День Астарты

Он говорил еще минут десять, потом дал отбой и хотел было что-то спросить у Суок Тсома, но тот уже успел отключиться.

— Спит, — пояснил Куэло, — Нормальная реакция при шоке и черепно-мозговой травме.

— Я рад, что у него нормальная реакция, — пробормотал Хэнк, и повернулся к Микеле Карпини, — Знаешь, у меня проблемы. С запада едет большая толпа исламистов. Если ничего с этим не сделать, то уже ранним утром они окажутся здесь.

— Тогда это не только твоя проблема, — заметил агроинженер.

— В общем, ты прав, но, раз уж меня назначили военным комендантом Маквелаба…

— Ты принял командование портом Маквелаб? — удивленно перебил Микеле.

— Да, а что мне оставалось делать?

— Ничего. Все правильно. Продолжай.

— … Так вот, мне надо усилить артиллерийскую батарею острова Батек, чтобы… Черт! Надо ехать, иначе будет поздно.

— Поехали вместе, — предложил Микеле, — По дороге объяснишь, что к чему.

— ОК! Осталось выяснить, на чем. Наш лимузин…

— Мы отвезем! — раздался голос за спиной, — У нас мини-трактор и прицеп!

— Мы знаем дорогу, а вы в темноте заблудитесь, — добавил второй голос.

— Тут всего десять километров, но дорога немножко кривая, — уточнил третий.

Бывший третий помощник быстро обернулся и окинул взглядом трех парней старшего школьного возраста.

— Holy shit! Дети, вы с ума сошли! Это война, понятно?

— Понятно, капитан Худ, — очень спокойно ответил один из парней, — Это — война, а мы — волонтеры. Меня зовут Сезар, а это — Ришо и Тодо.

Хэнк бросил взгляд на агроинженера и, не увидев возражающих жестов, сказал парню:

— Ладно, Сезар. Поехали. Где там твой Буцефал?

— Буцефал был не у Цезаря, а у Александра Македонского, — поправил Микеле.

— У меня не буцефал, а мини-трактор с прицепом, — напомнил Сезар.

— Это даже лучше, — серьезно сказал ему Хэнк.

Дорога из Фатусуба в Маквелаб была не кривоватой, а безобразной. Собственно, она вообще была не дорогой, а просто полосой неровно укатанного грунта. Какая бы то ни было подсветка тут отсутствовала, но Сезар вполне уверенно вел трехколесный мини-трактор с двухколесным прицепом, где сидели Хэнк, Микеле, Ришо и Тодо. Прицеп подпрыгивал на ухабах, и попытка Хэнка нарисовать схему ситуации в блокноте, при свете ручки-фонарика, была отброшена в первые пять минут. Пришлось пользоваться словесным изложением тактической обстановки.

— Наш кусок берега, — начал объяснять он, — это 25 миль, не считая изгибов береговой линии. Вот и весь Оекуси. Здесь есть четыре порта. Перечисляю с востока на запад: Сакато, Макасар, Маквелаб, Ситрана. После артобстрела остался, фактически, один Маквелаб, остальные три — в хлам. Маквелаб уцелел потому, что он дальше всего от западно-тиморской территории, а почему его не расстреляли с моря — черт его знает. Наверное, море контролирует атаурский флот. Во всяком случае, штаб комми умно поступил, сделав в Маквелабе резервный парк военной техники.

— У наших договор с вашими про море, — встрял Тодо, — За это мы вам отдали Жако. Хороший островок, кстати. А ваши нашим еще отгрузили оружия, кораблей десять. Только наши еще не успели в нем толком разобраться. Это же не простая шлепка.

Парень похлопал ладонью по своей двустволке, поясняя значение последнего слова.

— Попробуем разобраться на месте, — пробурчал Микеле.

— Ясно, что в своих машинках вы разберетесь, — оптимистично ответил Ришо.

— Так я продолжу? — спросил Хэнк, и продолжил, — Как я понял из объяснений своего нового коллеги, товарища Даом Вада, оборона основной территории СРТЛ в полном порядке. Оборона Оекуси с юга и с востока от нас — тоже организована. Но на западе случился просчет. Война началась раньше, чем думали, и на остров Батек не успели доставить пушки и снаряды из Ситрана. Даом Вад со своими коммандос занял остров слишком поздно — исламисты успели раздолбать порт Ситрана.

— Остров Батек — это что? — спросил агроинженер.

