День Астарты

Три звена «Abris» — дюжина машин, обошли с юга остров Изабела, затем выполнили боевой разворот с набором высоты, и, выстроившись ровной шеренгой, возникли с открытой, северной стороны круглого залива Тортуги. Планирующие мины ушли с консолей и через несколько секунд поразили цели. В воздух взлетели куски стальных конструкций, разорванные корпуса катеров, кучи щебня, горящие бочки с мазутом и почти незаметные на этом фоне клочья человеческого мяса… А флаеры метнулись на четверть-ста миль к норд-ост-норд, к острову Пинзон.

Капитан Пак Ен отдал короткий приказ «fire». Снова заработали реактивные орудия, только на этот раз снаряды были менее гуманными: 5-фунтовые хелексовые гранаты, эквивалентные (по сертификату) стофунтовым тротиловым. Причалы рассыпались на куски вместе с пришвартованными катерами. Сооружения на берегу рушились, как карточные домики от порыва урагана. В воздух взлетали горящие доски и какой-то мелкий мусор. Попыток сопротивления не было вовсе. Те пираты, которые успели выскочить из казармы, не задумываясь, мчались бегом вглубь острова, в заросли гигантских кактусов-опунций (которыми знаменит остров Санта-Фе). Забрать с собой пленников с гауптвахты никому и в голову не пришло.

Новозеландский ударный корвет «Сфинкс», шедший из Гуаякиля к Сала-и-Гомес, внезапно поменял курс с саут-вест на норд-вест, и двинулся в сторону Галапагосов.

Тем временем, дюжина флаеров «Abris» достигла северной бухты острова Пинзон. Данный пиратский плацдарм (как было заранее известно атакующим), в отличие от Тортуги, не имел средств ПВО, и иного тяжелого вооружения. Соответственно все авиабомбы атакующие применили на Тортуге, а здесь имел место расстрел целей: «катеров и прочих подозрительных плавсредств, а также береговых причальных и складских объектов» из 20-мм автоматических гранатометов на бреющем полете. В категорию «подозрительных плавсредств» попал и колумбиа-грандийский танкер. Поджечь тут, посреди уникальной галапагосской природы, эту чудо-канистру с 200 тысячами тонн нефти было бы жутким вандализмом, поэтому супертанкеру просто расстреляли надстройку, изрешетив ее гранатами в районе ходового мостика. Так завершилась атака на Пинзон. Убегающих вглубь острова пиратов можно было бы расстрелять с воздуха, но такая задача не ставилось — и флаеры развернулись на юго-восток к третьей цели — бухте на южном берегу острова Санта-Круз.

На южном берегу острова Изабела, три бывших пособника пиратов (Адано, Адехо и Овидо), принесли свои искренние извинения четверым новозеландцам и чилийскому мичману, и исчезли в темноте… Понятно, что бывшие пленники не стали пытаться задержать этих троих парней. «Они простые рыбаки, — заметил Джейк, — если бы не экономическая обстановка в Эквадоре, они никогда бы не связались с криминалом». Вероятно, будь у Джейка возможность наблюдать за дальнейшими действиями этих «рыбаков», он бы сильно изменил свое мнение. Итак, Адано, Адехо и Овидо, в очень хорошем темпе (свидетельствующем о качественной физподготовке) пробежались на восток, три мили вдоль берега, до маленькой рыбацкой деревни Вилланова. Там, под развешенными для просушки сетями, почему-то нашелся легкомоторный гидроплан, который трое «рыбаков» тут же выкатили на воду. Адано привычно занял место за штурвалом. Машинка, негромко урча движком, разбежалась, вспорхнула с воды, и — держась на предельно-малой высоте — взяла курс на север. По странному стечению обстоятельств, в этом направлении, в двухстах милях от Галапагосов, дрейфовало небольшое океанографическое судно под флагом Бразилии. Вот ведь как бывает…

В тысяче миль восточнее, с Бразильской авиабазы Уруа взлетела сводная эскадрилья десантных транспортов «Galaxy» и эскортных истребителей «Tucano». Время подлета эскадрильи составляло примерно 3 часа. Две патрульные летающие лодки «Seawolf» вылетели на северо-запад с аэродрома Араика, Чили — подлетное время около 5 часов. Третий авиаотряд: четыре «летающие канонерки» производства Папуа отправились к месту событий с севера, с аэродрома Кецаль, Гватемала, с дистанции 900 миль. Из-за более низкой скорости, их подлетное время было таким же, как и у чилийцев.

