— А сейчас кто-нибудь из их потомков остался? — тихо спросила Зирка.

— В XVI веке, их было почти сто тысяч, — ответил Поэле Ваэохо, — Потом, во время европейской оккупации, число сократилось до двух тысяч, а в XX веке, за период частичной автономии, выросло до восьми тысяч. Более точные цифры есть в архиве Революционного Трибунала. В середине 1-го года Хартии на Нуку-Хива судили сотрудников неоколониалистской администрации и евро-религиозных миссий, и демографические данные на процессе, разумеется, фигурировали…

— Миссионеров судили вместе с чиновниками? — перебила она, — За что?

— За то же самое, — ответил потомок Гогена, — За культуртрегерство, причинившее объективный гуманитарный вред. Ситуация нарисовалась очевидная, и всех этих субъектов поставили к стенке. Подробнее можно спросить у моего папы, он был в Народном Флоте, и их канонерка стояла в бухте Таи-о-Хаи-Нуку-Хива.

— Миссионеры — это часть колониальной администрации, — добавила Бимини, — они работают в паре: евро-бандит с ружьем и евро-поп с крестом.

Зирка вздрогнула и плотнее закуталась в плащ-накидку коммандос «CSAR Hybird».

— Наверное, вы до сих пор нас ненавидите.

— Кого-кого мы ненавидим? — Бимини выпучила глаза от удивления.

— Христиан — европейцев, — пояснила полька.

— Гло, не говори глупостей, — ответил Поэле Ваэохо, — С чего бы нам ненавидеть ребят вроде тебя? Ты не оффи и не миссионер. А в Меганезии кто только не живет, и богов почитают самых разных. Кстати потомков Туаоне и Хивео сейчас почти 40 тысяч.

— Короче… — Бимини хлопнула Зирку по плечу, — …Если ты хочешь, то можешь даже носить здесь амулет с вашим летающим богом. Aita pe-a.

— С летающим богом? — переспросила изумленная полька.

— Ага. Это же ваш бог летает на штуке типа hang-glider, которая крепится на спине, а управляется вот так.

Бимини раскинула руки в стороны и подвигала ладонями, как будто регулировала в полете угол атаки крыла. Зирка наблюдала эту пантомиму, не понимая, что пытается показать юная меганезийка. Первой сообразила Жанна.

— Знаешь, Бимини, этот религиозный символ не имеет отношения к полетам.

— Как это не имеет? — вмешался Динго, — Есть даже миф! Этот бог жил на острове, в европейском море Медитерриа. Он сделал эту штуку из реек, а несущие плоскости сформировал из птичьих перьев, приклеенных воском. Все работало ОК, пока он не полетел в полуденный час, когда максимальная инсоляция. Воск растаял, плоскости рассыпались, и «zero». Типа, несчастный случай. Так со многими случалось на заре авиации. Зачетные флайки научились делать только после первой мировой войны.

— Дети, вы все перепутали, — проворчал Крис, — Это миф об Икаре.

— Икар это совсем другой бог, хотя тоже европейский, — добавил потомок Гогена.

— Ну, ладно, — легко согласилась Бимини, — Я просто хотела сказать, чтобы Зирка не беспокоилась, и носила те амулеты, которые ей нравятся.

Полька пожала плечами и грустно улыбнулась.

— Спасибо, Бимини, но… Понимаешь, это не амулет. Это… Я даже не знаю, как тебе объяснить. Его нельзя просто купить, он связан с таинством… С обрядом…

— Это ясно, — меганезийка кивнула, — Амулет надо правильно заколдовать, чтобы он помнил своего хозяина и помогал ему. А почему ты говоришь, что это не амулет?

— Потому что… — начала Зирка, а потом повернулась к Жанне, — …Может быть, ты подскажешь, как это объяснить? У меня не получается…

— Вообще-то, я не верю во взаимопонимание между разными религиями, — ответила канадка, — По-моему, лучше искать общие интересы в какой-нибудь другой области культуры. Например, мода. Я вижу, что Зирке нравится papua-military.

— Просто мне больше нечего надеть, — ответила та.

Бимини подпрыгнула на месте.

— Aha oe!? Come with me! Viti-viti! — она взяла польку за руку и довольно настойчиво потянула ее с террасы куда-то вглубь дома.

— Вы там не очень долго, — предупредил Крис, — Скоро начнется.