— Это — блин в море, диаметром четыреста метров, примерно в пяти милях от западно-тиморского берега и в шести с половиной от нашего. Этот островок — спорный, но, по факту, он был западно-тиморский, т. е. индонезийский… До сегодняшнего вечера.

— Оттуда что-то хорошо простреливается? — предположил Микеле.

Хэнк энергично кивнул и уточнил:

— Не что-то, а что надо. Северная дорога в Оекуси с западного края Тимора, где базы исламистов, огибает горы и идет по берегу через городок Наиклиу, ровно напротив Батека. Четыре мили дороги и городок, где все транзитные склады — как на ладони.

— Так. Понятно. Нам надо расстрелять все это раньше, чем экспедиционный корпус исламистов там пройдет. Так?

— Верно. А еще лучше — ровно тогда, когда он будет проходить. После Наиклиу, дорога поворачивает от берега на юг, вглубь Тимора, делает большую петлю и, через мост на пограничном каньоне, выходит в наш городок Нитабе. А из Нитабе уже есть дороги и вглубь нашего эксклава, и к нашему берегу. В общем, нельзя, чтобы они прошли.

— Тоже понятно. А какие у нас аргументы?

— Со слов моих новых коллег, — сказал Хэнк, — это минометы полуметрового калибра, установленные на самоходных понтонах. Снаряды — сферические, весом центнер…

— Это пневмо-мортиры, — перебил его Микеле, — обычное гражданское устройство. Я прекрасно знаю, как они работают. Сто раз пользовался.

Капитан Худ фыркнул и недоверчиво выпучил глаза.

— Для чего в агроинженерии двадцатидюймовая пушка?

— Долго перечислять. Из них разбрасывают стимуляторы или наоборот, инсектициды, гербициды, или дефолианты. Из них выстреливают патроны-генераторы пенопласта. Центнер смеси дает поплавок 15 метров в диаметре. Такими штуками обметывают по периметру акваторию с планктонным полем, чтобы сделать плафер. Морскую ферму.

— Весьма познавательно, — сказал Хэнк, — Но у нас там не пена, а фуллернит. Это такая взрывчатка, вроде динамита, только раз в пять хуже… Или лучше… Смотря, с какой стороны ты находишься, когда эта срань взрывается.

— Хорошая, дешевая взрывчатка, — возразил Микеле, — На острове Хендерсон мы этой штукой сделали сеть прудов с пресной водой. Теперь там даже гнездятся фламинго, представляешь? Единственная беда фуллернита — высокая чувствительность, так что, приходилось перевозить его в контейнерах с надувной внутренней стенкой…

— Это очень трогательно, особенно фламинго, — отозвался Хэнк, — Но в Маквелабе две обычные самоходные баржи, доверху груженые этими фуллернитовыми бомбами. И стенки у барж, я полагаю, тоже обычные, железные.

— Хм… Надеюсь, бомбы не просто накидали в грузовые сетки, как арбузы.

— Ты оптимист, Микеле. Лично я опасаюсь, что они загружены именно так.

Микеле Карпини почесал в затылке.

— Joder! Сотовая и сателлитарная связь куда-то исчезли. Хорошо было бы расспросить экспертов про фуллернитовые бомбы, а woki-toki дальше тридцати миль не добивает.

— С сотовой связью понятно, — заметил капитан Худ, — Дюжина ретрансляторов на весь эксклав, рядом с большими поселками. Исламисты сразу расстреляли и то, и другое.

— Логично, — согласился агроинженер, — Тогда судьба сателлитарной связи мне тоже понятна. Кто-то отстрелил в стратосферу сотню тонн экранирующей микро-пыли, и теперь не работают ни сателлофоны, ни спутниковые системы навигации.

— А кто? Наши или исламисты?

— Не знаю. Мне так, с ходу, не понять, кому это выгоднее в военном смысле. В любом случае, когда приедем, надо попробовать восстановить сотовую связь.

— Как? — удивился капитан, — Построить новые вышки-ретрансляторы?

— Вышки — это прошлый век, — ответил Микеле, — Полный отстой, как выражаются мои замечательные дети. Надеюсь, твоим новым коллегам хватило ума купить не только пушки и бомбы, но и обычные комплекты обеспечения армейского корпуса.

На этот раз в затылке почесал капитан Худ.

— Это не мое дело, но ты слишком хорошо для агроинженера разбираешься в войне.