Командир базы ВВС Эквадора на острове Балтра, получил от технической службы траурный рапорт о невозможности привести в порядок дежурное звено «Fantrainer». Электроника была фатально повреждена электромагнитными импульсами FC-бомб. Выругавшись в семь этажей, командир базы Балтра вызвал по телефону старшего дежурного офицера объединенного штаба ВМФ/ВВС в Гуаякиле.

Панамские моряки на Санта-Фе, поняв, что охрана исчезла, мигом вышибли дверь гауптвахты и вырвались на волю. Несколько секунд, 19 молодых мужчин в полном недоумении обозревали горящие руины пиратского поселка и разбросанные вокруг человеческие тела, а затем с грозными воплями подобрали некоторое количество брошенных автоматов и метнулись вверх по склону, в направлении леса опунций. Нетрудно было сообразить, что уцелевшие пираты удрали именно туда… Но после нескольких неудачных контактов с густыми колючками в полной темноте, моряки осознали полную бесперспективность преследования. Прокричав в сторону леса дежурный набор ругательств и оскорблений, они дали пару-тройку неприцельных очередей вглубь леса, и вернулись на берег. Несколько раненых пиратов, к своему несчастью как раз начавших двигаться и издавать звуки, были тут же найдены и подвергнуты грубому обращению с помощью башмаков и автоматных прикладов.

К моменту появления на берегу 1-го экипажа «Yeka» во главе с Пак Еном, панамцы успели отыскать подходящий по параметрам капроновый шнур. Четверых раненых пиратов отделяли от эпического финала лишь споры экзекуторов о верном способе крепления шнура на стреле лебедки и о технике завязывания петли на шее клиента.

Пак Ен, разумеется, немедленно прекратил эту безобразную сцену, прочтя морякам краткую эмоциональную лекцию о биосоциальных основах гуманизма, а также об эквадорских законах, предусматривающих строгую ответственность за самосуд. На гуманизм панамцам, в данном конкретном случае, было плевать, но создавать себе проблемы с полицией Эквадора им совершенно не хотелось. Несколько раз пнув на прощание ногами несостоявшихся висельников, тепло пожав руки «спасателям», и подписав, практически не глядя «Протокол боевой спасательной операции на море», панамцы двинулись приводить в порядок свой балкер, пришвартованный к пирсу.

Посреди площадки, окруженной догорающими остатками сооружений плацдарма, остались четверо связанных и побитых пирата, и еще одна фигурка, закутавшаяся в матросскую штормовку явно слишком большую по размеру.

— Эй, парни, — крикнул Лю Тайпо, — Вы забыли своего юнгу, а у него, типа, стресс.

— Нет, Amigo, — ответил панамский шкипер. — Это не наш юнга. У нас нет юнги. Это обыкновенная местная блядь. Дьявол знает, чья она.

— Это и правда девчонка, — пробормотала Леле Тангати.

— Как же она местная? — удивился Тайпо, — Местные — темноглазые брюнетки, а эта зеленоглазая и рыжая. Эй, парни. Вы гоните!

— Действительно… — согласился шкипер, — …Извини, amigo. Что местная, это я сдуру сболтнул. Конечно, не местная. Просто какая-то блядь. Непонятно откуда… Ну, мы пошли. На нашей «коробке» дел до хрена. Эти mariconos (педерасты) все засрали…

— No problem, — Пак Ен кивнул, — Идите, парни. Семи футов под килем.

— И вам удачи, amigos! — шкипер еще раз пожал всем руки.

Пак Ен проводил его взглядом и повернулся к связанным пиратам.

— Так, криминальные элементы. Сейчас вы очень быстро и внятно расскажете: как и откуда взялся в вашей компании этот юный женский организм?

— Русалка, сама приплыла, — пошутил один из пиратов, будучи уверен, что теперь-то ничего, кроме посадки в каталажку ни ему, ни подельникам не угрожает. Но, через секунду, он убедился в ужасающей глубине своей ошибки…